Не выдержав, Сергей вышел на лоджию:
– Эй, ребята!
– Отвянь, овощ!
– Нет другого места?
– Отвянь, овощ! – так же лениво откликнулся лидер скинов, быстрый, остролицый, смахивающий на хорька человечек. На хищном его носу сидели темные очки в простой оправе. Скорее для красоты, чем по необходимости. Особенно в сумерках. Было у Сергея подозрение, что в свободное от безделья время бритоголовые разливают в гараже паленую водку, но сейчас водку они водку пили, сосали, вваливали – духота им была нипочем. Они балдели и от водки, и от духоты, и даже от некоей как бы сопричастности к валяющемуся на траве жестяному бандитскому венку.
– Ладно, отвяну, – согласился Сергей. – Только учтите, что на девятом этаже недавно поселился шиз. У него даже справка есть. Дезадаптированная личность с дилинквентным поведением, – удачно ввернул Сергей, вспомнив поэта-скандалиста. – Может, он и потерпит часок, не знаю. Но потом точно сбросит трехлитровую банку с водой.
Сообщение подействовало.
Впрочем, на следующий вечер, как раз в момент, когда приехавший Валентин не без удовольствия распахнул окно, выходящее на жестяной бандитский венок, белая «восьмерка» снова подвалила к дому.
И так же шумно.
– Долго сидеть не будем, – как раз говорил Валентин. – У тебя тут тихо, а я почти всю ночь провел над бумагами. С майором Егоровым когда-то учился в школе, он друг детства, не просто коллега. Сам понимаешь, подкинул мне кучу самых интересных бумаг…
– Хозяева венка, что ли? – удивился Валентин.
– Да ну. Мелочь. Подмазываются.
– А чего не гонишь?
– Таких только задень!
– Местные?
– Само собой.
– Дом у вас, наверное, новый, да? Не притерлись еще соседи друг к другу?
– Это верно. Но пора бы уже понять, кто тут
– А кто у них лидер?
– Хорьков видел?
– Конечно.
– Ну, увеличь хорька до человека, побрей ему голову, в глаза подпусти туману и напяль на нос темные очки в железной оправе.
– Информацию принял. Чем они занимаются?
– Курят, пьют вино, лапают грудастых девок. – Сергей выставил на стол запотевшую бутылку с водкой: – Плюнь!
– Как это плюнь? – удивился Валентин. – Тебе венка мало?
– Не гнать же их кулаками.
– Это верно, – рассмеялся Валентин. – Гнать их не будем, а вот послушать – послушаем…
– Ты же хотел тишины.
– А я не про музыку. Я про бритых. Их в машине трое, о чем-то же они говорят. Даже интересно, о чем, правда?
– Как ты думаешь их слушать? – сдался Сергей.
Усмехнувшись, Валентин поставил на подоконник «дипломат», купленный когда-то на деньги Карпицкого. Все в нем было: компьютер, приемник, передатчик, дешифровщик, сцепка с телефоном и спутником, ко всему прочему – направленный микрофон, похожий на пистолет с укороченным стволом.
Выпили по первой, закусили свежим огурчиком, Валентин нажал какую-то кнопку, сразу пошел звук. Музыка само собой – в окно вливалось, но звук голосов был очищен от помех.
– Отличная слышимость, – одобрил Сергей. – Только насчет информации ты ошибся. У них головы пустые.
– Из любой чепухи всегда можно что-нибудь выцепить, – возразил Валентин. – Они сидят в машине и считают себя защищенными. А раз считают себя защищенными, значит, непременно проговорятся.
– Ты мне лучше про Мезенцева расскажи. Говорят, его труп нашли?
– А ты откуда о трупе знаешь?
– Да весь город говорит.
– Это не город, это, наверное, твой руль большой говорит, – догадался Валентин. И заметил: – между нами говоря, в Ушайке нашли не труп Мезенцева, а некий труп с паспортом Мезенцева…
– Как тебя понимать?
– А буквально, – ответил Валентин. – В поликлинике сохранилась стоматологическая карта Мезенцева. И патологоанатом дал заключение. Не сходятся факты. И зубы не те, и факты не те. Сам понимаешь, паспорт можно подменить, но зубы не подменишь…
«
– Вообще история с Мезенцевым какая-то неправильная, – покачал головой Валентин. – Нет у меня ощущения, что этим делом занимаются плотно. Как-то все урывками… Когда сверху надавят… Так что о трупе Мезенцева ты пока сильно не распространяйся, следствию это не на руку. Пусть люди считают, что в Ушайке нашли труп Мезенцева…
– А мелочи? – Валентин пил, закусывал, но внимательно прислушивался к голосам оттягивающихся скинов. – Чем интересовался Мезенцев?
– Да какие мелочи? Водку пил, да читал фантастику.
– Фантастику? – удивился Валентин.
– Вот именно. Причем, не просто фантастику, а научную. Любил, чтобы идея была. Если начинались стилистические сложности или появлялись драконы и прочая нежить, Мезенцев книгу бросал. Я сам не видел, но ребята, бывавшие у Мезенцева, говорили, что дома у него огромная библиотека. Он из тех типов, у которых амбиции всегда выше крыши. Суть дела схватить умел, этого не отнимешь, а вот подойти к предмету честно… Короче, скотина он… Мог Мезенцев запросто кинуть партнера, мог пролезть туда, куда другой не пролезет. А сам по себе скучноват, потому что без полета, без легкости. Он же из низов. Такие часто не знают, куда им плыть. Верным направлением они могут считать любое направление…
– Мы с майором Егоровым почти всю ночь провели над бумагами, – опять напомнил Валентин. – Я о Томске и томичах много узнал. Точно говорю, много у вас интересных людей. Плесень любит сырость. А в России сейчас сыро.
– О чем это ты?
Валентин засмеялся:
– Да все о Мезенцеве. В Томске действительно о нем одном и судачат. Да еще об отце Дауне. Никто этого отца не видел, а судачат о нем.
– Ну, не совсем так, – возразил Сергей. – Судачат и о другом. Тебе твой майор Егоров сказал, что в Томске пропал не один Мезенцев? Еще, например, поэт-скандалист Мориц пропал. Совсем шумный был человек, а пропал. А с ним пропал несовершеннолетний инвалид по прозвищу Венька-Бушлат, тоже не самый тихий. Алкаш да калека, вот куда они могли деться? А до них Ленька Варакин…
– Варакин?
– Ну да. Его я хорошо знал. Мошенничал, конечно, но легко, с фантазией. Когда Ленька пропал, его искали. Конечно, не нашли, но месяца через три пришло от него письмо. Дескать, все надоело, все обрыдло до рвоты. Дескать, решил спрятаться в каком-то монастыре, там доживет жизнь. В общем, я понимаю… Варакину да Мезенцеву было что замаливать.
– Письмо он сам написал?
– Жена так утверждает.
