Гении? Обстановка в Бэрдокке? Он не понимал, о чем речь.
– Со мной проще говорить об ублюдках, – на всякий случай произнес он.
Журналисты восторженно зашумели. Но из-за густой толстой липы выдвинулся капитан Палмер. Массивный тяжелый человек с белесыми бровями. Непоколебимый айсберг в мундире. Все вокруг него покрывалось инеем. Он бесцеремонно отодвинул в сторону микрофоны.
– Бэрдокк потерял известного человека, мы опечалены, инспектор…
– Старший инспектор!
– Вот я и говорю, – мрачно подтвердил капитан, сразу теряя все оттенки печали. – Это не самый обычный случай. Призываю вас к сдержанности. – Белесые брови нервно взлетели. Он явно принуждал себя к вежливости. – Надеюсь, вы не затянете осмотр. Потом я опечатаю виллу.
– Ну так ведите.
И уже на лестнице спросил:
– Где нашли Лаваля?
– Наверху в спальне. Надеюсь, инспектор… Да, да, старший инспектор… Надеюсь, вы уложитесь в час?
– Это почему?
– Нам не нужен лишний шум. Пока мы не опечатаем виллу, мы никак не избавимся от газетчиков.
– Разгоните их.
– С чего это? – злобно отозвался капитан.
Янг молча предъявил капитану документ, определяющий его полномочия.
Мрачность капитана усилилась. Теперь он походил на грозовую тучу. Грозовая туча с заиндевевшими от неприязни бровями. В молчании поднялись они по широкой лестнице на второй этаж.
Туалетный столик перевернут.
Окурки из пепельницы беспорядочно рассыпаны по ковру.
Испачканная простыня (нет, не кровь) стянута с кровати, брошена на подоконник открытого окна (по ней пытались спуститься?). Настоящий псих. Чем он тут занимался. Янг с интересом взглянул на тело Лаваля, укрытое китайским желтым халатом. Умерший лежал на полу под широким панно, изображающим ночное летнее небо. Почему-то Янг так решил – ночное. Может, из-за редких звезд. Кто видит их днем? Вся задняя стена спальни являлась искусственным ночным небом. Под этим небом и скорчился Анри Лаваль, судя по намекам Палмера, человек весьма и весьма известный.
– Он умер в постели?
– Возможно. Но нашли его на полу. Наверное, пытался добраться до телефона.
– А пепельница? Окурки? Простыня? Это ваши парни наследили?
Он чуть не произнес – ваши ублюдки? И подумал: надо следить за собой, черт бы их всех побрал.
– Мои парни всего лишь накинули халат на труп. Остальное… как было.
– Инсульт? – Янг не ждал подтверждений. – Похоже на инсульт, правда? И врачи это подозревают? – без всякого удивления повторил он. – Отлично. Но как человек в таком состоянии может устроить подобный бедлам? Он любил выпить? Может, он с кем-то поссорился?
– Он никогда не злоупотреблял алкоголем.
– А какие-нибудь отклонения? – Янг в упор посмотрел на капитана.
– Вы опять о своих порошках? – нехорошо ухмыльнулся Палмер. – Вам везде чудится ваш мифический
– Чем он занимался, этот ваш Лаваль?
Палмер недоверчиво взглянул на инспектора:
– Как это чем?
– Вот я и спрашиваю.
– Но он из бэрдоккских гениев!
«Еще одним гением меньше», – вспомнил Янг. Или еще одним ублюдком? Нет, Черри определенно упоминал гениев. И чей-то выбитый зуб. И, как всегда, упоминал пробел, который стоит восполнить. А правильно ли это – восполнить пробел? Что-то в этом выражении режет слух. Впрочем, черт с ним, с Черри, с грамматикой у него всегда было слабо.
И спросил вслух:
– Вы сказали, что этот Лаваль из гениев? В каком это смысле?
– Вы издеваетесь, инспектор?
– Старший инспектор.
– Оставьте ваш сарказм для газетчиков. Гениями у нас зовут выпускников знаменитой школы «Брэйн старз». Вы что же, не слышали о такой?
– Анри Лаваль – один из выпускников?
– Вот именно. – Палмер изумленно покачал головой: – О школе «Брэйн старз» не слышали только самые темные люди. О ней написаны горы книг. – Капитан Палмер не производил впечатление много читающего человека, но сослался именно на гору книг. – В Бэрдокке каждый знает, кто есть кто.
– Надеюсь, вы не исключение?
– О чем это вы?
– О трупе, лежащем на полу, – вернул Янг капитана с небес. – Чем конкретно занимался Анри Лаваль? Он артист? Или химик? Или врач с хорошей практикой? Или может преуспевающий адвокат?
– Он универсал!
– Гений-универсал?
– Можно сказать и так.
– Для меня это звучит слишком романтично.
– Анри Лаваль – знаменосец «бэби-старз». Один из лидеров «детей-звезд», инспектор.
– Старший инспектор!
– Вот я и говорю… – Палмер злобно сжал зубы. Он сразу не полюбил инспектора. – Лаваль – знаменосец наших гениев. Он вундеркинд в среде вундеркиндов. Доходит до ваших серых мозгов? Он написал гимн гениев, в Бэрдокке этот гимн играют по торжественным дням. Еще он участвовал в разработке архитектурного ансамбля Бэрдокка и получил кучу патентов на технические изобретения. И все такое прочее. Ясно? Могу только повторить. Он гений.
– А химией увлекался?
Палмер свирепо повел ледяными глазами:
– Забыть не можете? Часто не везет? Тогда в Бэрдокке вам ведь не повезло, признайтесь. Никто не просил вас соваться в опечатанную виллу. Забудьте! Не стоит увязывать смерть Лаваля с тем случаем. Да, Лаваль работал на «Фармаури». Фрост тоже на нее работал. Но на «Фармаури» работают две трети жителей Бэрдокка. Это ни о чем не говорит. Лаваль представлял менеджмент фирмы.
– Да, конечно.
Янг остановился над трупом.
– Кто его обнаружил?
– Приходящая горничная. Она приезжает по утрам, у нее свой ключ. В семь часов утра она поднялась наверх, в семь ноль пять позвонила в полицию.
– Расторопная женщина.
– У нас все такие.
– Значит, сегодня в комнатах не убирали?
– Как видите.
– Кто навещал Лаваля вечером или ночью?
– Журналист Рон Куртис и композитор Инга Альбуди.
– Тоже известные люди?
Капитан не ответил.
– Впрочем, имя Альбуди мне известно. Это ведь ей принадлежала вилла, на которой схватили того химика, что отдыхает сейчас в Куинсвилле?
Палмер мрачно кивнул.
– Надеюсь, я смогу увидеться с приятелями покойного?
– С журналистом – да. С Альбуди это может не получиться.
– Она уехала? Заезжала к Лавалю попрощаться?
– К сожалению, заболела.
– Постельный режим?
Капитан кивнул.
– Но ее можно навестить?
– Если позволит администрация.
– Администрация чего? Города Бэрдокка?
– Клиники имени Джинтано.
– Но ведь еще вчера она навещала покойного. Вы сами это сказали.
– Жизнь не бывает простой, инспектор.
– Старший инспектор, – с удовольствием поправил Янг. – Вы точно романтик, капитан, поэтому я еще ни разу не назвал вас лейтенантом.
И спросил:
– Что это за клиника?
