так боятся магов! Ей придется прикидываться целительницей, а она думала стать боевым магом. И Испытание! Если она не пройдет Испытание, она так и останется вечной ученицей, умеющей только лечить мелкие раны, стрелять сжатым вихрем и замораживать противника на пару секунд.
Каона была решительно не готова на подобные жертвы. Но если бы ее попытались уговорить или принудить силой, девочка возмущалась бы и сопротивлялась. Однако, никто не собирался заставлять ее, особенно после приказа Рамио. И вся ответственность оказалась на ней, а это было неприятно. Если она уедет - она бросит слепого с его идеей научиться летать.А магов у них тут нет. И умирают артеас один раз. Одно неудачное падение - и не будет никаких уз ветра, никакой надежды крылатых. Если она не уедет - ей никогда не выбраться в Аден, она проживет свою жизнь в Грации, и еще неизвестно, что из этого выйдет. Вот если бы она должна была найти этот храм, то можно было бы надеяться отыскать его поскорее и отвести туда Рамио.
Каона несколько раз залезала одна на холмы возле поселка и всматривалась с высоты в чащу леса. Никакого храма, разумеется, там не было. Тогда она пристала к Хенайне, чтобы та поискала в своей умной книжке упоминания о Храме. Но эльфийка выдала очередную порцию легенд, не приблизившую девочку к цели:
- Когда артеас вернулись в Грацию, первым делом им нужно было спрятать жемчужины. Но это место должно было оставаться тайной как для людей, так и для самих артеас. Как можно сохранить тайну, если память предков передается всем детям? Среди пришедших в Грацию были бескрылые мальчики, которым только предстояло обрести память, и они получили бы знание о храме вместе с крыльями. Тогда артеас создали своей жреческой магией летучий алтарь Сэйя. На него поместили чаши с жемчугом и зародыш раковины та-сит. Алтарь взмыл в воздух и скрылся за деревьями. Он не мог покинуть Долину, потому что летел невысоко и вскоре должен был утратить летучие свойства. Там, где он коснулся земли, раковина та- сит начала свой рост. Она накрыла алтарь куполом и начала прорастать вглубь - потому что жрецы выбрали именно такую раковину. Вскоре листья и ветки засыпали верхнюю часть храма, а алтарь продолжал погружаться в землю Грации. Храм медленно рос все эти века, расширяясь под корнями деревьев, укрепляя толщину стен. Только рожденному под знаком искупления, правителю артеас с лазурно-золотыми крыльями, дано войти в этот храм, - вот что прочла эльфийка свой книге.
- Ты это сама сочинила, - буркнула Каона. - Я видела, как ты писала.
- Не сочинила, а записала с кристалла, - улыбнулась эльфийка. - Это же все нам рассказали тогда, ты не помнишь?
- Не помню, - еще больше помрачнела Каона. Именно под конец разговора она впервые узнала, что это за радость - узы ветра. У Рамио страшно разболелась спина, сжатые крылья ныли и дрожали, мышцы шеи буквально сводило дугой. Но он терпел, а Каона что, хуже? Только вот от боли так шумело в ушах, что она почти ничего не помнила, кроме торжественного голоса кого-то из крылатых.
Клайд и Сэйт отнеслись к идее Каоны помочь Рамио отыскать храм еще более сдержано. Им, конечно, было очень интересно разгадать эту загадку, но их собственная цель, казавшаяся такой близкой, манила магов.
- Мы подумаем, - успокоил ее Клайд. - Эта Долина не очень большая. Храм не может быть в городах. Так что придется обшарить все рощи и поля.
- Если храм защищен магией, мы не сможем его различить, даже стоя на куполе, - покачал головй Сэйт. - Жреческая магия не так сильна, как наша элементарная. Она менее предсказуема: результат то есть. То нету, то слабее, то сильнее. Но зато ее сила проистекает непосредственно от их создателя Сэйя. Вот если сам Рамио будет путешествовать с нами, тогда шанс есть…
Каона поняла, что друзья не могут ей помочь. В любом случае, это займет очень много времени. Которого у них нету. Скоро придет корабль, жители Ракушечного проводят странных гостей и все закончится.
- Я бы хотела помолиться вашему Сэйя, - изо всех сил сдерживая трепет, обратилась девочка к Аррабаху. - Может быть, он ответит мне или как-то поможет?
Страж внимательно посмотрел на девушку. Ее возраст накладывал отпечаток на прекрасное лицо: Каона выглядела взрослой только на первый взгляд. Дальше становилась заметной и чересчур подвижная мимика, и наивные гримаски, и непосредственность эмоций. «Красива, но глуповата!» - сказал бы про нее непосвященный наблюдатель. Однако, артеас, памятуя об истином возрасте девочки, различал иное: недетскую решимость, робкую надежду на чудо, силу воли, скрытую под очаровательной внешностью.
- Я отведу тебя к лесному алтарю, - кивнул он. - Мы не строим храмов на этой земле, кроме того, единственного. Но тебе придется остаться там одной - так полагается во время обращения к Сэйя. Ничье присутствие не должно влиять на молящегося.
- Мне нужно выучить какие-то молитвы? - в устах человека-мага, один из путей которого изначально предполагал служение Эйнхазад, это звучало по-крайней мере храбро.
- Да, всего несколько слов, - кивнул Страж. - Я могу написать их тебе эльфийскими рунами, чтобы ты не запуталась.
- Ничего. Я заклинания запоминаю с первого раза, - пожала плечами Каона. Сильнее всего она боялась, что её грозная богиня оскорбится и как-нибудь накажет девочку. «Пожалуйста, не нужно!» - мысленно молила она Эйнхазад. - «Я не собираюсь отрекаться от тебя, я просто хочу попросить о помощи того, кто может помочь. Ведь артеас - не твои создания.»
Лесной алтарь больше напоминал вросший в землю валун. На нем различались какие-то рисунки, но Каона не решалась рассматривать их. Она не отрекается от своей веры, она просто просит за Рамио! Если она может помочь ему - пусть ей дадут понять, как это сделать. Если не может - отпустят с легким сердцем.
В лесу темнело намного быстрее, чем на берегу океана. Длинные тени от деревьев сплелись вокруг алтаря, и Каона опустилась на мягкий мох, ожидая ответа. Заветные слова молитвы она повторила уже раз сто: «Та Сэйя, мираль иссио нивил, са тийо ию оденааль…» Крылатый Сэйя, рождающий душу ветра, укрой мои крылья от бурь… Ничего не происходило. Наконец, тусклое свечение зеленоватой Луны заполнило рощу. Каона отряхнула свою робу и поклонилась алтарю.
- Та Сэйя… - прошептала она. - Спасибо, что выслушал меня.
Девочка была исполнена грустного смирения. Не так просто молить чужих богов. Это сложнее, чем назвать матерью чужую женщину. Сложнее, чем остаться доживать жизнь с чужим народом. Что ей делать теперь?
У самой опушки она краем глаза уловила какое-то шевеление за кустами. Остановилась, прижав сжатые кулачки к груди. Кто-то выследил ее? Или это Страж ожидает возвращения гостьи?
Из куста вышел Рамио, широко улыбаясь.
- Каона! - позвал он уверенным тоном. - Я знаю, что ты здесь, отзовись! Зачем ты ходила к нашему алтарю?
- Я тут, - откликнулась девочка. - Я хотела поговорить с вашим Сэйя. Никто не может давать неразрешимых задач. Это несправедливо.
- Ты? С Сэйя? Разве ты жрица?
- Почти! - задрала нос Каона, хотя и понимала, что мальчик не видит этого.
- Ты получила ответ? - Рамио снова засмеялся. Он выглядел сегодня необычно радостным, словно решил свою важную задачку.
- Нет, а ты? - поспешно переспросила Каона. - Ты выглядишь… словно ты знаешь что-то.
- Не знаю. Но собираюсь узнать. - кивнул Рамио. - Если ты пойдешь со мной, Каона. Я должен спросить тебя.
- Снова я! - вздохнула девочка. - Почему ты пришел сюда один?
- Потому что я знаю эту дорогу очень хорошо, - пояснил Рамио. - Потому что ты нужна мне сегодня, сейчас. И потому что ваш корабль приплыл, наконец.
- Корабль! О! - Каона сама не знала, хорошо это или плохо. - А что ты собираешься сделать?
- Немножко полетать, - усмехнулся Рамио. - Вместе с тобой.
- Ты не удержишь меня! - покачала головой девочка. - Я… выгляжу как взрослая и такая же тяжелая, а ты совсем мальчишка.
- Ну, не настолько, чтобы не удержать тебя минуту-другую. - успокоил ее Рамио. - Ты превратилась во
