– В таком случае поезжай в Бат заранее. Если хочешь, даже завтра. Я никому не скажу, где ты. Отдохнешь немного, полечишься минеральными водами, заглянешь в магазины на Бонд-стрит, словом, займешься собой. И может, сообразишь, что делать.
Джулия, поддавшись порыву, благодарно коснулась его сильной руки, поросшей рыжевато- каштановыми волосами.
– Спасибо. Ты очень добр. Рука Логана не дрогнула.
– Скорее, эгоистичен. Такой актрисе, как ты, нелегко найти замену.
Джулия встала и улыбнулась:
– Неужели вы никогда не любили кого-нибудь так, как любите этот проклятый театр, мистер Скотт?
– Только однажды… и этого хватило надолго.
Хотя пожар нанес немалый урон зрительному залу, Дамон приятно удивился – он ожидал худшего. Протиснувшись мимо поломанных стульев, загородивших дорогу, он приблизился к сцене. Там уже трудились рабочие. Некоторые, стоя на лестнице, снимали остатки полуобгоревших декораций, остальные выметали мусор. Скотт, не обращая внимания на суматоху, пытался развернуть задник из какого-то другого спектакля.
– Придержи-ка, пока я соображу, что делать, – велел он художнику и, отступив, принялся критически рассматривать холст.
Услышав шаги, один из мужчин оглянулся, подошел к Логану и что-то прошептал. Скотт вздрогнул и пронзил Дамона неприязненным взглядом.
– Лорд Савидж! – учтиво воскликнул он. – Чем я могу помочь?
– Я ищу миссис Уэнтуорт.
Маркиз был вынужден приехать сюда после того, как слуги Джулии сообщили, что хозяйка покинула Лондон и не скоро вернется. Все расспросы ни к чему не привели, хотя Дамон не погнушался прибегнуть к подкупу и угрозам.
– Здесь вы ее не найдете, – отрезал Скотт.
– Где же она?
Скотт спрыгнул со сцены и с вежливой холодной улыбкой подошел к Дамону.
– Боюсь, миссис Уэнтуорт не хочет, чтобы ее нашли, милорд, – объяснил он, понизив голос,
– Чертовски жаль, – бесстрастно ответил Дамон. – Уверяю, что легко отыщу ее, с вашей помощью или без.
Лицо Скотта окаменело, однако голоса он не повысил:
– Я прекрасно вижу, что происходит, и, конечно, не имею права вмешиваться. Но я слишком много вложил в Джессику и театр, как никогда, нуждается в ее даровании. Надеюсь, и вы поймете ее стремление немного побыть наедине с собой.
Будь он проклят, если станет обсуждать свою личную жизнь с посторонними людьми! Но все-таки следует признать, что Скотт знает Джулию куда лучше, чем он, ее муж! Она, кажется, доверяет своему директору и благодарна за то, что он принял ее в труппу. И хотя Джулия утверждала, что между ними ничего нет, кроме взаимной приязни, подозрения все-таки мучили Дамона. Как может Скотт оставаться равнодушным к такой женщине?
– Позвольте полюбопытствовать, единственная ли эта причина, по которой вы скрываете, где миссис Уэнтуорт? Или вами движут иные чувства?
– Миссис Уэнтуорт мой друг, милорд, – невозмутимо ответил Скотт. – И если возникнет нужда, я буду защищать ее до последнего дыхания.
– Защищать? От кого? Человека, который жаждет предложить ей настоящую жизнь, дом и семью вместо бесконечных мимолетных фантазий на театральных подмостках? – усмехнулся Дамон, обводя уничтожающим. взглядом обугленные стены. – Она нуждается в гораздо большем, нравится вам это или нет.
– Но сможете ли вы дать ей все, в чем она нуждается? – тихо спросил Скотт.
– А вот это мы еще посмотрим.
Скотт печально покачал головой:
– Что вам по-настоящему известно о Джессике, несмотря на власть, которую, как вы считаете, получили над ней? Не подумали, что, если лишите ее всего, составляющего смысл ее существования, она попросту увянет, как сорванный цветок?
– Я слышу слова истинного друга? – с обманчивой беспечностью осведомился Дамон. – Или директора театра, обеспокоенного потерей доходов?
И хотя издевка, казалось, вовсе не задела Скотта, по его настороженному взгляду и сжавшимся кулакам Дамон понял, что попал в цель.
– Она значит для меня куда больше, чем все прибыли в мире.
– Насколько больше? – Не дождавшись ответа, Дамон торжествующе усмехнулся:
– Избавьте меня от вашего лицемерного сочувствия, мистер Скотт. Я требую лишь одного – не вмешивайтесь в наши отношения с миссис Уэнтуорт, иначе, клянусь Богом, сильно пожалеете, что встретились со мной!
– Я уже жалею, – буркнул Скотт себе под нос, глядя вслед лорду Савиджу.
Город Бат был выстроен римлянами на месте, где из-под земли били горячие источники минеральной воды. В начале восемнадцатого века он стал модным курортом с длинными аллеями, обсаженными высокими деревьями, зелеными газонами и открытыми галереями. Теперь же, спустя столетие, Бат сделался доступным не только высшему свету, но и простым смертным. Сюда приезжали на воды, принимать ванны, поправить здоровье и обзавестись полезными знакомствами. Раскинувшийся вдоль берега реки Эйвон, среди зеленых известковых холмов, город постепенно разрастался. Здесь каждый мог найти магазины, гостиницы и развлечения сообразно вкусам и кошелькам – от довольно скромных до поистине роскошных.
От гостиницы, где сняла комнату Джулия, было рукой подать до купален и минерального источника. Неторопливо шагая по дорожке, девушка любовалась розовато-фиолетовыми лучами заходящего солнца, краешек которого медленно исчезал за «Нью-тиетр». Здание, в котором обычно давали представления заезжие актеры, было совсем новым и довольно красивым снаружи и внутри – просторная сцена, три яруса лож, богато украшенных алым бархатом и позолоченной бахромой. Джулия провела в Бате две недели и лишь несколько дней назад увидела, как начали прибывать ящики с декорациями к постановке «Миледи- обманщицы». Вместе с ними приехали некоторые актеры, бутафоры и рабочие. Логан прислал письмо с приказом завтра собраться на репетицию. До вечера четверга, на который был назначен первый спектакль, оставалось совсем немного.
Куда бы ни заходила Джулия – в магазин или павильон вод, великолепное здание с колоннами, где из маленьких фонтанчиков била минеральная вода, – повсюду только и слышались разговоры о пьесе. Некоторые объявляли драматурга бездарем и неудачником и клялись, что ни за какие коврижки не решатся посетить столь жалкое зрелище. Дамы обсуждали внешность и манеры миссис Уэнтуорт, что немало забавляло Джулию, старавшуюся выходить на улицу под густой вуалью. Она давно привыкла к пересудам и понимала, что вряд ли оправдает ожидания наивной публики. Зрители почему-то считали, что она и в жизни похожа на своих героинь, либо романтических и простодушных, либо искрящихся задорным весельем. Даже Скотт жаловался, что женщины хотели, а порой и требовали, чтобы он разыгрывал перед ними страстного любовника, каким был на сцене.
– Это беда всех актеров, – объяснил он как-то. – Люди всегда разочарованы, когда обнаруживают, что мы ничем от них не отличаемся.
Войдя в купальню, небольшое строение в греческом стиле, Джулия кивнула пожилой служительнице. Девушка заранее договорилась, чтобы во время ее посещений в купальню никого не пускали. Это было единственной возможностью спокойно принять ванну без необходимости выдерживать любопытные взгляды и отвечать на нескромные вопросы. К счастью, в такое неподходящее время сюда приходили редкие посетители. Считалось, что утренние ванны гораздо полезнее для здоровья, не говоря уж о том, что так было принято в высшем свете.
Джулия открыла разбухшую дверь и очутилась в довольно тесном помещении. В гладкой, как стекло, поверхности бассейна отражался огонек лампы, подвешенной к стене. К потолку поднимался пар,
