Наступило краткое молчание. Затем Хомер произнес:
— Благодарю вас, мистер Тейлор. Я твержу об этом уже несколько лет. Господин президент, вы будете говорить?
— Не сейчас, Том.
Хомер обвел взглядом поднятые руки, но обратился к человеку, не протянувшему руки.
— Представитель Национального управления науки, доктор Клаусман, прошу вас.
Когда Клаусман поднялся, оказалось, что, даже стоя, он лишь немногим выше своих сидевших коллег.
— Господин председатель, господин президент, леди и джентльмены. Мистер Тейлор объяснил нам, что мы, это самое, не понимаем проблемы. Но она, это самое, разумеется, серьезная.
Он сделал паузу и обвел всех строгим взглядом из-под кустистых бровей.
— Но, это самое, мы разрешим, разумеется, срочно, надо провести исследования, это самое… немедленно.
Доктор Клаусман удовлетворенно опустился в кресло.
Наступило неловкое молчание. Хомер не сразу понял, что доктор завершил свое выступление.
— Благодарю вас, доктор. Вы хотите что-то добавить, господин президент?
— Обстоятельства требуют немедленного расследования, — сказал президент. — К сожалению, в выступлении мистера Тейлора эмоции превалировали над фактами. Однако я склонен отнестись серьезно к общему направлению его предупреждений. Цифры и расчеты, приведенные в письме, не всегда понятны для неспециалиста, и я должен признаться, что до сегодняшнего заседания не придавал им должного значения. Мы сейчас подверглись нападению, если можно так сказать, ядовитых веществ. Кто за то, чтобы продолжать это совещание до того, как я соберу кабинет министров?
Поднялись пять рук.
— Я так и думал. Выступлению мистера Тейлора придают весомость и убедительность факты, на которых оно основано… Если факты соответствуют истине, а я полагаю, что мистеру Тейлору не было смысла вводить нас в заблуждение, то мы стоим перед проблемой, которая представляется сегодня более важной, чем вопросы национальной безопасности…
Со стороны министра обороны последовали громкие возражения.
— Позже, Боб, — прервал его президент, — ты выскажешься на кабинете. Я предлагаю прервать совещание и избрать чрезвычайную комиссию по изучению письма мистера Тейлора.
Клаусман ожил.
— Разумеется, это самое… — сообщил он, — не позже, чем, это самое… через неделю.
— Нет, доктор, через час. Я хотел бы, чтобы комиссия была в Чикаго не далее чем послезавтра.
Клаусман был совершенно растерян, он принялся доставать из карманов листки мятой бумаги и невнятно бормотать имена известных ученых.
Президент пригласил Тейлора, Маколея и Бетти проследовать за ним.
— Я немедленно соберу кабинет, — сказал он, когда они перешли в Овальную комнату. — Пусть вас не разочаровывает кратковременность совещания. Мне необходимо было должным образом встревожить нужных людей. Так что я благодарен вам, Тейлор. К тому же у нас есть ваше письмо, которое я использую. Еще раз обдумайте ваши жесткие рекомендации. Я позабочусь о Пентагоне.
С этими словами президент покинул зал заседаний.
Секретарь президента Фарроу извлек Тейлора и его спутников из окружения обступивших их министров. Маколей был разочарован. Ему так и не удалось высказаться.
— Мы организовали немедленную отправку вас в Чикаго, — сказал Фарроу. — Вы вылетаете на базу Уиллис на президентском вертолете, а оттуда на армейском вертолете в Чикаго.
Этим все и кончилось.
Только над Пенсильванией, под звездами безлунного неба, к ним вернулся дар речи.
— Президент произвел на меня приятное впечатление. А я голосовал против него, — проговорил Маколей.
— Я чувствую себя болтливым мальчишкой, — сказал Тейлор.
— Вы не правы, — Бетти положила ладонь на его руку. — Вы совсем не казались мальчишкой. Вы просто здорово выступили. Я знаю, я там была.
— Но я не смог… ну ладно, в любом случае спасибо на добром слове. Я думаю — что же они предпримут? И успеют ли они что-нибудь сделать.
Их разбудил капрал:
— Мы почти прилетели. Приземляемся в Мейгсе. Вас ждет машина.
Они посмотрели в окна. Вскоре в облаках возникло оранжевое зарево, и через некоторое время вертолет погрузился в адскую желтую вату, покрывающую страну. Тейлор отвернулся от окна.
— Черт побери, — произнес он. — Что же они собираются делать?
Желто-серые облака плыли по экрану.
Красная точка в центре время от времени раздваивалась. Джо взял микрофон:
— Второй, сообщите высоту.
— Второй вас слышит. Высота пять пятьсот.
— Второй, поднимитесь до шести тысяч.
— Вас понял.
— Контрольная служба Денвера, вас вызывает Чикаго.
— Контроль Денвера на связи.
— По нашим данным, облачный покров распространился на триста миль к западу от Чикаго. Что вы можете сообщить?
— Станция на Лонг-Пике сообщает, что небо затянуто облаками к востоку от гор. Приблизительная высота пять тысяч сто футов от уровня моря. Ближайшие строения Денвера нам еще видны.
— Спасибо, до связи. Контроль Нового Орлеана, вас вызывает Чикаго.
— Контроль Нового Орлеана слушает.
— Вы подняли свой наблюдательный самолет?
— Сможем сделать это не раньше полудня.
— Есть сообщения от гражданской авиации?
— Два сообщения. Сейчас мало полетов. По их данным, высота облака тысяча сто футов, оно поднимается к северу и востоку. Поступило сообщение с танкера о высокой степени загрязнения воздуха в Мексиканском заливе в двухстах милях от берега. Они идут только по радару. Да, наш мэр издал сегодня декрет о том, что респираторы выдаются за счет города всем, кто не может их купить, до четырех на семью. Имеется несколько смертных случаев.
— Спасибо за сообщения. Мы слышали их по телевизору. До связи.
Джо записал данные в блокнот, затем потянулся и снова взялся за микрофон.
— Контроль Сан-Франциско, Чикаго на связи.
— Контроль Фриско на связи. Говорите.
— Как нам известно, ваши самолеты сегодня не смогли подняться. Так ли это?
— Так точно. Ничего не смогли сделать. Видимость не более ста футов. Это Джо говорит?
— Именно. А с кем имею честь?
— Табби на связи. Это моя последняя смена. Ухожу. У меня астма. У нас нет электричества. Работаем на аварийке.
— Плохо дело.
— Слабо сказано. В Калифорнии объявлено военное положение…
Связь неожиданно прервалась, заглушенная помехами.
— Фриско, Фриско, Чикаго на связи!
Никакого ответа. Джо поднял телефонную трубку.
— Послушайте, сделайте следующее. Вызовите в зал контроля Тейлора. Затем любой ценой свяжитесь с Сан-Франциско. Я тоже попытаюсь им дозвониться. Но сначала найдите Тейлора.
Он отпустил кнопку, затем набрал десятизначный номер.
— Сан-Франциско слушает, — отозвался мужской голос. — Мы обслуживаем только срочные государственные переговоры.
— Срочный государственный вызов. Говорит Контроль Чикаго. Мне необходимо связаться с нашей станцией в Сан-Франциско. Три-три-ноль-три.
— Ждите.
Вошел Тейлор. За ним Маколей и какой-то незнакомый мужчина. Джо протянул им руку и включил динамик. Послышался голос оператора:
— Ваш номер не отвечает.
Последовала пауза, затем зазвучали короткие гудки.
Джо повернулся к Тейлору.
— Я разговаривал с Табби. Это мой приятель в Сан-Франциско. Он сказал, что у них объявлено военное положение. И затем связь прервалась.
— В какой момент? — спросил Маколей.
— Как только он мне об этом сообщил. У меня такое впечатление, что кто-то разъединил нас.
— Этого еще не хватало! — воскликнул Тейлор.
— Есть и еще новости, — продолжал Джо, заглядывая в свой блокнот. — Давление и высота облачного слоя в Денвере уже такие же, как и здесь. В Новом Орлеане всего тысяча сто футов, но облако протянулось на двести миль в океан.
— Значит, от Скалистых гор до побережья, — сказал незнакомец — Потребовалось пятнадцать дней, чтобы расползтись на полторы тысячи миль.
