Гай де Бошан приказал Бруту остаться и открыл дверь комнаты Брианны. Тень легла, положила голову на лапы и прижала уши, чувствуя господство доминирующего мужчины.
– Ты любишь Вулфа Мортимера?
– Да, отец, всем сердцем.
– Согласие выйти за него никак не связано с женитьбой Линкольна Роберта на Бланш Фицалан, не так ли?
Брианна нежно улыбнулась:
– Мы с Линкольном дружили с детства. Когда мы с Вулфом сблизились, я поняла, что то, что я чувствую к Линкольну, это привязанность, а не любовь.
– Уверен, было бы лучше, если бы ты подождала, пока Мортимерам будет возвращено состояние.
– Может быть, и лучше, но не лучше всего, отец. Вам пришлось ждать пять долгих лет, чтобы осуществить желание своего сердца. Я не хочу ждать. Состояние Мортимеров могут никогда не вернуть им, а мне даже наплевать, случится ли это когда-нибудь.
Гай понял, что Вулф не сказал Брианне о своем видении. Это убедило его, что дочь действительно всем сердцем любит Мортимера.
– Кто я такой, чтобы стоять на пути твоего счастья? – Он протянул руки, и Брианна бросилась в его объятия.
Она почувствовала ком в горле.
– Я так люблю вас, отец.
Гай и Брианна присоединились к Джори и Вулфу за завтраком.
– Отец заставит священника поклясться, что он сохранит все в тайне, и мы можем пожениться сегодня.
– Поскольку темнеет рано, я попрошу его устроить церемонию при свечах, – сказал Вулф.
Джори обратилась к Вулфу с сияющей улыбкой:
– Готова поспорить, вы и не догадывались, что у Уорика такое романтическое сердце.
– Как еще он мог бы завоевать сердце такой леди, как вы? – ответил Вулф.
– Ах, вам передались галантность и шарм вашего отца, – поддразнила Джори. – Берегись, Брианна, под бархатной перчаткой у него стальной кулак.
– Почему бы вам не устроить романтическое катание в санях? Снег может скоро растаять, – сказала Джори.
Завернутая в накидку и накрыв колени меховой полостью, Брианна прижималась к Вулфу, который правил великолепной парой серых лошадей, запряженных в сани. Воздух был бодрящим, как хорошее вино, и серебряные колокольчики на сбруе коней вызванивали веселую мелодию, сливавшуюся со стуком копыт.
Тень бежала впереди них, временами то, вспугивая стайку куропаток, то, гоняясь за убегающим зайцем. Было ясно, что волчица наслаждается бегом по снегу больше, чем собственно охотой.
– Я так безумно счастлива, что хочу прокричать об этом всему миру. – Брианна приставила руки рупором ко рту. – У меня есть тайна! – крикнула она во всю силу своих легких.
Вулф улыбнулся ей, отпустил вожжи, тоже приставил руки ко рту и закричал:
– Я люблю!
Сова на ветке березы проухала:
– Ху-у-у? Ху-у-у?[9]
Вулф крикнул:
– Брианну де Бошан, вот кого!
Брианна понизила голос и заговорила более интимно:
– Ты безрассудный возница, которому нравится рисковать. Он подобрал вожжи.
– Тебе тоже явно нравятся опасность и риск, иначе ты не вышла бы за меня, милая.
Она улыбнулась в его темные глаза.
– Я люблю тебя, Вулф Мортимер.
Он остановил лошадей и привлек ее в свои объятия.
– Так лучше, моя красавица. – Его настойчивые пальцы нашли дорогу под меховую полость и проникли внутрь собольего плаща.
Она чувствовала тепло его властных рук сквозь ткань платья, когда он ласкал ее спину, а когда она подняла рот навстречу его требовательным поцелуям, она знала, что это ее мужчина и что нигде во всем мире не может быть такого восхитительного зимнего дня, как эта поездка в санях в объятиях ее возлюбленного.
Когда они вернулись в замок, Джори сказала Вулфу, что приказала приготовить ему ванну.
– Идем, Брианна, мы должны подобрать тебе что-то красивое, что ты наденешь на свадьбу. В часовне будет холодно, так что нам обеим придется надеть меховые накидки, но под ними мы должны выглядеть эффектно.
