бесстрастным. Что он за человек? Джулия гордилась своим умением разбираться в людях, едва ли не с первого взгляда распознавать эгоизм, доброту, застенчивость или благородство. Но Савидж был для нее закрытой книгой, хотя лицо его казалось ей аскетически прекрасным – длинный тонкий патрицианский нос, чуть выдающиеся скулы и надменный, выдвинутый вперед подбородок. Но в изгибе полных губ и опушенных длинными ресницами серых глазах проглядывало что-то невыразимо трогательное. Должно быть, женщины были готовы на все, чтобы заставить Савиджа улыбнуться, разжечь пламя желания во взгляде, пробудить в нем хотя бы искорку чувства. И Джулия невольно подумала, каково это – обрести доверие и дружбу маркиза, держать на коленях эту темноволосую голову и гладить густые блестящие локоны.
– Почему вы здесь, миссис Уэнтуорт? – осведомился наконец Дамон. | Джулия мрачно нахмурилась.
– Думаю, вы уже догадались, милорд, – отрезала она.
– Скотт говорил с вами?
– Да. И теперь я собираюсь открыть вам глаза на некоторые заблуждения. Вы, кажется уверены, будто деньги-самый верный способ получить желаемое.
– В основном именно так оно и есть.
– Что ж, знайте – меня вам не купить. Однажды Джулию уже продали за знатный титул и древнее имя, которые ей были абсолютно ни к чему. Но больше такое не повторится!
– Вероятно, произошло недоразумение, – невозмутимо пояснил он. – Вам совершенно необязательно ужинать со мной, и вы вправе отказаться от приглашения.
– Вы не дали мне такой возможности. Скотт предъявил ультиматум: если я вздумаю упрямиться, в этом сезоне мне не видать ни одной выгодной роли!
Дамон удивленно вздернул брови:
– Поверьте, я ничего не знал! Если желаете, я поговорю с мистером Скоттом.
– Нет! Вы окончательно все испортите! Савидж пожал плечами.
– Полагаю, вам придется делать хорошую мину при плохой игре и безропотно вынести пытку, – деловито произнес он, чем окончательно взбесил Джулию.
– А что скажет та дама, с которой вы сидели сегодня в салоне? – ехидно поинтересовалась она. – Леди Аштон, если не ошибаюсь? Она, похоже, так к вам привязана!
– Леди Аштон не имеет никаких прав на меня. Смею надеяться, между нами царит полное согласие. Мы прекрасно друг друга понимаем!
– Как мило! Вполне в духе светского общества! Сразу видно мужчину, искушенного в житейских премудростях, – ядовито прошипела Джулия. – Позвольте спросить, лорд Савидж, будь вы женаты, по- прежнему добивались бы встреч со мной?
– Поскольку я холостяк, мне трудно ответить вам, миссис Уэнтуорт, – спокойно парировал он.
Холостяк? Значит, он окончательно решил забыть о своем несчастном браке, сделать вид, что жена исчезла с лица земли?
Джулию затрясло от ярости. Правда, она сделала то же самое, вот только положение у них разное – все эти годы она тяжким трудом зарабатывала себе на хлеб, пока он, заполучив ее приданое, разыгрывал хозяина большого поместья и тратил чужие денежки!
– Разве вас нисколько не волнует, что у меня есть муж? Что я принадлежу другому?
– Нет, – после долгого колебания признался Дамон.
Джулия медленно покачала головой, с брезгливым презрением глядя на маркиза.
– Представляю, кем вы считаете меня, милорд… К несчастью, я хорошо знаю, что думает большинство мужчин об актрисах. Но позвольте заверить, я вовсе не потаскушка и, уж конечно, не продаюсь за ужин и пустые обещания.
– Мне и в голову это не приходило. К полнейшей растерянности Джулии, Савидж шагнул вперед и остановился так близко, что она почти ощущала идущее от него тепло, едва сдерживаемую, но готовую вырваться на волю силу. Девушка невольно насторожилась, но голос маркиза прозвучал на удивление мягко:
– Поверьте, я отнюдь не собирался воспользоваться вашим зависимым положением, миссис Уэнтуорт. Все, чего я добивался, – провести с вами несколько часов за ужином. Если вам не понравится мое общество, вы вольны в любую минуту встать и уйти… Но вряд ли вам этого захочется.
– Вы чертовски самоуверенны, – усмехнулась Джулия, – и считаете, кажется, что вам все позволено?
– В пятницу, после спектакля, я буду ждать за кулисами.
Джулия, стиснув зубы, лихорадочно размышляла, как быть. Савидж, по всему видно, человек проницательный и прекрасно понимает, что если попытается взять Джулию силой, та будет сопротивляться до последнего дыхания. Но едва ли он отважится принудить ее.
Маркиз ждал ее ответа с нетерпением кота, вздумавшего поиграть с мышкой. Азартный блеск глаз почему-то растрогал Джулию. Девушку внезапно озарило: быть может, Савидж втайне боялся и одновременно желал того же, что и она? Ведь и его жизнь была искалечена, и, вероятно, он по-своему восстал против тех, кто много лет назад позволил себе вершить судьбу несмышленого мальчишки.
И теперь она, неожиданно для себя, умирает от любопытства и, конечно, постарается узнать побольше о незнакомце, ставшем ее мужем. К тому же он понятия не имеет, кто перед ним. Почему бы им не познакомиться поближе? Что тут плохого? По вечерам, когда театральные огни гасли, Джулия возвращалась в свой маленький домик на Сомерсет-стрит, где-либо читала, либо задумчиво смотрела на огонь камина. Этот ужин по крайней мере хоть какое-то, пусть и скромное, развлечение. И скорее всего он никогда не узнает, кто такая «миссис Уэнтуорт»!
Джулия с трудом сдержала улыбку. Какая ирония судьбы! Жаль, что никто, кроме нее, не сможет оценить столь остроумную шутку! Если бы только отец проведал, что мятежная дочь собирается ужинать с собственным мужем, его бы удар хватил!
– Так и быть, – процедила она. – Увидимся в пятницу.
– Благодарю вас, миссис Уэнтуорт, – слегка наклонил голову Дамон, но девушка успела заметить удовлетворенный блеск его серых глаз. – Даю слово, вы не пожалеете.
– Судя по твоему рассказу, он просто неотразим! – объявила Арлисс, вбегая в артистическое фойе и усаживаясь с ногами в потертое кресло.
– Не знаю, – задумчиво протянула Джулия, – Те, кого мы считаем неотразимыми, частенько бывают беззаботными и легкомысленными, а этого о Савидже никак не скажешь. Он очень сдержан и сосредоточен.
– Ты совершенно меня заинтриговала. Женщины пили чай и секретничали в ожидании, пока их позовут репетировать. Логан Скотт, красивый молодой блондин Чарлз Хаверсли и еще двое актеров бились над самой трудной сценой из «Укрощения строптивой». Джулия особенно любила этот спектакль, потому что в этом сезоне впервые получила роль Катарины. Арлисс играла ее младшую сестру, Бьянку.
Несмотря на то что девушки часто претендовали на одни и те же роли, за последние два года они успели подружиться. Некоторые персонажи лучше удавались Арлисс с ее неиссякаемым чувством юмора и талантом комической актрисы, для других требовалась более утонченная игра Джулии. В перерывах между репетициями и в антрактах девушки делились секретами, мечтами и помыслами, хотя Джулия избегала говорить о прошлом.
– Ну почему со мной никогда не случается ничего подобного? – пожаловалась Арлисс, кладя в чай очередной кусочек сахара. Неисправимая сладкоежка, она вечно боролась с собственным аппетитом, опасаясь, что при своей склонности к полноте скоро превратится в настоящую пышку. – Я была бы на седьмом небе, пригласи меня на ужин молодой красавец маркиз, и к тому же богатый, как сам Крез! Но вместо этого у меня нет отбою от Старых жирных распутников, которые мечтают только о том, как бы провести часок в постели с актрисой, чтобы потом показывать на нее пальцем и бахвалиться перед друзьями.
Джулия сочувственно кивнула:
– Арлисс, сколько раз я говорила, не позволяй мужчинам использовать себя! Зачем тебе это? Молодая, красивая, талантливая, одна из самых известных актрис Лондона! Нельзя дарить свою благосклонность
