введены раньше. Во время операции компьютер будет через каждые пять секунд проверять показатели состояния больного и давать сигнал о любом отклонении от нормы.
— Пожалуйста, включите музыку, — сказал Эллис, и одна из операционных сестер вставила кассету в портативный магнитофон, стоявший в углу операционной. Негромко зазвучал концерт Баха. Эллис всегда оперировал под Баха. По его словам, он надеялся приобщиться если не к гениальности Баха, то хотя бы к его точности.
Скоро должна была начаться операция. Стенные часы показывали 6.29.14. Часы операционного времени по-прежнему бездействовали: 0.00.00.
С помощью сестры Дженет надела стерильный халат и перчатки. С перчатками у нее всегда случались конфузы. Она не так часто присутствовала на операциях, и когда теперь всунула руки в перчатки, то промахнупась — один палец перчатки оказался пустым, а два ее пальца растянули другой. Понять, как отнеслась к этому сестра, было трудно — только глаза ее блестели над маской. Хорошо хоть, что Эллис и остальные хирурги смотрят на Бенсона, а не на нее.
Дженет отошла в глубину операционной, старательно переступая черные толстые кабели, которые тянулись по полу во всех направлениях. В первой стадии операции она участия не принимала. Ей предстояло ждать, пока не установят стереотаксический аппарат и не определят координаты. У нее было достаточно времени, чтобы разместить пальцы в перчатке как полагается.
Собственно говоря, никакого толку от нее тут не было, но Макферсон настаивал, чтобы на операциях, кроме хирургов, присутствовали и другие члены отделения. Ему казалось, что это должно содействовать сплочению сотрудников. По крайней мере он так говорил.
Дженет смотрела, как Эллис и его ассистенты подготавливают Бенсона к операции, а затем стала следить за ними на телевизионном экране. Вся операция записывалась на видеомагнитофонную ленту для последующего анализа.
— Думаю, можно начинать, — сказал Эллис спокойно. — Иглу!
Анестезиолог за креслом ввел иглу между вторым и третьим поясничным позвонком Бенсона. Тот чуть вздрогнул и глухо охнул. Анестезиолог сказал:
— Прошел твердую мозговую оболочку. Сколько дать?
На приборной доске компьютера вспыхнуло: ОПЕРАЦИЯ НАЧАЛАСЬ. Автоматически включились часы операционного времени и начали отсчитывать секунды.
— Тридцать кубиков для начала, — сказал Эллис. — Рентген, пожалуйста.
Рентгеновские аппараты были установлены перед головой Бенсона, а также справа и слева от него.
С легким щелчком кассеты вошли в нужные гнезда. Эллис нажал ногой на кнопку, вделанную в пол, и на экране появились два черно-белых изображения черепа. Эллис смотрел на экраны, следя за тем, как воздух медленно наполнял желудочки мозга, оттеняя рожки.
Программист сидел за пультом компьютера, и его пальцы порхали по кнопкам. На экране компьютера появилась надпись:
ПНЕВМОГРАФ ВКЛЮЧЕН.
— Наденем-ка ему шляпу, — сказал Эллис.
На голову Бенсона надели стереотаксическую раму цилиндрической формы. Отверстия для сверла были установлены по меткам на черепе больного. Еще раз все проверив, Эллис ввел обезболивающее вещество в скальп. Затем он сделал надрез и отогнул в сторону кусочек кожи, обнажив белую поверхность черепа.
— Сверло, пожалуйста.
Двухмиллиметровым сверлом он просверлил первую из двух дырочек справа, потом установил стереотаксическую раму — «шляпу» — на голове больного и плотно прижал ее к черепу.
Дженет посмотрела на экран компьютера. Вспыхнули и тут же погасли показатели ритма сердца и кровяного давления — никаких отклонений от нормы. Скоро компьютеру, так же как и хирургу, предстояло перейти к более сложному этапу операции.
— Проверим положение, — сказал Эллис и, отступив на шаг, окинул критическим взглядом бритую голову Бенсона, которую венчала металлическая рама. К креслу подошел рентгенолог и сделал снимки.
Дженет помнила, что прежде действительно делались рентгеновские снимки и хирург определял положение электрода путем визуальнрго изучения. На это уходило много времени. При помощи циркуля, транспортира и линейки хирург наносил на снимок линии, а потом измерял их, по нескольку раз проверяя свои вычисления. Теперь же данные поступали прямо в компьютер, который производил необходимый анализ значительно быстрее и точнее.
Вся операционная бригада повернулась к экрану компьютера, на котором возникли изображения рентгеновских снимков и тотчас сменились схематическими рисунками. Компьютер вычислил положение стереотаксического аппарата, которое совпало с заданным. На экране вспыхнули оси координат и надпись:
ПОЛОЖЕНИЕ ПРАВИЛЬНОЕ.
Эллис кивнул.
— Спасибо за консультацию, — сказал он без малейшего юмора и подошел к подносу с электродами.
Они теперь пользовались электродами Бриггса из нержавеющей, покрытой тефлоном стали. В прошлом им пришлось перепробовать почти все — золото, сплав платины и даже гибкие стальные стрейги, которые применялись в те дни, когда вживление производилось на глаз.
Старый визуальный способ вживления электродов был неуклюжим и громоздким. Хирург удалял большой участок кости черепа, обнажая мозг. Точки для вживления он находил на живой поверхности, после чего вводил электроды в мозговое вещество. Если электроды надо было вживить в глубокие отделы мозга, оперирующему подчас приходилось рассекать мозг скальпелем почти до самых желудочков и только тогда хирург мог поместить электроды куда следовало. Операция продолжалась очень долго и никогда не давала оптимальных результатов.
Электронные вычислительные машины все изменили. Они позволили хирургу точно устанавливать точку вживления в трех измерениях. Первоначально хирурги НПИО вместе с другими исследователями в этой области попытались найти соответствия между глубинными точками мозга и строением черепа. Измерения велись от глазной орбиты, мочки уха, стреловидного шва. Разумеется, из этого ничего не вышло — между формой черепной коробки и положением в ней мозга попросту нет постоянной зависимости. Определить положение нужной точки, находящейся в глубине головного мозга, можно только путем сопоставления с другими точками мозга — и логическими ориентирами оказались желудочки, то есть заполненные жидкостью пространства внутри головного мозга. По новой системе все точки определялись по отношению к желудочкам.
С применением компьютера отпала необходимость оголять поверхность мозга. Вместо этого в черепе больного просверливались дырочки и через них вводились электроды, а компьютер с помощью рентгеновских аппаратов следил, правильно ли они вживляются.
Эллис взял первый комплект электродов. С того места, где стояла Дженет, комплект походил на простой тоненький проводок. На самом же деле это был жгут из двадцати проводков с тефлоновой изоляцией — оголен был лишь последний миллиметр проводка. Проводки имели разную длину, а потому концы электродов в наборе, если на них посмотреть в лупу, напоминали миниатюрную лестницу.
Эллис проверил набор под большой лупой. Он попросил прибавить света и рассмотрел каждый контакт в отдельности. Потом отдал электроды сестре, чтобы она включила их в специальный аппарат. Они уже проверялись так десятки раз, но Эллис неизменно перепроверял все комплекты перед тем, как начать вживление. И у него всегда было наготове четыре стерильных комплекта, хотя для операции требовалось только два. Эллис был осторожен.
Наконец он решил, что все в порядке.
— Мы готовы к вживлению? — спросил он.
Все кивнули. Эллис вернулся к креслу и сказал:
— Проходим через твердую мозговую оболочку.
Хотя череп был уже просверлен, но оболочка, dara mater, под которой находится мозг и мозговая жидкость, оставалась пока нетронутой. Ассистент Эллиса длинной иглой проколол оболочку.
— Есть жидкость, — сказал он, и тоненькая струйка прозрачной жидкости просочилась из отверстия и скользнула по коже. Сестра стерла ее губкой.
Дженет не переставала удивляться тому, как природа защитила человеческий мозг. Конечно, и другие жизненно важные органы надежно защищены — легкие и сердце помещаются внутри костяной клетки ребер, печень и селезенка укрыты под краем ребер, почки окружены жиром и прикрыты толстыми мышцами нижней части спины. Все это — отличная защита, и тем не менее она не идет ни в какое сравнение с защитой центральной нервной системы, которую со всех сторон ограждает толстый слой кости. И это еще не все: под костью расположена твердая оболочка, а под ней — цереброспинальная жидкость, находящаяся под давлением, что обеспечивает мозгу идеальную защиту.
Макферсон как-то сравнил мозг человека с эмбрионом, плавающим в околоплодной жидкости. «Только ребенок выходит на свет, — сказал Макферсон, — а мозг навсегда остается в своем убежище».
— Вживляем, — сказал Эллис.
Росс подошла к операционной бригаде, плотным кольцом окружившей Бенсона. Эллис просунул конец электродного комплекта в высверленное отверстие и слегка надавил на другой его конец, проникая в мозг. Техник за пультом управления нажал несколько кнопок. На экране компьютера вспыхнуло: ВХОДНАЯ ТОЧКА ЗАФИКСИРОВАНА.
Бенсон не пошевелился, не издал ни звука. Мозг не чувствует боли, в нем отсутствуют нервные окончания. По прихоти эволюции орган, который ощущает боль всего тела, сам абсолютно лишен чувствительности.
Дженет посмотрела на рентгеновские экраны. Там в резком черно-белом изображении она увидела, как белый четко очерченный пучок электродов начал медленно погружаться в мозг. С фронтального изображения Росс перевела взгляд на боковое, а затем на схему, которую проецировал компьютер.
Компьютер преобразовывал рентгеновское изображение в упрощенную схему головного мозга, на которой цель в височной доле была окрашена в красный цвет, а путь, который электроды должны были проделать от входной точки до цели, изображался голубым пунктиром.
До сих пор Эллис шел точно по пунктиру.
— Очень мило, — сказала Дженет. Электроды проникали все глубже, и на экране компьютера быстро сменялись тройные координаты.
— Практика ведет к совершенству, — кисло пробормотал Эллис. Он сейчас использовал специальное устройство, прикрепленное к стереотаксической раме. Этот аппарат преобразовывал грубые движения пальцев хирурга в еле заметное перемещение электродов. Если хирург смещал палец на сантиметр, электроды продвигались на полмиллиметра. Комплект электродов медленно, но непрерывно погружался в мозг.
Дженет перевела взгляд с рентгеновских экранов на экран, который показывал Эллиса. Было проще следить за Эллисом на экране, чем вертеть головой в разные стороны. Но тут Бенсон отчетливо произнес «Ох!», и она обернулась.
