— Какую? Беверли-Хилз или Лос-Анджелеса?
— Все равно!
— Нет, но все-таки…
Дженет бросила трубку — Бенсон снова пошел к ней. Из трубки доносилось: — «Алло, алло…»
Бенсон вырвал шнур и швырнул телефон через комнату. Он схватил торшер и начал им размахивать, со свистом рассекая воздух. Дженет пригнулась, и массивное основание торшера пронеслось над самой ее головой. Такой удар убил бы ее на месте. Убил бы… Эта мысль заставила ее очнуться.
Она кинулась на кухню. Бенсон бросил торшер и побежал за ней. Дженет рывком выдергивала ящики, ища нож. Ничего, кроме ножичка для чистки овощей. Черт, куда подевались все большие ножи?
Бенсон вошел на кухню. В панике Дженет швырнула в него кастрюлей. Ударившись о его колено, кастрюля с грохотом покатилась по полу.
А ее сознание продолжало отвлеченно работать, подсказывая ей, что она допустила огромную ошибку, что в кухне есть что-то такое, чем можно воспользоваться. Но что? Что?
Руки Бенсона сомкнулись у нее на шее и сжались. Дженет схватила его за запястья и попробовала высвободиться. Она попыталась ударить Бенсона ногой, но он отклонился, а потом прижал ее к столу, запрокидывая назад.
Дженет не могла пошевелиться, не могла вздохнуть. Перед глазами у нее поплыли темные круги. Она задыхалась.
Ее пальцы царапали по столу, пытаясь нащупать что-нибудь, хоть что-нибудь, и не находили ничего.
Кухня…
Дженет в отчаянии раскинула руки. Выключатель посудомойки, выключатель духовки — машины в ее кухне…
Все вокруг стало зеленым. Темные круги ширились, плясали… Она умрет на кухне…
Кухня, кухня, опасности кухни. И, теряя сознание, она вдруг вспомнила..
Микроволны!
Она уже ничего не видела. Вокруг сомкнулась тусклая мгла, но ее пальцы еще не утратили чувствительности. Они коснулись холодного металла духовки, скользнули по стеклянному окошечку, выше… выше к ручкам… Она повернула выключатель…
Бенсон пронзительно закричал.
Тиски, сжимавшие ее шею, разжались, и она соскользнула на пол. Бенсон кричал надрывно и страшно. Постепенно Дженет обрела способность видеть. Бенсон стоял над ней, стиснув руками голову. И кричал.
Он не смотрел на нее, не замечал, что она лежит на полу и никак не может отдышаться. Он корчился от боли и выл, как раненый зверь. Потом, не отнимая рук от головы, выбежал из кухни, а Дженет провалилась в черное небытие.
9
На шее Дженет лиловели синяки. Она осторожно провела по ним пальцем, рассматривая себя в зеркале.
— Когда он ушел? — спросил Андерс. Он стоял в дверях ванной и смотрел на нее.
— Не знаю. Видимо, тогда же, когда я потеряла сознание.
Андерс посмотрел через плечо в гостиную.
— Настоящий разгром.
— Могу себе представить.
— Почему он напал на вас?
— У него начался припадок.
— Но вы же его врач…
— Это не имеет значения. Во время припадка он теряет контроль над собой. Полностью. В таком состоянии он способен убить собственного ребенка. И такие случаи бывали.
Андерс недоверчиво хмурил брови. Дженет прекрасно понимала, как трудно ему было освоиться с этой мыслью. Человек, никогда не видавший психомоторного эпилептика во время припадка, просто не мог представить себе тупой звериности подобного нападения. Нормальная жизнь не давала для этого никаких аналогий. В ней нельзя было найти ничего хотя бы отдаленно похожего.
— Вот как, — сказал наконец Андерс. — Но он же вас не убил.
«В общем — нет», — подумала Дженет, все еще трогая синяки. Через несколько часов они станут еще более заметными. Что ей делать? Замазать чем- нибудь? У нее не было нужных косметических средств. Надеть свитер с глухим воротником?
— Нет, — сказала она вслух. — Он меня не убил. Но мог бы.
— Что ему помешало?
— Я включила плиту.
Андерс озадаченно посмотрел на нее.
— Это что, помогает от эпилепсии?
— Нет, но это оказало воздействие на вживленную электронную аппаратуру. У меня микроволновая духовка, а микроволны выводят из строя механизм водителя ритма. С этим в последнее время часто сталкиваются кардиологи. «Опасности кухни». В последнее время о них часто писали.
— А! — сказал Андерс.
Андерс вышел позвонить, а Дженет тем временем переоделась. Она выбрала черный свитер с высоким воротником и серую юбку и, отступив от зеркала, оглядела себя. Синяки не были видны. И тут она вдруг обратила внимание на мрачные тона своего костюма — черный и серый. Это было не в ее стиле. Слишком мертво и холодно. Она уже хотела переодеться, но передумала.
В гостиной Андерс говорил по телефону. Дженет почувствовала, что хочет пить, и пошла на кухню. Нет, хватит кофе. Ей требовалось что-нибудь покрепче. Виски со льдом. Наливая виски, она увидела на деревянной крышке стола длинные царапины и посмотрела на свои ногти. Три ногтя были сломаны. А она и не заметила.
Взяв виски, Дженет пошла в гостиную.
— Да, — говорил Андерс в телефон. — Да, я понимаю. Нет… ни малейшего представления. Да, мы пробуем… — Он замолчал и долго слушал.
Дженет подошла к разбитому окну и посмотрела на город. Солнце давно взошло, подсветив коричневатую пелену, висевшую над крышами домов. Ей пришло в голову, что, живя тут, она подписывает себе смертный приговор. Надо бы переехать куда-нибудь на берег океана, где воздух чище.
— Послушайте, — сказал Андерс сердито. — Ничего бы не случилось, если бы вы хорошенько внушили своему полицейскому, чтобы он не отлучался от двери палаты когда ему вздумается. Советую не забывать об этом.
Андерс с раздражением бросил трубку. Дженет обернулась.
— Черт, — пробурчал он. — Политика.
— Даже в полиции?
— Особенно в полиции, — ответил Андерс. — Чуть что не так, сразу же ищут козла отпущения.
— И на эту роль избрали вас?
— Примериваются.
Дженет кивнула и прикинула, что сейчас происходит в клинике. Наверное, то же самое. Клиника всячески оберегает свою репутацию, и руководители отделов, конечно, трясутся, а директор взвешивает, как это все может отразиться на дотации. И кому-то придется стать козлом отпущения. Макферсон слишком крупная фигура, она и Моррис слишком незначительны. Скорее всего расплачиваться должен будет Эллис — он ведь лишь помощник профессора, а когда увольняют помощника профессора, создается впечатление, будто он только проходил испытательный срок и оказался слишком напористым, слишком дерзким, слишком честолюбивым. Это гораздо удобнее, чем уволить профессора — ведь такое увольнение обязательно бросает тень на тех, кто раньше утверждал его в этой должности.
Да, наверное, Эллис. А догадывается ли он? Ведь он совсем недавно купил новый дом в Брентвуде. Он им так гордится! На следующей неделе собирался праздновать новоселье и пригласил всех сотрудников НПИО. Она продолжала смотреть на город сквозь разбитое стекло.
Андерс спросил:
— Послушайте, какое отношение водитель ритма сердца имеет к эпилепсии?
— Никакого. Просто Бенсону вживлен водитель ритма мозга, очень похожий на водитель ритма сердца.
Андерс раскрыл свой блокнот:
— Ну-ка, начните все сначала. И, если можно, помедленнее.
— Хорошо, — сказала Дженет и поставила стакан. — Но, если вы разрешите, я сначала позвоню.
Андерс кивнул и, откинувшись в кресле, ждал, пока она разговаривала с Макферсоном. Затем, стараясь говорить как можно спокойнее, Дженет рассказала ему все, что знала.
10
Макферсон положил трубку и посмотрел в окно на утреннее солнце. Оно уже не казалось бледным и холодным — утро было в разгаре.
— Звонила Росс, — сказал Макферсон.
— И? — спросил Моррис из своего угла.
