механичный холод, который пробирался даже под доспехи. Если хотя бы в одном из принадлежащих ему помещений разбавить эти краски неброским темно-синим декором, можно будет добиться какой-то меры уюта.
К ситху декор, надо все-таки дочитать донос на Мон Мотму.
Беспорядочные размышления о дизайне и кляузнических стараниях пожелавшего остаться неизвестным чандрильского вельможи прервал тонкий звуковой сигнал на консоле камеры. Под дверью топтался кто-то из старших офицеров.
Пришлось впустить. В тишине зала послышались неловкие суетливые шаги. Вейдер, едва не вскочив, быстро повернулся на вращающемся кресле, тут же отметив, что пора бы научиться вносить в каждое движение небольшую толику величественности.
Перед ним навытяжку стоял капитан «разрушителя». Явно нервничающий. Даже неподвижный взгляд зеленоватых глаз был направлен куда-то в сторону, избегая затемненных линз зловещей маски. Понятно – еще никто на этом корабле не привык к ней. И – неожиданно осознал он – никогда не привыкнет. Ни к маске, ни к человеку (человеку ли?), чье положение в государстве всегда будет определяться лишь Высочайшей Волей, никак не укладываясь в рамки военной или политической иерархии. А знал бы этот капитан, что расположившийся под зубастым куполом камеры Лорд Империи моложе его самого на целых десять лет... Или считал, что у существа в доспехах из Мрака вовсе нет возраста, невольно вспоминая древние легенды о Бессмертном Зле? Темный Лорд криво усмехнулся. Но и об этом никто не узнал.
-Лорд Вейдер, «Опустошитель» покинул гиперпространство и находится на орбите Татуина.
-Начинайте высадку войск, - ответил Темный Лорд и затем, чуть помедлив, приглушенно добавил. - И приготовьте мой шаттл.
Татуин был последней планетой, на которой Вейдеру вообще хотелось бы побывать… Бывшие рабы радовались и тут же хмурились, увидев зловещий лик своего освободителя и предчувствуя новую, еще более непосильную неволю.
Удивительно, но средний класс этой премерзкой высохшей планетки, состоявший из торговцев и фермеров побогаче, казалось, вообще никак не отреагировал на смену режима. Реформы законодательства никого не интересовали, новая система налогообложения вызывала лишь молчаливое неодобрение. Какое дело Татуину до нужд огромной армии? И главное – все так привыкли иметь в услужении бесправную рабскую силу, а теперь оказалось, что за труд придется платить…
Вторым неприятным обстоятельством было исчезновение Джаббы, которого Вейдер намеревался отправить в ссылку на какую-нибудь более прохладную планету. Покрошить хатта сейбером на тонкие колбасные кусочки было как-то мелко и неинтересно, учитывая его теперешние полномочия. В итоге штурмовики обыскали шесть дворцов Джаббы и две затхлых катакомбы. И, хотя многие из прислужников работорговца были арестованы и приговорены к принудительным работам во благо Нового порядка, самого хатта нигде не было видно. Наконец, Темный Лорд отдал приказ взорвать все недвижимое имущество Джаббы, включая несколько подземных туннелей, осмотр которых был опасен для солдат. Оставалось только надеяться, что скользкая тварь погибла под обломками.
По приказу Вейдера все данные, касающиеся населения были спешно и тщательно занесены в чиновничьи метрики. Но среди описаний внешности жителей Мос-Эспа и Мос-Айсли не нашлось ни одной молодой женщины с темными волосами и карими глазами, не говоря уже о двух годовалых детях. Да и Кеноби здесь не было. Уж он бы почувствовал...
Почти бесшумно посадив шаттл за зыбкую песчаную дюну в нескольких милях от Мос-Айсли, Вейдер направился к дому Ларсов. Обогнул колонны влагоуловителей, двинулся по еле означенной тропе. Утренний ветер наверняка заметет следы кованых сапог.
Оба солнца уснули, и место, которое он искал, освещали только звезды. Не имеет значения. Могилу матери он нашел бы и вслепую. Преклонив колено, Темный Лорд смел песок с надгробной плиты. И остался в таком положении, прижав живую левую руку к камню и чувствуя, как равнодушные ледяные иголочки проникают сквозь кожу перчатки.
«Здравствуй, мама, и…прости. Я думал – сумею спасти целую Галактику и не смог защитить трех самых близких людей… ».
Темный Лорд поднялся на ноги, вглядываясь в знакомое татуинское небо и прислушиваясь к ощущениям. Слабый ветерок навевал прохладу и безнадежную тоску.
Рассвет – не близко. Над Вселенной медленно густеет Ночь. И ты – одиночка – не в силах остановить ее. Весь мир – сможет. Сможет ли? Мир, который продавал рабов, убивал братьев, вероломствовал, лгал, лицемерил... Это – сыны и дочери Галактики? Это серое, ни на что не годное стадо? Или для того, чтобы постичь свободу, нужно провести годы в тюрьме безо всякой надежды? Вытерпеть все на своей собственной толстой шкуре, чтобы, наконец, раскрыть глаза и перестать быть двуногим шааком?
Ибо то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Слова неизвестного ему мыслителя прошлого. Наверняка – ситха. Вряд ли Палпатин стал бы цитировать мудрость джедаев. Хотя так ли далеки друг от друга темные и светлые истины?
Или разница – только в облекающей форме?
Что ж, магистр Йода тоже частенько говорил умные слова. Сказал – и исчез, оставив в руках Избранного весы, равновеликие чаши которых источали Свет и Тьму.
Зашелестел, зашепелявил сердитый внутренний голосок…
А, в самом деле? Что плохого... Или виновато допотопное джедайское убеждение, что ситх у власти – априори Зло... Ну и что, разве прежние бюрократы- демократы были чем-то лучше? Умное Зло и глупое Добро. Причем последнее по своей сути – всего лишь иная разновидность Зла. Или это вообще не Добро и Зло черно-белых категорий, а разные оттенки грязно-серого?
Выбирай, сравнивай.
Долой бесплодные абстракции, им не место в этом мире. Не нравится то, с чего началась Империя? Так забудь о розовых идеалах в цветочек. Великие державы всегда строились на крови. И той же кровью истекают летописи истории. Кровью на камне, а не золотой нитью по белоснежной парче.
Забыть о навязанной Галактике никому не нужной войне и обо всем, что последовало за ней?
Да, ты мечтал не об этом. Но одной только Мечты оказалось мало...
И что теперь? Отомстить? Покарать? Кого? Тех, равнодушных, кто все это допустил, или тех, кто сейчас извивается перед Троном и, выклянчивая милости, лезет вверх по карьерной лесенке?
Или нет... Намного более страшно то, во что может превратиться то государство, которое ты строишь сейчас.
Когда правитель, поиграв законами и прогрессом... остановится. Остановится, но не уйдет. Он не сможет уйти, когда его воля уже будет скована безраздельным могуществом. Стремление Палпатина, с которым он медленно и упорно шествовал к Трону в течение десятков лет, выродится в безумное желание вечно держать судьбы Галактики в своих руках. И, вкусив полноту неразделенной власти, он навсегда забудет обо всем, кроме своих личных амбиций. В том числе и об Империи. И вот тогда Система рухнет в ад, раздавливая все его построения.
А ведь это неизбежно...
Убить ситха и... и что? Сгинуть в этом поединке? И что будет дальше? А ничего... Пустота и Хаос.
И куда деть заповедь победы – делать или не делать? Без Императора он по большому счету – никто. Ничто. Безликая маска. Чтобы сохранить власть, придется превратиться во второго Палпатина. Вернее, в нечто намного более страшное, нежели нынешний Ситх. У Императора есть хотя бы нити сотканной им за десятки лет тончайшей паутины, дёргая за которые он получает возможность повелевать Галактикой. У него же пока нет ничего. Кроме грубой силы. Чтобы ввести в игру свои правила, нужно сперва выучиться играть по ранее установленным.
Бывшие соратники непременно возразили бы ему – следует немедленно свергнуть ситха, отказаться от власти и передать ее демократическому правительству. Это что, путь джедая? Ну, уж нет. К ситху таких джедаев. Это непростительное лицемерие перед самим собой. То самое отнюдь не абстрактное зло, которое величает Злом даже Дарт Сидиус.
Зачем нужны всенародные выборы, если выбирать – не из кого? Кому он сам, закрыв глаза, смог бы доверить управление государством? Проворовавшимся старореспубликанским шавкам, сменившим лозунг «Слава Республике» на «Мир и Порядок»? Или тем наивным романтикам от политики, которые один раз уже упустили власть и до сих пор не поняли, как же это, собственно говоря, произошло? А кого переизберут на пост сенатора с Альдераана – уж не того ли самого Бэйла Органу? Людей, которым можно доверять – нет. Во всяком случае, на данный момент.
И если он, даже руководствуясь самыми благими намерениями, убьет Императора сейчас, никто не почувствует разницы между двумя оттенками серого.
Потому что ОНИ еще не умеют сравнивать.
А вот ситх, фактически, спас ему жизнь. По милости джедая Кеноби. Еще один долг, без которого намного легче было бы существовать.
Можно ли убить спасшего тебе жизнь? Так ли это просто – взять и убить?
Затянутые в черную кожу пальцы скользнули по оружию и, сомкнувшись, схватили воздух.
Можно ли вообще остановить Ночь, свободно растекшуюся над Миром? Или ее надо пережить? Не боясь темноты, дождаться рассвета…
И если Сила позволила Тьме победить – это ли не первый шаг к восстановлению пресловутого равновесия? Когда-нибудь Чаша Тьмы неминуемо переполнится, и яд выплеснется наружу. Яд, равно смешанный с кровью.
Человек в черной броне смотрел в небо над Татуином. Чем ночь темней, тем ярче свет далеких созвездий.
Это он заметил еще в детстве.
