тебя, будь уверена…
— Ни за что не позову ее, — сердитым голосом перебила мужа Изабелла.
Уинслоу устало вздохнул. Он явно переживал за жену и поэтому пребывал в растерянности. Запустив пальцы в шевелюру, он шагнул было к Изабелле, но остановился в нерешительности. Джудит поняла, что ему хочется еще минуту побыть с ней наедине. Она поспешно отвернулась и стала деловито помешивать кочергой в очаге.
Позади послышался быстрый шепот, а уже через секунду до ее слуха донесся стук захлопнувшейся двери. Джудит снова подошла к Изабелле, чтобы вплотную заняться подготовкой к родам, и попыталась снять с кровати одеяла, но девушка вцепилась в них мертвой хваткой.
— Изабелла, тебя опять мучают боли?
— Нет.
— Тогда в чем же дело?
Девушка долго собиралась с духом, прежде чем рассказать Джудит, что случилось. Она шепотом призналась, что недавно у нее отошли воды, которые испачкали всю постель. Голос ее дрожал от стыда и унижения. Закончив объяснения, она разрыдалась.
— Пожалуйста, взгляни на меня, — терпеливо попросила Джудит. Она подождала, пока девушка поднимет глаза, после чего произнесла самым что ни на есть будничным тоном: — Рождение ребенка — это чудо, Изабелла, но при этом всегда бывает много грязи. Тебе придется отбросить ложную застенчивость и отнестись к этому по-деловому. Ну а завтра, если захочешь, можешь краснеть хоть весь день, ладно?
Изабелла кивнула.
— А тебя это не смущает? — робко поинтересовалась она.
— Никоим образом, — заверила ее Джудит.
Было видно, что Изабелла испытывает явное облегчение. Ее лицо все еще горело, но теперь уже не от стыда, а от ужасной жары, по-прежнему царившей в доме.
Следующий час был потрачен на необходимые приготовления. Джудит перестелила постель, с ног до головы обмыла Изабеллу, помогла ей надеть свежую сорочку и при этом умудрялась говорить без умолку. Между тем схватки у Изабеллы все усиливались.
Как-то раз Мод призналась Джудит, что за долгие годы повивания поняла необходимость давать роженицам как можно больше указаний во время схваток. Она даже специально придумывала некоторые из этих указаний, просто для того, чтобы будущим матерям было чем себя занять. «Если у женщины много дел, — поясняла Мод, — она чувствует, что держит ситуацию под контролем, а значит, меньше внимания обращает на боль». Сейчас Джудит придерживалась ее советов, и те, по-видимому, действительно помогали Изабелле. Схватки были уже достаточно сильными и следовали одна за другой. Изабелла обнаружила, что во время приступов ей лучше не сидеть, а стоять. Она обернула свисающие концы пледа вокруг талии и крепко ухватилась за них двумя руками. Иногда всхлипывания ее сменялись душераздирающими стонами. В такие моменты Джудит чувствовала себя совершенно беспомощной. Она пыталась утешить Изабеллу тем, что хвалила ее за выносливость и, когда та просила, массировала ей поясницу, чтобы унять боль.
Последний час перед родами был наиболее изматывающим. Изабелла сделалась невероятно капризной. Она хотела, чтобы Джудит заплела ей косы, и притом немедленно. Та даже не подумала с ней спорить. Покладистая женщина превратилась в неистовую мегеру и переходила от воплей и приказов к обвинениям в адрес Уинслоу за то, что именно он является причиной этой невыносимой боли.
Эта буря эмоций продолжалась недолго. Молитвы Джудит были явно услышаны свыше. Роды прошли без осложнений. Изабелла в конце концов решила воспользоваться родильным сиденьем. Из груди ее вырвался вопль, от которого кровь стыла в жилах. Потом еще один, потом еще… Она тужилась изо всех сил, хватаясь то за ручки кресла, то за шею Джудит, стоявшую перед ней на коленях. Изабелла могла свободно задушить свою помощницу и даже не заметить этого: видит Бог, она была очень сильной женщиной. Джудит пришлось собрать все свои силы, чтобы расцепить ее пальцы и глотнуть немного воздуха.
Несколько минут спустя на свет появился чудесный мальчик. Джудит подумала, что неплохо было бы сейчас иметь еще с десяток рук. Она хотела было позвать на помощь Уинслоу, но Изабелла не позволила ей это сделать. Смеясь и плача, она объяснила, что не хочет предстать перед мужем в такой неприглядной позе.
Джудит не стала с ней спорить. Изабелла вконец обессилела, но зато сияла от счастья: она держала на руках своего собственного сына!
Младенец выглядел вполне здоровым. Кричал он по крайней мере достаточно громко. Джудит испытывала благоговение перед малюткой. Такой крохотный, такой совершенный во всех отношениях! Она пересчитала пальчики на его руках и ногах, чтобы удостовериться, все ли на месте, и когда убедилась, что все в порядке, чуть было не захлебнулась от восторга.
Но ей даже некогда было насладиться этим чудесным событием во всей его полноте, так как сделать нужно было еще очень многое. Джудит потребовался еще час, чтобы привести Изабеллу в порядок и устроить ее на кровати. Новорожденный был завернут в мягкое белое одеяльце и накрыт толстым шерстяным пледом. Он крепко спал к тому моменту, когда Джудит кончила наконец возиться с ним. Она положила младенца на изгиб материнского локтя.
— Прежде чем позвать Уинслоу, я должна дать тебе еще один совет, — сказала она. — Обещай мне, что завтра никому не позволишь… ничего с собой сделать. Если Агнес или Хелен вздумают вложить в тебя тампон, не позволяй им этого ни в коем случае.
Изабелла не поняла Джудит, и та решила, что ей придется говорить без обиняков.
— Некоторые повитухи, с которыми я встречалась в Англии, считали полезным закупоривать родильный канал пеплом и травами. Кое-кто для приготовления подобной пасты использует даже землю. Мод убедила меня, что такой тампон приносит больше вреда, нежели пользы. Но соблюдения этого ритуала требует церковь. Если ты выполнишь данное мне обещание, у тебя могут быть неприятности…
— Я никому не позволю к себе прикасаться, — с уверенностью шепнула Изабелла. — Если кто-нибудь спросит почему, я сделаю вид, что ты уже обо всем позаботилась.
У Джудит вырвался вздох облегчения.
— Да, — закивала она. — Мы сделаем вид, будто я уже все проделала сама.
Оглядев комнату, чтобы убедиться, все ли прибрано, она с удовлетворением кивнула и пошла звать Уинслоу.
Тот стоял за дверью. Бедняга выглядел совсем больным.
— С Изабеллой все в порядке? — с надеждой спросил он.
— Да, — ответила Джудит. — Она готова к встрече с вами.
Уинслоу не двинулся с места.
— Почему вы плачете? Что-то не получилось? Джудит и не знала, что плачет, пока муж Изабеллы не спросил ее об этом.
— Все чудесно, Уинслоу. Входите же.
Уинслоу с таким нетерпением рванулся в дом, что Джудит едва успела посторониться. Первая встреча отца с сыном должна состояться без посторонних, поэтому она аккуратно прикрыла дверь и прислонилась к ней с обратной стороны.
Неожиданно на нее навалилась адская усталость. Испытание, выпавшее на ее долю, отняло все душевные и физические силы. Джудит трясло словно листок в бурю.
— Вы там закончили? — раздался вдруг голос Йана.
Воин стоял в конце узкой дорожки, прислонясь к небольшому каменному выступу, со скрещенными на груди руками. В отличие от Уинслоу он выглядел отдохнувшим.
Джудит подумала о том, что сама она, должно быть, выглядит не лучшим образом.
— Пока закончила, — ответила она и двинулась к Йану. Ночной ветерок приятно ласкал ей лицо, но Джудит не замечала этого. Она едва держалась на ногах и чувствовала себя так, будто изнутри распадалась на части. Девушка сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Сохранить достоинство в этой ситуации можно было, только не позволив Йану догадаться, насколько она близка к срыву. Подобная слабость, пусть даже и со стороны женщины, несомненно, вызовет у него чувство отвращения. Да и в конце концов есть же у нее своя собственная гордость — это было бы так унизительно: разрыдаться сейчас перед
