трюфелями.
Попробовав это блюдо, Николь блаженно закатила глаза.
— Правду говорят люди, ты, Патрик, выдающийся мастер. Ничего вкуснее в своей жизни я не ела. Хотя сама готовлю, как считает дядюшка Бено, очень даже неплохо. Но гения от просто хорошего повара отличить могу. Спасибо тебе, Патрик.
Ирландец был явно польщен.
— Ты могла бы поцеловать меня, — игриво протянул он.
Николь встала и запечатлела на его щеке легкий дружеский поцелуй.
— Ты что, милая, с ума сошла? Я ждал от тебя другого! — И Патрик впился в ее губы жадным поцелуем. Он все теснее и теснее прижимался к ней, и Николь почувствовала, как в нем растет желание.
— Пошли в подсобку. Там есть диванчик, — обезумев от страсти, шептал он ей в ухо.
Николь мгновенно пришла в себя. От ее кокетства не осталось и следа.
— Оставь меня, Патрик! — Она попыталась вырваться из его объятий. — Я готова восхищаться твоим искусством, готова по-дружески общаться с тобой, но до диванчика, надеюсь, дело у нас не дойдет.
— Еще как дойдет! — прохрипел Патрик, тяжело дыша и по-прежнему сжимая ее в мощном кольце своих рук. — Не корчи из себя принцессу. Я и не таких обламывал. — И он с силой потащил ее в коридор.
Николь испугалась. Но она не собиралась сдаваться. Извернувшись, она ударила повара коленкой в пах. Ирландец взвыл от боли и ослабил хватку. Николь воспользовалась этим и убежала.
— Ну, сучка, ты еще будешь молить меня о пощаде! — просипел Патрик, с трудом приходя в себя.
Потирая ушибленное место и морщась, ирландец вернулся на кухню. Он был так зол, что даже не обернулся, когда услышал голос мадам Лану.
— Что здесь произошло? Эта девчонка Николь промчалась мимо меня как ошпаренная, даже не поздоровавшись. Что и говорить, невоспитанная деревенщина. Так что же произошло?
— Мадам, вы правильно назвали Николь деревенщиной. Эта простушка взвилась до потолка, когда я ей кое-что предложил.
— А что ж ты мог ей предложить, ирландец? — с интересом посмотрела на него Ингрид.
— Ну, в общем… — начал мямлить повар.
— Говори же, я женщина понятливая!
— Короче, я предложил ей быстрый секс в подсобке, — нехотя выдавил Патрик. — А она стала корчить из себя недотрогу. А потом ударила меня коленом в пах, едва не лишив мужского достоинства.
— Так ты, бедняжка, весь горишь и страдаешь от неудовлетворенного желания? — засмеялась Ингрид и приблизилась к нему. Ее глаза загорелись каким-то странным огнем. — Ну что ж, пожалуй я смогу тебе помочь. Веди меня в подсобку!
Ирландец откатился в сторону, с трудом переведя дыхание, и тихо пробормотал:
— Никогда не думал, Ингрид, что ты снизойдешь до меня. Ты всегда казалась мне такой недоступной…
— Ну что поделать! Антуан улетел в Париж, а я без секса не могу прожить и дня, — откровенно призналась она. — К тому же в последнее время мой дражайший супруг стал каким-то вялым, пассивным. Думает о чем-то своем, а мне как женщине уделяет все меньше и меньше внимания. Но меня это не устраивает. Я к такому не привыкла. Я ведь женщина чувственная, темпераментная.
— Я это заметил! — удовлетворенно хмыкнул Патрик.
— Не очень-то зазнавайся! — осадила его Ингрид. — Не подвернулся бы ты, я нашла бы кого-нибудь другого. Повторяю, я без мужчины не могу прожить и дня. А Антуан манкирует своими супружескими обязанностями. Ну да ему же будет хуже. — Она потянулась, как сытая кошка. — Мне понравилось тут у тебя, в подсобке. И я могла бы продолжить наши игры, если ты угостишь меня трюфелями с твоими бабушкиными травками. Когда-то ты намекал мне, что это афродизиаки. Или я тебя не так поняла? — Взгляд ее голубых глаз стал жестким.
Патрик смутился. Он ведь уже иногда добавлял — правда, тайно и в микроскопических дозах — эти травки Ингрид.
— Про трюфели некоторые говорят, что они афродизиаками не являются, хотя лично я так не считаю. А вот травки моей бабушки-друидки — это уж точно афродизиаки! Но тебе, голубушка, — он фамильярно похлопал Ингрид по крепкой попке, — они не нужны, у тебя и без них бешеный темперамент.
— А я все равно хочу их попробовать, — протянула Ингрид, и взгляд ее затуманился.
Патрик сразу стал серьезным:
— Ладно, слово госпожи — закон. Сейчас принесу волшебный напиток. — Он исчез и вернулся через несколько минут, с большой осторожностью неся чашку с горячим отваром. — Вот, попробуй. Только, смотри, не привыкни. А то потом подсядешь на них, как на наркотики.
Ингрид ничего не ответила и молча выпила полчашки. Остальное она милостиво протянула Патрику.
— А теперь — ты. И посмотрим, как это варево на нас подействует.
Они прилегли на кушетку. Прошло несколько минут, и они вскочили и, яростно блестя глазами, буквально набросились друг на друга.
— Молодец твоя бабка! Мне ее варево очень понравилось! — задыхаясь прокричала в ухо Патрику Ингрид. — Пожалуй, я и завтра приду к тебе в подсобку.
Вместо ответа он притянул к себе Ингрид, и их тела снова сплелись в безумном экстазе.
Но Николь об этом ничего не знала. Она даже не догадывалась, что Патрик, оскорбленный ее отказом, переключился на Ингрид. Но при этом ирландец, несмотря на безумный секс с женой босса, ничего не забыл. Он мечтал отомстить Николь, когда наступит подходящий момент.
6
Вернувшись из Парижа, Антуан свой первый звонок сделал дядюшке Бено.
— Как ты себя чувствуешь, дружище? — искренне поинтересовался он.
— Со мной-то все в порядке, — ответил старик. И, понимая, что Антуана также интересует все, связанное с Николь, добавил: — А вот моя племянница вернулась из Бордо сама не своя.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь, что там произошло? — забеспокоился Антуан.
— Это она не хочет об этом говорить, так что… А вот и Николь, — искусственно бодрым голоском произнес Бено. — Передаю ей трубку.
— Здравствуй, Николь, — приветствовал ее Антуан, не зная, как правильно построить разговор с девушкой, чем-то очень расстроенной. — Я вернулся в Бордо. Я много раз порывался позвонить тебе в Перигор, но у тебя же нет мобильника! А мне так хотелось, чтобы мы поговорили свободно, не стесняясь дядюшки Бено.
Николь молчала, тяжело дыша в трубку.
— Я хочу тебя видеть, Николь, — взволнованно произнес Антуан. — Ты сможешь приехать в Бордо завтра?
— С трюфелями?
— Ну что ж, можно и с трюфелями.
— Хорошо, — несколько печально ответила она. — Я приеду.
Но когда она утром вошла в кабинет Антуана, то не могла скрыть радости от встречи с ним.
— Боже, как же я соскучился! — воскликнул Антуан и протянул ей коробочку, завернутую в золотую фольгу.
— Что это? — удивилась Николь.
— Мобильник. Мне кажется, он соответствует твоему стилю — изящный и одновременно деловой.
Николь нетерпеливо развернула оберточную бумагу.
