Он вспомнил Несущего Слово на Кибеле, которого убил тем же способом, его дыхание замерло в груди.
— Сангвиний, — вслух вопрошал он, — когда закончится это безумие?
Но никто не ответил. Рафен осторожно надел шлем, сделав паузу, чтоб подобрать болт-пистолет, перед тем как взойти на борт транспортника. Позади него с грохотом захлопнулся люк, оставляя на палубе труп его товарища, который вынесет в космос, когда шаттл будет выпущен на Сабиен.
— СКАУТЫ докладывают, по внешнему периметру нет контактов, — сказал сержант, — посадочная зона безжизненна.
Намек на усмешку появился в уголках тонких губ Мефистона.
— То, что они ничего не нашли, еще не означает что этого там нет. Будьте настороже, сержант.
Кровавый Ангел мрачно кивнул и указал в небеса.
— Смотрите, лорд. Корабли.
Дождем спускались транспортники и грузовые лихтеры, опускаясь на чистые участки площади в северо-западном углу.
— Приготовьтесь, — сказал Мефистон воинам, — приготовьтесь ко всему.
Фигуры в потрепанной, самодельной униформе появились из шаттлов вместе с красными точками Кровавых Ангелов. Сержант нахмурился, тщательно изучая воинов через оптику дальнего радиуса.
— Что это такое? — Тихим голосом спросил он. — Обманщик притащил с собой армию простых людей?
Через изящные магнокуляры библиарий наблюдал как фигуры выстраивались в подобие парадной линии.
— А, — сказал он через мгновение, — их глаза сержант. Посмотри им в глаза. Скажи, что ты видишь?
Кровавый Ангел сделал то, о чем его просили.
— Они кажутся… безумными, вроде…
— Да. Эти люди охвачены пламенем веры, разожженным в них. И многие не имеют твердого характера, чтоб компенсировать это.
Палец Мефистона барабанил по рукояти его плазменного пистолета.
— Присматривай за ними. Они не предсказуемы, учитывая обстоятельства.
Сержант снова указал.
— Там, лорд, вы видите его? Я не уверен…
Лорду Смерть не нужно было говорить куда смотреть; паря подобно источающему мед серафиму среди толпы бродяг, к ним приближался Аркио. Его броня ловила красно-оранжевое сияние садящегося солнца Сабиена и отражалось от золотого керамита подобно жидкому огню. Широкие белые крылья над его плечами изгибались дугами.
— Кровь Императора… — выдохнул сержант, — он почти…
— Это не так, — резко прорычал Мефистон, — позволь себе так думать, и ты бесполезен для меня.
— Простите меня, лорд, просто… я никогда не видел ничего подобного.
Библиарий чувствовал те же самые мысли на поверхности разумов всех Кровавых Ангелов в его страже. Он сжал челюсть и слегка прикоснулся к психическому резервуару Ускорения. Мефистон нежно направил силу, чтоб укрепить волю своих воинов, стирая каждую крупинку сомнений до того, как те вырастут.
РАФЕН грубо указывал дулом болтера направление, куда идти его солдатам-рабам.
Затерявшись в процессии, он был достаточно далеко от лояльных Аркио десантников, чтоб его снова не узнали. Под визором своего шлема он нахмурился. Там, впереди него, маршировал его брат и рядом жрец Сахиил, Штель и свита инквизитора. Он видел шаркающего механика, парящие силуэты серво-черепов Штеля и накрытую капюшоном женщину, чье телосложение терялось под пространной накидкой. Рафен решил в этот раз выждать. Его план, как и в прошлый раз, обретет очертания по ходу дела. Возможно, если предоставится возможность, он сможет приблизиться к Аркио незамеченным и тогда — осмелится ли он снова пролить кровь своего брата? И в этот раз, кровь своего собственного, родного брата? Он не смог сделать этого на Шенлонге, и сколько он не смотрел на свои ощущения, Рафен не был уверен, что сможет сделать это и теперь.
У изножья 'Громового ястреба' Рафен видел еще одну фигуру, несравнимые ни с чем очертания, казалось, были вырезаны из исторической книги. Он мгновенно узнал старшего библиария Данте, самого могущественного псайкера во всем ордене — и как поговаривали некоторые, во всех Легионов Астартес — тот наблюдал за их приближением. Рафен вспомнил лик каменной статуи в нефе Месте Падения Ангела: Мефистон, Повелитель смерти. Его имя было более чем заслуженным, он в одиночку заглянул в неизведанные глубины генного проклятья Кровавых Ангелов и выжил. Только невероятная сила воли позволила Мефистону пройти через карающий вызов, сводящей с ума красной жажды и пережить это, чтоб рассказать. Воины говорили, что заглянуть в глаза лорду Смерть, все равно, что смотреть через окно на черную яростью и мрачное царство, которое ожидает по ту сторону жизни. Прожигающий взгляд Мефистона был известен тем, что останавливал врага и оставлял их сломленными и плачущими.
Как и походило воину его высокого положения, псайкер носил темно-красную накидку с мозаикой из черепов, с огромными символами смерти на наплечниках. Двойные рейки мощного психического капюшона простирались над его головой, броня вокруг его груди напоминала лишенную кожи плоть, сверкая красными связками мускулов, пересеченные символикой смерти и драгоценными камнями в форме капли крови. Он был темнейшим концом спектра, по сравнению с зеркально яркими, золотыми очертаниями Аркио.
— ЛОРД Мефистон, — сказал Аркио, приветственно склонив голову, — это честь для меня встретить вас здесь. Спасибо что прилетели.
Псайкер изучал юнца. Сержант был прав, сходство Аркио с Великим Ангелом было сверхъестественным. Это было почти то же самое, если бы статуя Сангвиния стряхнула с себя каменную облицовку и спустилась с постамента часовни. И все же, несмотря на то, что изображение было похоже на легенды, которым он так долго поклонялся, Мефистон уже чувствовал в воздухе порчу, что-то грязное и извращенное, висело подобно табачному дыму. Он был очень осторожен, чтоб не выказать даже малейшего намека на почтение воину в золотой броне. Он был тем, кто приказал убить протеже Мефистона Воде и экипаж корабля капитана Галлио, хладнокровно казнить, это библиарий не скоро еще забудет. Но все же…
Но все же, какой-то слабый голосок внутри разума Мефистона, какой-то последний фрагмент его старой личности, брата Калистрата, испытывал благоговение перед тем, в кого превратился Аркио, перед этим совершенным, живым воплощением великого Сангвиния. Он утихомирил беспорядок внутри себя и собрал свою пси-сущность в одном месте.
— Ты тот, кого они называют Благословенным Аркио.
Это не было вопросом.
— Ты заявляешь, что ты сосуд для нашего Ангельского Господина.
— Я ничего не заявляю, — сказал Аркио, — я
В первый раз их глаза встретились и из самых темных закоулков души Мефистона, он обратил на юнца своей пронзающий взор; огромный ментальный заряд пробежался между ними, заставив остальных отшатнуться.
— Это мы посмотрим, — нараспев произнес Повелитель смерти, заглядывая своим мрачным взором в саму душу Аркио.
Глава десятая
Тьма поглощала вечернее небо и наполняла горизонт глубокими, чернильными тенями. Некоторые из
