Они заморгали:
— Это как?..
…Теперь вот меня отстранили от полетов. И, спрашивается, за что? Они же сами поинтересовались!
Она вышла из летающей тарелки — и сразу же увидела меня. Ультрафиолетовые глаза пришелицы вспыхнули восторгом. Надо полагать, по меркам ее планеты я был неотразим. Она (по меркам моей планеты) — тоже.
— Вася, — представился я спроста.
От возмущения щеки ее стали инфракрасными, и она закатила мне пощечину.
Ногой.
Сжатой в кулак.
Когда я поднялся с земли, летающая тарелка уже таяла в голубом мареве.
Кто же знал, что мое имя на их языке означает такую похабщину!
Интересно, а каким русским матерным словом звали ее?
Маскарад
— А теперь — вручение призов за лучший маскарадный костюм!
Мушкетеры подкрутили усы, Чебурашки поправили ушки, громко затрещали пластмассовыми веерами какие-то придворные дамы.
Один лишь Петр Иванович, главбух НИИ, был в своем будничном костюме, сером в полоску, — даже не удосужился приодеться ради праздника.
— Первый приз завоевала маска 'Марсианин'! — Снегурочка зааплодировала.
К сцене сквозь толпу протиснулось какое-то двуногое — шипастое, рогатое, когтистое, с выхлопной трубой меж лопаток. Раскланиваясь, двуногое грациозно взялось когтями за свое зеленое рыло, стянуло его — и оказалось розовощеким институтским электриком Сазоновым.
— Мо-ло-дец!
— А мне? — глухо, как из бочки, спросил Петр Иванович, но его не расслышали.
— Второй приз — 'Цыганочка Аза'!
Инженер-конструктор Пернатова, отстреливая черными очами мужчин, звеня браслетами и монистами, взвилась на сцену и в блеске смоляных кудрей и шелесте пестрых юбок порхнула к Деду Морозу: 'Позолоти ручку, красноносенький, всю правду скажу!'
— Мо-ло-дец!
— А мне? — обиженно повторил главбух и двинулся к сцене.
Его опять не расслышали.
— Третий приз присуждается за костюм 'Старик Хоттабыч'!
Директор НИИ, оглаживая длинную бороду из мочалки и снисходительно улыбаясь, прошествовал к сцене.
— Мо-лод-цы! — почему-то во множественном числе скандировал зал.
— А мне? — громко и возмущенно выкрикнул Петр Иванович, хватая Снегурочку за полу шубки.
— Но у вас же костюма нет, — ослепительно улыбаясь, прошипела Снегурочка.
— А это? — Главбух отпустил шубку и ткнул себя в грудь.
— Но это же не маскарадный костюм! — не выдержал Дед Мороз.
— Так не дадите приз?
— А теперь викторина — 'Чудеса в решете'! — звонко объявила Снегурочка, отворачиваясь от Петра Ивановича.
— Ну и ладно! — Оскорбленный главбух взялся рукой за лысину, стянул ее вместе с лицом, костюмом, ботинками — и шипастый, когтистый, зеленорылый взлетел в воздух, с трудом протиснулся в форточку и, обиженно завывая выхлопной трубой меж лопаток, канул в метель.
Однажды в баре
— Вот вы все больше про падших ангелов пишете…
Произнесено это было с мягким упреком. Настроение у меня тут же испортилось. Я не пишу про падших ангелов. Стало быть, опять с кем-то перепутали…
Вздохнув, я поставил на край стола высокую кружку со светлым и, что немаловажно, халявным пивом, а затем как бы между прочим поправил болтающуюся на шее ламинированную картонку, где все было ясно указано: имя, фамилия, род занятий.
Собеседник понял.
— Нет, я не о вас лично… Я вообще о фантастах…
В баре было дымно и шумно. Мы сидели за неприметным столиком, притулившимся у стеночки слева от входа. Прочие участники «Интерпресскона» возлежали прямо на полу — тесно, как моржи на побережье. Они вздымали пенные кружки, что-то горланили, и называлось это мероприятие — 'Партия половой жизни'. За пиво платили спонсоры.
Не знаю, почему оторвался от коллектива мой собеседник, но меня на пол не тянуло сразу по двум причинам. Во-первых, джинсы жалко, во-вторых, не люблю и не умею пить лежа.
А собеседник продолжал:
— Представляете: падший черт! А?
— Было, — сказал я.
— Где?
— У Гоголя. В 'Сорочинской ярмарке'.
— Разве?.. — Низкое чело его омрачилось. Он подумал — и отхлебнул. Ну и что? Кто его сейчас читает, Гоголя?
Было довольно душно, рубашку мой собеседник расстегнул чуть ли не до пупа. На мохнатой груди болталась такая же, как у меня, картонка, на которой (не верь глазам своим!) значилось: 'Святослав Логинов, писатель. Санкт-Петербург'.
Странно. Если этот тип поменялся беджами со Славкой, то, стало быть, они как минимум знакомы. А если они знакомы, то почему я этого типа не знаю? Нет, совершенно точно, я видел его впервые.
Впрочем, картонка могла сменить хозяина не раз и не два.
'Да, реинкарнации не существует, — сам собою возник афоризм, — но в крайнем случае можно обменяться беджами'.
Записать, что ли?
— А я вот знавал одного такого… — Носитель чужого беджа усмехнулся. — Работника щипцов и кочерги…
— Истопника? — рассеянно спросил я, нащупывая ручку и тщетно оглядывая столы в поисках салфетки.
— Нет, черта…
Оп-паньки! Кажется, сейчас здесь будет скучно… Более чем кому-либо мне знакома была эта пренеприятнейшая манера — обкатывать таким вот образом очередной сюжет на собеседнике. Тот же, скажем, Святослав Логинов (чью ламинированную картонку присвоил мой визави), помнится, одно время сильно этим злоупотреблял. Был случай, когда в осажденном Тирасполе обедавший с нами фронтовик в ужасе бежал из-за стола, так и не дослушав душераздирающего Славкиного признания в донорских связях с энергетическими вампирами…
Может, сходить за пивом к стойке и там задержаться? Он, глядишь, за это время к кому-нибудь другому прилепится… Я взглянул на свою кружку. Почти полная. Жаль.
А незнакомец держал паузу. Ждал, что скажу.
— Ну, привет ему, — сказал я, не теряя хладнокровия.
Он осклабился, подмигнул.
— Передам… А знаете, за что его из пекла поперли?
— 'Нашла блажь сделать доброе дело'? — процитировал я с утомленным видом.
— Да если бы! Хотел как лучше… то есть как хуже. М-да… — Он помрачнел и залпом осушил свою кружку. — Допивайте, я принесу…
Иду с кольцом — они стоят,
Они стояли ровно в ряд,
Они стояли ровно в ряд
Их было девять!..
самозабвенно горланила 'Партия половой жизни'.
Терпеть не могу допивать пиво второпях, однако пришлось. Мой собеседник простер волосатые лапы, сграбастал обе кружки — и, осторожно переступая через лежащих, направился к стойке. Теперь я был просто обречен выслушать историю до конца. Если таковой вообще имеется… Вдруг у него сразу сериал задуман?
Еще чего доброго — соавторство предложит! А гонорар — пополам…
— И как вам? — с надеждой спросил он, возвратясь.
— Пока не очень, — честно ответил я, принимая полную кружку. — Ну поперли из пекла… И что?
