Лэнгстон обязательно станет моим. Пускай моя сестрица со своим мужем считают, что победили. Пускай тешатся ложным спокойствием. В конце концов буду торжествовать я. Будь терпелив.
– А ваша сестра станет моей? – спросил его Люк.
– Если ты захочешь ее, то да, – ответил Ричард де Манвиль.
– Я хочу ее, – сказал Люк де Сай. – Подозреваю, что ее страсть такая же огненная, как ее рыжие волосы. Я заставлю ее завыть от похоти.
– Какие у тебя, однако, низменные желания, – холодно заметил Ричард.
– Чем проще желания человека, тем лучше, милорд.
Так реже разочаровываешься, – отозвался Люк де Сай, поразив хозяина своей умудренностью.
Герцог Роберт оставался в Англии до Михайлова дня , и повсюду, куда приходили, его люди наносили местным жителям ущерб и доставляли неприятности. Рассерженные, что война, обещавшая богатую добычу, не состоялась, они почти вышли из-под контроля. Получив предостережение от своего дальновидного монарха, англичане зарыли в землю свои ценности, спрятали подальше дочерей и покорно терпели оскорбления чужаков. Король Генрих предоставил нормандцам определенную свободу, не желая нарушить и без того шаткий мир. Наконец, к большому облегчению короля и его подданных, герцог Роберт со своей армией покинул Англию. Король распустил войска, и рыцари отправились по домам.
Хью Фоконье и лэнгстонские ополченцы вернулись домой дождливым октябрьским утром. Хью был счастлив снова увидеть свой замок, а еще более рад тому, что войны так и не было и он привел обратно всех людей, покинувших с ним Лэнгстон в начале июля. Рольф засиял от восторга, увидев Алетту с уже заметно округлившимся животом, радостно поспешившую ему навстречу. Соскочив с коня, он заключил ее в объятия и расцеловал.
– Слава Богу, милорд! – воскликнула Алетта, высвобождаясь из его объятий, раскрасневшаяся и счастливая.
Хью тоже спешился и подошел к Белли, не отрывая от нее взгляда. Она молча стояла и ждала его. Его поразили и восхитили изящество и достоинство, с которыми она держалась. Белли стала настоящей госпожой.
– Добро пожаловать домой, дорогой супруг, – приветствовала она Хью. Во взгляде ее светилась страсть, хотя ее спокойная величавая осанка могла бы провести любого кто не знал Изабеллу Лэнгстонскую.
– Я счастлив, что вернулся, мадам, – сказал Хью, снимая перчатки. – Может быть, пройдем в дом? Я изрядно промок и хотел бы погреться у огня.
– Думаю, не помешает выпить вина, – отозвалась Белли. – Еда уже почти готова, милорд. Вы все, наверное, проголодались. – Белли повернулась и прошла в зал, Хью двинулся следом за ней. – После завтрака ты, очевидно, захочешь искупаться, и мой отчим тоже, – сказала Изабелла. – Мы все для вас приготовили, милорд.
– Сначала мы поедим, а потом я пропущу Рольфа в ванную первым. Я хочу взглянуть на птиц. Я пообещал подарить герцогу Роберту молодого белого сокола, которого Нейдж высидела прошлой весной. Следующей весной я должен поехать в Нормандию и отвезти герцогу подарок.
Этот сокол должен научиться охоте на журавлей.
– Значит, война окончилась? – спросила Белли, принимая у слуги кубок с густым и сладким красным вином и вручая его своему мужу.
– Все уладилось без кровопролития, – ответил Хью и рассказал жене об условиях мирного договора.
– По-моему, король напрасно простил лордов, предавших его, – заметила Белли. – Их следует наказать.
Хью усмехнулся.
– Не бойся, Белли, – сказал он, отхлебнув глоток вина. – Король Генрих далеко не дурак. Если он и простил Роберта де Беллема и прочих за эту измену, то с их стороны было бы глупо считать, что они в безопасности.
Король – настоящий сын своего отца. Он не забывает обид.
И он найдет способ наказать изменников. Этот мирный договор, столь искусно составленный архиепископом, не будет соблюдаться вечно. Король намеревается прибрать к рукам Нормандию, и в конце концов он ее получит. Герцог неплохой воин, но король Генрих не хуже, а его преимущество над братом заключается в том, что он куда умнее герцога Роберта. Потерпи немного и все увидишь сама, дорогая. – Хью допил остатки вина и поцеловал жену в щеку. – Надеюсь, ты не изнуряла себя работой? – Во взгляде его зажегся огонек.
Слуги накрыли на стол, в зале вдруг стало необычно шумно: такой суматохи Лэнгстонский замок не видел уже несколько месяцев. Изабелла улыбалась, глядя, с каким волчьим аппетитом набросились на еду муж и его люди. После завтрака Алетта отвела своего мужа в ванную комнату;
Хью же, верный своему слову, вместе с Изабеллой поспешил к соколам.
– Сейчас ты увидишь, как вырос Купе и как далеко продвинулся в своем обучении, – гордо сказала Изабелла. – Ах, вот и он. Линд чистит ему перья. Добрый день, мой красавец, – поздоровалась Белли со своим любимым кречетом.
Протянув руку, она бесстрашно посадила птицу к себе на запястье, бормоча Купе какие-то ласковые слова и нежно его поглаживая.
Хью кивнул, довольный успехами, которых добилась его жена.
– Ты уже сажала его на шею коню, Белли? – спросил он.
– Дважды, как раз на этой неделе, – ответила Белли, продолжая поглаживать птицу, занервничавшую при звуках чужого голоса. – Успокойся, мой красавец, – проговорила она. – Это твой хозяин, и ты должен привыкнуть к его голосу так же, как к моему и к голосу Линда.
