— Заткнись, Дюган! — рявкнул его начальник. — Видите ли, Перкинс… вам лучше покинуть помещение. Здесь нет ничего интересного для вас.
— Ничего интересного? — мягко переспросил Перкинс. — Полицейские пытаются арестовать смерч, и вы говорите, что нет ничего интересного?
— Щелкнуть? — спросил Кларенс.
— Никто не пытался арестовать смерч! А теперь убирайтесь!
— Тогда почему вы обвиняете Паппи в неподчинении полицейскому? Чем Дюган там занимался — ловил бабочек?
— Сторож не обвиняется в неподчинении полицейскому.
— Ах, не обвиняется? Тогда какой же параграф вы хотите на него повесить?
— Никакого… Мы просто хотим его спросить…
— О, это уже интересно! Ему ничего не инкриминируют, нет ордера на арест, он ни в чем не обвиняется… Вы просто так хватаете гражданина и тащите его в участок. Стиль гестапо. — Перкинс повернулся к Паппи. — Ты не под арестом. Мой тебе совет — встать и выйти вон в ту дверь.
Паппи приподнялся.
— Эй! — лейтенант Дамброски подскочил на своем стуле, схватил Паппи за плечо и усадил его обратно.
— Есть приказ. Ни с места…
— Щелкай! — гаркнул Перкинс. Магниевая вспышка заставила всех застыть.
— Кто пустил их сюда? Дюган, забрать камеру! — взъярился Дамбровски.
— Раз — и готово! — сказал Кларенс, уворачиваядь от полицейского. Их движения напоминали танец на лугу. — Хватай его! — веселился Перкинс. — Вперед, Дюган. И главное — камеру, камеру. А я сейчас же принимаюсь писать: 'Лейтенант полиции уничтожает свидетельства полицейской жестокости'.
— Что я должен делать, лейтенант? — взмолился Дюган.
Дамброски с омерзением посмотрел на него.
— Садись и прикрой физиономию. А вы, — обратился он к Перкинсу, — не пытайтесь публиковать эти снимки. Я вас предупреждаю.
— О чем? Что я не должен танцевать с Дюганом? Идем, Паппи. Идем, Кларенс. — И они вышли.
На следующий день в колонке 'НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД' появилась очередная статья.
На следующий день в колонке Пита продолжались уколы в адрес администрации.
Пит нашел Кларенса и поехал к стоянке. Она теперь была обнесена забором; человек у входа протянул им два билета, но от денег отмахнулся. За забором толпа людей обступила круг, в центре которого рядом с Паппи весело кружилась Китти. Они пробились к старику.
— Вот как ты теперь зарабатываешь деньги!
— Мог бы, но я этим не занимаюсь. Они хотели меня прикрыть. Предложили мне заплатить налог в 50 долларов на карнавалы и шествия, а также почтовый сбор. Поэтому я отделался от билетов и даю их только для контроля.
— Не огорчайся, мы их еще заставим попрыгать.
— Это еще не все. Сегодня утром они попытались захватить Китти.
— Ну?! Кто? Как?
— Копы, Они приехали сюда с такой большой машиной, ну, знаешь, которой вентилируют подвалы, ночлежки, чердаки. Развернули ее и включили всасывающее устройство. Они думали всосать внутрь или Китти, или то, чем она играет.
Пит присвистнул.
— Ты должен был вызвать меня.
— Зачем? Я предупредил Китти. Она куда-то спрятала эту газету времен испанской войны и вернулась обратно. Ей понравилось. Она проскакивала сквозь эту машину раз шесть, словно в ручеек играла. Пролетала сквозь нее и выпрыгивала такая бодрая, что я только диву давался. В последний раз она сорвала фуражку с сержанта Янцеля, пропустила через машину и выплюнула ее в таком виде… Ну, они тоже плюнули и уехали.
Пит засмеялся.
— Ты все же должен был бы позвать меня. Кларенс сделал бы отличный снимок.
— А я что, раз — и готово, — сказал Кларенс.
— Что? Ты был здесь сегодня утром?
— Конечно.
— Кларенс, дорогой, смысл новостей в том, чтобы как можно скорее их печатать, а не разыскивать в отделе иллюстраций.
— Все на твоем столе, — безмятежно сообщил Кларенс.
— М-да… Ладно, переключимся на другую тему. Паппи, я задумал кое-какую петрушку.
— Почему бы и нет?
— Хочу основать здесь штаб-квартиру кампании по выбору Китти в мэры. Над стоянкой из угла в угол натянем плакат, чтобы его было видно со всех сторон. Он будет здесь очентз кстати, а у входа будут стоять симпатичные девочки. — Пит показал головой, где именно они будут стоять.
Сзади него уже командовал сержант Янцель.
— Отлично, отлично! — давал он указания. — Двигай! Очистить здесь!
Вместе с тремя сопровождающими он вытеснял людей за пределы стоянки. Пит подошел к нему.
— Что происходит, Янцель?
Янцель оглянулся.
— О, это вы? Ну что же, и вас попрошу… Мы должны очистить это место. Срочный приказ.
Пит посмотрел через плечо.
— Попроси Китти убраться в другое место, Паппи, — приказал он. — Кларенс, щелкни!
— Раз — и готово, — сказал Кларенс.
— О'кей, — ответил Пит. — А теперь, Янцель, объясните мне толком, что тут происходит.
— Хитер, парень. Но лучше бы вам и вашему напарнику убраться отсюда, если хотите сохранить головы на плечах. Мы готовим базуку.
— Готовите что? — Питер обернулся и недоверчиво посмотрел на патрульную машину. Действительно, двое полицейских уже вытаскивали из нее базуку. — Готовься к бою, — сказал он Кларенсу.
— Что мне, раз — и готов, — сказал Кларенс.
— И перестань чавкать жевательной резинкой. Послушайте, Янцель, я же все-таки газетчик. Объясните, Христа ради, что вы собираетесь делать?
— Походите и подумайте, — Янцель отвернулся от него. — Все в порядке? Внимание! Приготовиться! Огонь!
Один из копов посмотрел вверх:
— По кому, сержант?
— Я думал, у тебя хватит ума сообразить — по смерчу, конечно.
Паппи высунулся из-за плеча Пита:
— Что они делают?
— Кажется, я начинаю догадываться. Паппи, попроси Китти убраться с глаз долой — я думаю, они собираются загнать ей ракету в глотку. Это может нарушить ее динамическое равновесие или как-то повредить ей.
— Китти в безопасности. Я посоветовал ей спрятаться. Пит, они, должно быть, полные идиоты.
— А в каком законе сказано, что коп должен быть в здравом уме при исполнении обязанностей?
— По какому смерчу, сержант? — спросил наводчик.
Янцель начал возбужденно объяснять ему, но затем отменил все свои указания, когда убедился, что в поле зрения нет никакого смерча.
— Это ты убрал свой смерч?! — обернулся он к Паппи. — Ты! — гаркнул он. — Немедленно верни его!
Пит вытащил блокнот.
— Вот это уже интересно, Янцель. Не ваши ли профессиональные знания позволяют вам отдавать приказания смерчу, будто он дрессированная собака? И
