Семнадцать мгновений Вейдера

жизнь. Ну, где?! Скажи, где я найду нормального врача в глубоком космосе?! У меня и так до сих пор в ушах звенит от её криков. И между прочим Оби-Ван… я-то думал, вам в Храме давали хоть какие-то начальные знания из области медицины…

Заткнись…

Я не пойму, ты хочешь услышать, как умерла твоя жена или мне уйти?

Где Люк?

Люк?

Мой сын.

Спроси у своего бывшего учителя. Если, конечно, он ещё жив – в чём я, лично, очень сомневаюсь. Стоит ему показаться в мало-мальски населённой системе в своей робе, поверь, его тотчас же растерзает толпа.

«Верю. Вот в это верю. Крысы из Имперского бюро агитации и пропаганды своё дело знают».

Знаешь, Энекин, на твоём месте я не стал бы тратить время на поиски – пустая затея.

Не твоё дело…

Ну зачем тебе мальчишка? Вот скажи, что ты будешь с ним делать, если он всё же попадёт тебе в руки…

Чёрная гротескная маска не отразила ни единой эмоции.

Убью…

Кажется, ему всё-таки удалось загнать Органу в угол. «Что, съел?» Бэйл удивлённо приподнял бровь и постарался отодвинуться от тёмной фигуры на приличное расстояние. «Можно подумать, тебе это поможет». Вейдер легонько пошевелил затянутой в чёрную кожу рукой – вице-король Альдераана заметно вздрогнул. «Трус, как и все негодяи».

Не строй иллюзий, Бэйл. Или ты забыл, кто перед тобой? Не в правилах ситхов оставлять потенциального врага за своей спиной…

Дарт Вейдер, Тёмный лорд Ситхов, повернулся спиной к простому серому камню и стремительно направился к выходу из старого Королевского парка.

Сенатор Империи Бэйл Органа почти бежал за ним следом…

* * * * *

Она пробиралась по витиеватым ходам, тихонько окликая дочь:

Лея! Малышка, где ты?

«Не могла же она далеко уползти». Впереди забрезжил яркий свет – кто-то из слуг, вероятно, открыл панель вентиляции для большего доступа воздуха.

Лея!

Девочка выползла из шахты и сидела на полу в узком коридорчике, положив большой палец одной руки в рот, а другой сосредоточенно тянула за хвост серого котёнка. Странно, но котёнок не слишком возражал против такого с ним обращения.

Вот ты где, непоседа!

Падме подхватила кроху и хотела было вернуться в их убежище, но… Карие глаза девочки, казавшиеся сейчас просто огромными, заворожено уставились на дверь напротив. Это была самая обычная старая дверь. Полускрытая тяжёлыми шторами.

Дверь как дверь…

Лея?

Взгляд дочери пугал более чем вся штурмовая рота. «Она смотрит не на, а сквозь…», - вдруг поняла Падме и почувствовала, как от ужаса на её на голове зашевелились волосы. Что-то подтолкнуло её к двери, она осторожно взялась за круглую ручку, дёрнула – дверь не открылась. Ещё рывок – «старушку» явно заклинило…

…Скайуокер… нет… Тёмный Лорд Ситхов Дарт Вейдер с размаху шандарахнул кулаком по столешнице, едва не проломив последнюю. «Проклятье! Падме…ангел…прости меня, идиота… я не должен был видеться с тобой тогда… я…» Энекин тяжело опустился на стоящий рядом стул. «И что мне теперь делать? Падме!!!» Хотелось орать и кататься по полу. И совсем уж неожиданно его внимание привлекла боковая дверь из залы. Полускрытая тяжёлыми шторами. Дверь как дверь. В фамильном Дворце королей Альдераана всё было таким – тяжёлым, старинным, почти архаичным. И сам Дворец, возвышающийся над разросшимся Парком, казался музейным экспонатом. «Только золочёной рамы не хватает», - подумал новоиспечённый «ситх», впервые сойдя по трапу шаттла на поверхность «антикварной планетки».

Дверь как дверь…

И всё же… Что-то привлекло внимание Скайуокера. Лёгкий, почти неощутимый проблеск в Силе. Чем-то знакомый, но такой… дрожаще-испуганный? Энекин поднялся со своего места и осторожно взялся за круглую ручку. Сейчас он откроет эту дверь и…

…Резко мявкнул котёнок, и Падме словно очнулась ото сна. «Что это я? О, Сила…». Она метнулась обратно, захлопнула панель и бегом кинулась прочь по низкому пыльному туннелю… Дверь с лёгким сипением внезапно отошла в сторону…

…Что «и?» он додумать не успел. Дверь с лёгким сипением внезапно отошла в сторону. «Тьфу! Переутомился ты сегодня, Энекин, дружище…» На полу за открывшейся «фамильной реликвией рода Органа» сидел серый котёнок и умывался…

…Ещё через час шаттл Лорда Вейдера покинул пределы атмосферы Альдераана. А через три дня была гроза, и неожиданно для всех молния ни с того ни с сего ударила в серый камень в глубине Парка. Камень треснул… Прямо по простой надписи Энекин Скайуокер, которую теперь уже нельзя было разобрать…

Глава VIII. Не ищи моих следов…

А чем я у смерти тебя откуплю –

Того тебе незачем знать.

Луэллин. Звёздный свет.

…Высокие стрельчатые окна. Прохладный камень стен. Фамильные портреты в тяжёлых рамах. Мягкие ковры поглощают все звуки, которыми живёт старый дом.

Тишина…

Тишина не была угнетающей. Это была та уютная тишь, которая воцаряется в аристократических семействах с устоявшимся укладом жизни…

Буйно разросшийся парк. Плавные силуэты белоснежных зданий, издалека сливающиеся с горизонтом, представляют собой изящный переход от серебристой зелени трав к белым облакам. Лёгкий бриз доносит крики морских птиц и терпкий солёный запах моря.

Здесь не было буйства красок Набу. Эта планета была красива своей особой невозмутимо-гордой красотой.

Серебро на зёлёном, белое на голубом…

Мир-утопия. Мир-фантазия. Альдераан…

Хрупкая женщина стояла у окна и, слегка придерживая тяжёлую штору, наблюдала за бегающей по парку маленькой девочкой. Малышка, весело смеясь, играла в мяч с высоким золочёным дроидом. Впрочем, дроид был слишком неуклюж для столь подвижной забавы и уже просил о пощаде. Женщина чуть заметно улыбнулась сквозь тонкое кружево чёрной вуали, скрывающей лицо. Юная принцесса Дома Органа, словно почувствовав, что на неё смотрят, внезапно остановилась и, подняв голову, помахала рукой своей гувернантке. Та, оглянувшись через плечо на просторную залу, на мгновение приложила руку к губам, послав воспитаннице воздушный поцелуй, – позади неё Бэйл Органа пристраивал роскошный букет альдераанских роз в вазу с вензелями правящего дома.

Бэйл, право не стоило, честное слово…

Органа уколол палец и полез в карман мантии за белоснежным батистовым платком.

Падме, мне кажется или ты меня старательно избегаешь?

Она вновь отвернулась к окну.

Глупости, Бэйл… С чего ты взял?

Он подошёл к ней, откинул вуаль, заглянул в глаза:

И я думаю, тебе стоит, наконец, снять этот траур.

Некоторое время она смотрела на него снизу вверх. Потом покачала головой: «Нет».

* * * * *

Говорят, надежда умирает последней. Теперь она знала – надежда не умирает никогда, становясь самой сутью существования и не желая покоряться течению времени. Человек бессознательно отталкивает от себя само понятие смерти: «Нет… этого не может случиться ни со мной, ни с моими близкими». Отталкивает и каждый день живёт с нею бок о бок. Мы веселимся, плачем, строим планы на будущее, продираемся сквозь бурелом мелких и крупных неурядиц, любим, наконец, и нам кажется, что мы сильнее любых преград, как вдруг вся жизнь наша рушится посреди обычного дня, рассыпаясь беспорядочной колодой карт. И мы мечемся не в силах что-либо изменить, переиграть, остановить… и всё ещё не можем осознать, что смерть – это навсегда.

Что бы мы отдали, чтобы вернуть тех, кого с кровью и мясом выдирают из сердца? Жизнь?