семьи слишком уж душещипательную историю; Кузьме - с благодарностью за все и похвалами в адрес племянницы. Про испытание писать не стоит даже ему, гномишка потом расскажет. Написал и Сонечке, потому что терять ему нечего, и они все равно могут больше не встретиться. Он, конечно, не стал описывать ее личико-подсолнух, озарявшее его воспоминания, просто искренне пожалел в письме, что им не довелось больше встретиться и просил не забывать его брата и сестру.
Тут же солидно составил завещание в пользу последних: не ахти какое у него богатство, но и это убережет Сэйта и Эмми от лишней траты денег.
Мысль о том, что неведомый гном-Клайд может рапорядиться вещами по-своему, не пришла ему в голову. Черкнул пару строк Учителю. Он даже начал писать письмо Вивиан, но скомкал лист. Чтобы писать ей, нужно было ее найти. А он не сделал этого. Можно было бы попросить Кузьму отыскать эту библиотечную мышку, но почему-то не хотелось. «Может быть, это незаконченное дело вернет меня в свое сознание?» - подумалось Клайду.
Он машинально закончил набросок с пауками. К ним прибавились дриады и речка на заднем фоне. Рисовал Клайд, конечно, далеко не так умело, как Эмми, но отличить паука от колонны и дриаду от куста не составляло труда. Он мучительно пытался вспомнить стихи, которые, бывало, часами декламировал Сэйт во время особенно занудных тренировок. Паук за пауком, по кругу, среди обрушившейся колоннады, по сбегающим к воде узорчатым ступеням, среди безразличных дриад в зеленых лиственных платьицах, короткий отдых, и снова пауки по кругу.
Клайд попытался воспроизвести эльфийский речитатив, произносящийся нараспев, немного растянуто. Какие-то строки всплывали, какие-то рассыпались обратно на нерифмованные слова:
В королевском театре у сонной реки
Представленье дриадам дают пауки.
Вот Щипач-интриган, вот Багровый-король,
Каждый грозный актер четко вызубрил роль.
Ядовитый страрается словно на бис,
Арахнид посягнул на трагедии высь,
А злодей-Мародер в неизбывной тоске
Ждет свиданья с Когтистым на белом песке.
Вот Шипастый как шут…Тра-та-та, тра-та-та…
Эльф мог выводить эти рулады часами, но потом тоже мало что вспоминал, не говоря о том, чтобы записывать этот ритмичный поток. Наслушавшись друга, Клайд тоже выдавал порой рифмованные дразнилки, но не более…
Теперь же что-то заставляло мага раз за разом пытаться вспомнить это шутливое перечисление бесконечных пауков. Они действительно охотились тогда на Багровых, и те развалины с каскадом лестниц когда-то в древности были Королевским театром… И была река, вернее, давно отрезанная от основного русла старица, на удивление чистая, не заболоченная…
Но мелеет река, обнажается дно,
Стебель русла ее перерезан давно…
Клайд ощутил, что все же вспомнил то, что хотел. Он даже записал эти строки, не понимая, почему так важно было их восстановить. Подумал, и запихнул исчерканный лист в письмо, адресованное братишке. Может быть, он поймет.
Нужно было взремнуть, просто для порядка, и Клайд, не раздеваясь, улегся на деревянной кровати за шкафом. Ему, во-первых, было неловко разоблачаться в чужой комнате; во-вторых, не хотелось, если что, оказаться на испытании в застиранном походном белье.
Последнее, что он слышал, было сонное бормотание Марусеньки:
- Спой еще про пауков…
Глава 22. Чужая жизнь.
Все начиналось буднично и деловито, как процедура выведения вшей в походном воинском лагере (довелось Клайду классе в пятом поучаствовать в такой, тренируясь на собратьях-военных из Академии).
Марусеньку сразу отослали из Храма с каким-то поручением. Клайду велели уложить свои вещи в мешок, умыться, привязать деревянную бирку на посох и запечатать свои письма красным сургучом. Из еды же ему предложили только вчерашний сладкий отвар. Он подумал было, что этот отвар усыпит его, но Илис успокоила мага:
- Нет, ты уснешь сам. Сила Марф будет вести тебя, и ты должен быть в сознании. Твое состояние только внешне будет похоже на сон. И… Марусенька все рассказала тебе?
- Думаю, да. Разве что она забыла про что-то, а я не спросил. - откровенно поделился своими сомнениями маг.
- Не знаю, как это выглядит с твоей точки зрения, но выслушай мою. Это не захват твоего сознания, не попытка пленить твою душу. Это просто полная открытость с нашей стороны, чтобы никаких недомолвок не стояло между нами. Между гномами и тобой. Ну а если… ты не сможешь вместить сразу две жизни, две судьбы, то мы примем тебя, как равного по рождению. Можешь ли ты придумать способ защитить наше существование надежнее, чем сделать тебя его частью?
- Те, кто сохраняет себя, они не таят потом обиду?
- Нет. Ты поймешь. Никаких обид, и никакого принуждения. Кстати, ты можешь отказаться от испытания.
- Что-о! - вскочил Клайд как ужаленный. - Но почему вы не сказали об этом сразу!
- Потому что ты сразу бы и отказался. Твоя душа не проделала бы всю эту работу, на которую ты потратил вчерашний день и вечер, - она махнула рукой в сторону стопки писем. - Теперь же ты действительно можешь сделать выбор.
- А если я откажусь, что тогда?
- Ничего. Ведь при Погружении было доказано, что ты не злоумышляешь против гномов. Конечно, вход в Сердце Гор будет закрыт для тебя навсегда… или до тех пор, пока обстоятельства не изменятся. Я не думаю также, что твои друзья осудят тебя за малодушие, они сами изрядно переживают все эти дни. Видимо, в человеческом облике ты им дороже, - жрица мягко улыбнулась.
- А… - Клайд не мог найти слов. Он неожиданно ощутил внутри себя растущую пустоту. Словно бретёр, обнаруживший, что противник не явился на дуэль; словно сбежавший из дома мальчишка, заметивший за кустами отца с боевым луком. Только что он был героем, почти мучеником, и вдруг оказалось, что гномы только проверяли его решимость.
- Если ты отказываешься, то еще не поздно пойти и перекусить посущественнее, - добавила Илис, намекая на его жидкий завтрак.
- Что, потом будет поздно? - как обычно в минуты напряженных размышлений, Клайд говорил не думая.
- Да, кухни закроются, придется готовить самим или перебиваться сухомяткой. Идем? - она поднялась из-за стола.
- Знаешь… - медленно проговорил Клайд. - Мне, конечно, очень страшно проснуться бородатым крепышом со счетами в голове, даже страшнее, чем не проснуться вообще. Но, если подумать, один такой бородач на поверку оказался очень славным другом. Я надеюсь, что я в случае чего буду не хуже… с благословения вашей Богини, - и он склонил голову, не столько из вежливости, сколько для того, чтобы скрыть краску, залившую щеки.
- Вот и славно, - спокойно кивнула Илис. - Пойдем же, не стоит откладывать дело.
Клайда привели в небольшой домик возле самого входа в тоннель. Внутри было слегка душно, словно сюда давно никто не входил. Но на большой кровати с балдахином было постлано свежее белье. Крохотная Тоина принесла откуда-то еще теплое выглаженное одеяние, похожее на очень свободное белье из тонкого белого полотна. На нем не было ни застежек, ни завязок, и оно было сшито точно по росту мага.
