трюфели, каждый из которых по традиции был завернут в белый носовой платок.
— Когда же дядюшка Бено собрал эти трюфели, если он болен? — удивился Антуан.
— Он их и не собирал. Он лежит в постели с температурой.
— Тогда кто же?!
— Да я же, месье, — засмеялась Николь. Ее смех звучал как серебряный колокольчик. — Девочкой я гостила у дяди каждое лето и осень. Он потихоньку приучал меня к охоте на трюфели. Так что теперь я делаю это почти так же хорошо, как и он.
— А откуда ты? — Антуан внезапно ощутил, что ему не хочется расставаться с Николь.
— Я родом из Безансона, — ответила она и взглянула на него своими необыкновенными глазами цвета молодой листвы.
— Ах вот почему я сразу проникся к тебе симпатией, — засмеялся Антуан. — Ты же моя землячка! Я тоже родился в Безансоне, и только потом мои родители переехали в Бордо. Ну и как там Бе-зансон? — Антуану вдруг стало легко и весело. Он пригласил Николь сесть и приготовился слушать ее рассказ. Сам он так давно не был в Безансоне…
— Безансон, как всегда, лучший город Франции! — гордо воскликнула Николь. — Самый зеленый, самый уютный, а для меня и самый красивый.
— А как знаменитая Цитадель?
— Да все стоит себе на том же месте, — улыбнулась Николь.
— И там по-прежнему гуляют влюбленные?
— Конечно, месье — и влюбленные, и многочисленные туристы. — Она легким движением поправила волосы. — Пару лет назад я с приятелем открыла там кофейню. Так не поверите, месье, отбою от посетителей не было.
— Кофейню? Да ты ж совсем ребенок! — удивился Антуан. — Сколько же тебе лет?
— Мне уже двадцать три года, и я закончила университет, отделение менеджмента.
— Оказывается, мы с тобой не только земляки, но и коллеги! — воскликнул Антуан и с уважением посмотрел на хрупкую Николь. — У меня — ресторан, у тебя — популярная кофейня. Так что никаких «месье» и «мадемуазель». Называй меня просто Антуан, идет?
— Не забывайте, месье, что у вас еще и отель «Шатле», а ваш ресторан знаменит не только на весь Бордо, но и почти на всю Францию. Так что мне до вас далеко. — Она замолчала. А потом тряхнула гривой светло-каштановых волос и добавила: — А на «ты» я перейти никак не могу. Мы еще слишком мало знакомы, месье.
— Так расскажи мне о себе, и мы узнаем друг друга лучше, — улыбнулся Антуан.
— Давайте я лучше расскажу вам о кофейне, — предложила Николь и слегка покраснела.
— Ну что ж, пусть будет кофейня. — Антуан поудобнее устроился в кресле.
— Она расположена в очень выгодном месте, прямо напротив Цитадели. И мы назвали ее «Гюстав Курбе» — в честь нашего земляка, замечательного художника XIX века. Мы ее так и декорировали — под кафе того времени. Мы готовим кофе четырех сортов — черный эспрессо, черный со сливками, капучино — в основном для итальянских туристов — и кофе по-ирландски, который предпочитают американцы, потому что мы в него добавляем виски. У нас всего два вида сандвичей, но много отличных пирожных. А главное, Поль — мой напарник и талантливый кондитер — придумал новое пирожное. Он назвал его «Гюстав Курбе». Его украшение — темный взбитый шоколад. Курбе ведь был темноволосым и высоким мужчиной, если вы знаете, и мы решили, что пирожное, названное в его честь, тоже должно быть выше обычных. Но сделать все это и удержать высоту трудно. Поэтому Поль готовит пирожные индивидуально для каждого посетителя. Нелегкий труд! Но я уже сказала, что он талантливый кондитер.
Внезапно Антуан ощутил, что ревнует Николь к ее приятелю. Какой-то молокосос из Безансона! А как она его расхваливает! Но он сумел взять себя в руки и даже улыбнулся.
— Я вам завидую. У меня такого кондитера нет. А вы случайно не хотите переехать в Бордо и работать с Полем в моем заведении?
— Спасибо, месье, но, боюсь, Поль не захочет.
— Что так?
— Мне неловко говорить на эту тему, но дело в том, что… — Она казалась растерянной. — В общем, у Поля там друг, которого он безумно любит и… — Николь окончательно смутилась и даже покраснела.
Антуан пришел ей на помощь:
— Я все понял. Не смущайся. Мужчины-кондитеры, как и знаменитые модельеры, часто предпочитают не прекрасных женщин, а представителей своего пола.
На душе у Антуана снова стало легко и радостно, и ревность сама собой рассосалась. Кондитер Поль не претендует на чувства девушки.
Николь не стала рассказывать Антуану, какое потрясение испытала, узнав об ориентации напарника. Они ведь были знакомы с Полем с детства. Даже ходили вместе в один детский сад. Потом закончили школу в Безансоне и поступили в университет. Закончив его, решили открыть собственное дело. И когда к ним пришел успех, оба искренне радовались и мечтали о будущем. Они много лет дружили, и, хотя их отношения были скорее братскими, Николь стала подумывать: а не завести ли им семью?
В кофейню, кроме туристов, часто захаживали их университетские приятели и даже преподаватели. Приходил сюда и известный сладкоежка — профессор Франсуа Люмьер. Профессор отличался строгим нравом, был всегда безукоризненно одет и даже в жару носил галстук и пиджак. Единственной его слабостью, как считала Николь, было сладкое. А потом она узнала, что не только оно…
Однажды, задержавшись после закрытия кофейни, Николь подсчитывала выручку. В ее кабинетик заглянул Поль.
— Ой, Поль, сегодня мы установили рекорд! — воскликнула счастливая Николь. — Если дела и дальше пойдут так же хорошо, то через пару лет мы сможем купить собственный дом. Я хотела бы с садом, чтобы наши дети могли там играть. — Она так увлеклась своими фантазиями, что не заметила, каким странным взглядом смотрит на нее Поль.
— Дом, дети… — пробормотал он. — Николь, конечно, я тебя очень люблю, но… как сестру. — Он глубоко вздохнул. — Видимо, ты единственная в Безансоне, кто не знает…
— Не знает — что? — удивленно подняла глаза Николь.
— Что профессор Люмьер… В общем, мы давно уже вместе. Ну, ты понимаешь…
Николь растерялась.
— Я ничего не понимаю, — вырвалось у нее.
— Мы с профессором вместе. Мы — семья. — Он пристально посмотрел на Николь.
— Что?! Я даже представить себе не могла! Ах я дура! Я просто дура, наивная дура! — И, бросив выручку на стол, Николь вылетела из кофейни.
Ей стало понятно, что она ни часа не может больше оставаться в Безансоне.
Я не только дура, но и последний романтик во всей Франции, сказала она себе. Люди уже давно живут по-другому. XXI век на дворе. Но все же…
История с Полем ее просто убила. Она привыкла к нему. Ценила его. И по-своему любила.
Конечно, я надеялась, что если мы когда-нибудь поженимся и заведем детей, то у нас будет дружная крепкая семья, объединенная к тому же и общим бизнесом. А он… Я не была для него женщиной, желанной и привлекательной, а только сестрой, компаньоном.
Николь подошла к зеркалу.
Господи, ну о чем я размечталась? Я просто дурнушка, которая не может вызывать желание у мужчин, вдруг с ужасом поняла она, увидев свое отражение в зеркале. Бледная, усталая, с потухшими глазами, обвисшими волосами.
Да, причина во мне, я совсем сексуально непривлекательная и не могу понравиться никому, пришла к выводу Николь. Что же делать? Бежать из Безансона? Да, бежать. Скрыться в лесах и тихо сидеть, там, зализывая рану, нанесенную Полем.
У меня же есть дядюшка Бено! Уеду в глушь, в Перигор, а там видно будет, наконец решила она.
Бросив в рюкзак самое необходимое, она написала короткую записку Полю, где предупредила его, что берет отпуск на полгода и уезжает из Безансона. Она обещала в скором времени связаться с ним и сообщить, как поступить с ее долей в бизнесе.
