спутаешь. Так почему же она сразу не сказала об этом сыщикам? Испугалась? Сомневалась? Скорее всего, первое...
Лиза положила трубку обратно на аппарат и отошла от журнального столика на безопасное расстояние. Не стоит себя искушать. Все равно у нее так или иначе не хватит смелости сказать правду. В дела сильных мира сего лучше не вмешиваться. Себе дороже, как говорится.
В том, что она видела, может, и нет ничего криминального. Мало ли что могло понадобиться Виктору Максимовичу в директорском кабинете. Возможно, то, что он там был, никак не связано с убийством, а доноса на него Михайлов ей уже не простит. Терять работу Лизе не хотелось. В последнее время она и так едва-едва сводила концы с концами. Будь у нее хоть какой– нибудь еще источник дохода, тогда куда ни шло, а так...
Лиза и сама не заметила, что она последние несколько минут нервно расхаживает по комнате. Неожиданно возникшая у нее мысль заставила девушку остановиться как вкопанную.
А что, если поговорить на эту тему с самим Михайловым? Позвонить ему прямо сейчас, назначить встречу в театре и все выяснить. Напрямик. Если все виденное ею не более чем нелепое совпадение и Михайлову нечего скрывать, вопрос разрешится сам собой. И не придется больше им мучиться. А если у него рыло в пушку?.. Наверняка Виктор Максимович не захочет, чтобы подобная информация достигла ушей следователей. И при таком раскладе с ним можно будет договориться полюбовно. Ведь Лиза не побежала доносить на него. Значит, ей можно доверять. Глядишь, Михайлов подсуетится и поднимет ей зарплату. А может, и так деньжат подкинет. За молчание.
Лиза мечтательно прикрыла глаза. Кто знает, насколько щедр может оказаться Михайлов? Насколько для него желательно сохранить происшедшее в тайне? Может, ей повезет, и она наконец сможет осуществить свою давнюю мечту, связанную с покупкой полушубка из козьего меха? Подобный поворот мысли пришелся Лизе по душе. Наскоро взвесив все «за» и «против», она решительно качнула головой, словно отбрасывая ненужные сомнения, и вновь вернулась к журнальному столику. Опустилась в плюшевое кресло и придвинула к себе телефонный аппарат. Порывисто сняла трубку. Номер Михайлова Лиза помнила наизусть.
Вызываемый абонент ответил после четвертого гудка.
– Алле! – Как обычно, Михайлов был настроен на игривый тон с собеседником.
– Виктор Максимович. – Девушка немного стушевалась. – Это Лиза.
– Какая Лиза? – Игривость из голоса исчезла.
– Пеленева Елизавета. Я работаю у вас в театре. Уборщицей.
– А-а! – протянул Михайлов. – Очень приятно. И чего же вы хотите Пеленева Елизавета. Что-то случилось?
– Да... То есть нет. – Лиза почувствовала, как у нее дрожит рука, сжимающая трубу телефона. – Я хотела бы с вами встретиться и поговорить. В театре. Скажем, через час. Сможете, Виктор Максимович?
– А зачем? – Предложение девушки особого энтузиазма у Михайлова не вызвало. – О чем нам с вами разговаривать, деточка? Если это как-то связано с работой, то вам лучше обратиться в кадры. Или в бухгалтерию, например. У вас есть их номера телефонов...
– Телефоны у меня есть. – Лиза перевела дух и уже с большим напором продолжила: – Мне нужны лично вы, Виктор Максимович.
– Я очень занятой человек, Елизавета...
– Но то, что я хочу сказать, касается лично вас, – перебила она незримого собеседника. – И ночи, когда был убит Юрий Юрьевич... Я как раз дежурила в театре...
Она замолчала. Михайлов некоторое время тоже хранил молчание. Затем сухо откашлялся.
– Вы где, Елизавета? – спросил он наконец.
– Сейчас я дома. – Девушка испытала явное облегчение после того, как ею был взят первый невидимый барьер. Отступать теперь было некуда. Слово – не воробей. – Но мне хотелось бы встретиться с вами в театре. Через час.
Михайлов снова помолчал.
– Хорошо. Я буду. – Теперь он будто бы выплевывал из себя каждое слово. – Приходите через час. Ко мне в кабинет. Жду вас.
Короткие гудки отбоя известили Лизу о том, что разговор закончен. Она осторожно опустила трубку на аппарат и поднялась с кресла. Поведение Михайлова свидетельствовало о том, что ему все-таки есть что скрывать. Перспектива покупки полушубка из козьего меха реально замаячила на горизонте. Лиза счастливо улыбнулась.
Сборы заняли не больше двадцати пяти минут, и еще пятнадцать потребовалось девушке на то, чтобы добраться от дома до театра. Она зашла в здание с черного хода, миновала рабочее место дежурного сторожа и поднялась по лестнице на второй этаж. Дверь в кабинет Михайлова была еще заперта. Лиза для уверенности подергала ручку, убедилась в том, что она не поддается, и отошла в сторону. Разместилась возле окна и стала смотреть на улицу.
Михайлов появился на пять минут раньше оговоренного по телефону времени. Стоя спиной, Лиза услышала его быстрые шаги и обернулась. Виктор Максимович не стал подходить к ней, а остановился возле двери своего кабинета. На нем был ярко– красный костюм и такой же красный галстук под воротом белой рубашки. Волосы зализаны на косой пробор.
– Лиза – это вы, я так понимаю? – скупо спросил Михайлов, попутно извлекая из бокового кармана пиджака связку ключей.
– Да, это я.
– Проходите.
Он первым пересек порог кабинета, сразу прошел к своему рабочему месту, выдвинул верхний ящик и убрал в него стоящую на поверхности стола фотографию в золоченой рамке. Только после этого сел и сцепил пальцы в замок. Лиза потопталась у двери, затем собралась с духом и решительно шагнула вперед. Однако до стола Михайлова девушка так и не дошла. Она облюбовала себе стул, стоящий на равноудаленном расстоянии как от места замдиректора, так и от выхода, и уселась на него. В кабинете повисла гнетущая тишина. В течение возникшей паузы Михайлов пристально, с интересом изучал пожаловавшую к нему особу.
– Итак? – Он первым нарушил затянувшееся молчание. – Что вы мне хотели сказать о... о том вечере?
– Это был не совсем вечер, Виктор Максимович, – девушка не нашла ничего лучшего, чем начать разговор издалека. С самого несущественного. – Скорее, ночь. Я ведь вам уже сказала по телефону, что я дежурила в ту ночь, когда убили Юрия Юрьевича...
– Вас допрашивали?
Михайлов расцепил пальцы и принялся нервно постукивать ими по поверхности стола. Только одной рукой. Вторая нырнула в карман пиджака и выудила белый кружевной платочек с вышитыми голубыми нитками инициалами «В. М.» в левом верхнем углу. Виктор Максимович вытер платком лоб и шею, после чего скомкал его в кулаке.
– Да. Со мной разговаривали два следователя. Прямо перед вами, Виктор Максимович. Вы вошли в комнату сторожа, когда я как раз была там. Вы не помните?
– Простите, не обратил на вас внимания, – Михайлов слегка склонил голову набок. – Но в чем все-таки суть? Я, знаете ли, как-то не улавливаю... Ваши показания...
– Дело не в показаниях, – Лиза отвела взгляд в сторону. – Дело в том, что я видела вас, Виктор Максимович, выходящим из кабинета Юрия Юрьевича. В ту ночь. Я убиралась в администраторской. Дверь была приоткрыта, чего вы, видимо, не заметили, но я отлично видела, как вы вышли, прикрыли за собой дверь и направились прямо к лестнице. На вас был костюм темно...
– Достаточно! – почти взвизгнул Михайлов и резко вскочил со своего места. Платок выпал у него из руки, но замдиректора даже не обратил внимания на это досадное обстоятельство. – В чем дело? Чего вы хотите, Лиза?
Девушка вздрогнула от неожиданности и мысленно уже пожалела о том, что пришла сюда. Она медленно поднялась и невольно покосилась в сторону выхода. Покрывшееся красными пятнами лицо Михайлова не вызывало в ней положительных эмоций. У Виктора Михайловича, того и гляди, будет сердечный приступ. А если он умрет прямо здесь и прямо сейчас, что ей тогда делать? Или... Что, если он решит убить ее? Направляясь сюда и мечтая о денежном вознаграждении, Лиза как-то не учла подобного варианта. Ей просто не пришла эта мысль в голову. А теперь она испугалась. По-настоящему испугалась.
– Я просто хотела...
– Вы сказали об этом сыщикам? – Михайлов двинулся к ней.
Лиза заметила, как по щеке Виктора Максимовича катится крупная капля пота. И это при том, что в помещении, как ей казалось, было прохладно. Или у нее из-за нервного напряжения озноб? Зачем она приперлась сюда?..
– Нет. Я только собиралась, но...
– А кому-нибудь еще?
– Нет, я никому не говорила. Виктор Максимович...
Лиза сделала шаг назад и вновь покосилась в сторону двери. Бежать! Немедленно бежать! Пока еще не поздно... И к черту полушубок! К черту эту работу! Когда встает вопрос выбора между жизнью и смертью, уже не остается места для незначительных мелочей. Лиза сделала еще один шаг по направлению к выходу, но Михайлов тем временем приблизился к ней на два. Она невольно подумала, что их действия напоминают сейчас комбинацию на шахматной доске, когда один из противников теснит другого к противоположному краю, а последнему ничего не остается делать, как отступать. Хотя бы для того, чтобы сохранить то немногое, что он еще имеет. Странная ассоциация. И это при том, что девушка никогда в своей жизни не увлекалась шахматами.
– Зачем вы пришли, Лиза?
Михайлов, почувствовав, что визитерка планирует ускользнуть, стал двигаться боком в надежде отрезать ей путь к двери. Он и сам не знал, чего хочет этим добиться. Как заставить девушку хранить молчание? Оглушить? Пригрозить? Дать денег? А сколько дать? Никогда прежде Виктор Максимович еще не был в подобной ситуации. И как же его угораздило вляпаться в такое дерьмо? И что теперь? Тюрьма?..
Михайлов зажмурился и тут же вновь распахнул глаза. Шаг, еще шаг... При этом он продолжал обильно потеть. Рубашка прилипла к спине, и от этого Виктор Максимович испытывал сильнейший дискомфорт. Хотелось скинуть хотя бы пиджак...
– Я вас еще раз спрашиваю: зачем? – К горлу подкатил ком, и из-за этого Михайлову было трудно говорить.
– Я не знаю. – Лиза готова была расплакаться. – Просто хотела посоветоваться с вами... Наверное...
Она была на грани истерики. Михайлов уже был совсем рядом. И она прекрасно видела, что уже не успеет выскочить в коридор. Он успеет ее перехватить. Мышеловка захлопнулась. Все кончено.
– Посоветоваться? О чем?
– Я не знаю...
