— Примерно девятьсот рупий.
— И все? А как вы поступите, если победите сегодня?
— Не знаю.
— Не знаете?
— Нет.
Ведущий сердито хмурится. Согласно сценарию, я должен «раскованно» и «весело» поддерживать «легкую беседу». Ожидалось, что я пообещаю купить ресторан, самолет или остров. Или хотя бы закатить шикарную вечеринку. Жениться на «Мисс Индия». Отправиться в путешествие на Тимбукту.
— Хорошо. Объясняю правила. Получаете двенадцать вопросов, отвечаете на каждый из них правильно — и вы обладатель величайшего куша в истории — миллиарда рупий! Вам разрешается в любой момент покинуть игру и забрать честно выигранные деньги — но только до девятого вопроса! Потом — либо-либо. Но мы еще поговорим об этом, когда придет время. Если не знаете ответа — не стоит пугаться, потому что у вас есть целых две «Спасательных Лодки»: «Звонок Другу» и «Пятьдесят на Пятьдесят». Итак, полагаю, все с нетерпением ожидают первого вопроса. Готовы?
— Да, готов, — отвечаю я.
— Отлично, и вот оно — задание номер один. Очень простое, из области популярного кино. Убежден, в нашей аудитории с ним справится кто угодно. Все мы знаем, что Прия Капур и Армаан Али составили на широком экране самую удачную пару последнего времени. Но можете ли вы назвать знаменитую картину, в которой эти звезды впервые снялись вместе? Варианты: a) «Огонь», b) «Герой», c) «Голод» и d) «Предательство».
Звучит напряженная фоновая музыка, сквозь которую слышится, как четко тикает невидимая бомба.
— Д) — «Предательство», — говорю я.
— Вы ходите в кино?
— Да.
— Смотрели этот фильм?
— Да.
— И вы совершенно, на сто процентов уверены в своем ответе?
— Да.
Раздается барабанная дробь. На экране вспыхивает правильный вариант.
— Совершенно, на сто процентов верно! — восклицает Прем Кумар. — Вы только что выиграли тысячу рупий! А у нас небольшая рекламная пауза.
Студийное табло призывает к аплодисментам. Зрители хлопают. Ведущий улыбается. Я — нет.
ДВЕ ТЫСЯЧИ РУПИЙ:
БРЕМЯ СВЯЩЕННИКА
Если вы когда-нибудь приезжали в Дели на поезде, то, по всей видимости, знаете Пахаргандж. Это шумный и пыльный вокзал, на выходе из которого вы почти наверняка свернули налево, к площади Коннаут, минуя многолюдный рынок и недорогие гостиницы с дешевыми проститутками для туристов. А вот сверни вы направо, прошли бы мимо Женской больницы и молочного магазина, и прямо перед вами возникло бы красное здание с большим белым крестом — церковь Святой Марии. Восемнадцать лет назад я здесь появился на свет. Точнее говоря, был оставлен холодной рождественской ночью двадцать пятого декабря. Подброшен в огромную, выставленную монашками корзину для старой одежды. Перст подозрения всегда указывал на родильное отделение больницы. Похоже, что, едва разрешившись от бремени, мать — по причинам, известным лишь ей одной, — вынуждена была оставить меня.
Я часто рисую себе эту сцену. Высокая грациозная женщина в белоснежном сари с младенцем на руках покидает больницу после полуночи. Ревет и беснуется ветер. Ее длинные черные волосы развеваются, скрывая лицо. Под ногами шуршат сухие листья, струится вихрями пыль. Полыхает молния. Женщина тяжелой поступью движется к церкви, прижимая к своей груди малыша. Вот она у самых дверей. Но завывания бури заглушают стук железного молотка. Время на исходе. Обливаясь горькими слезами, женщина осыпает младенца поцелуями, а потом опускает его в корзину, пристроив поудобнее на старых тряпках. Долго смотрит на сына прощальным взором, наконец отводит глаза, бежит прочь от камеры и растворяется в ночи…
Сестры Святой Марии владели детским приютом, а также агентством по усыновлению. Так что меня наравне с прочими сиротами предлагали желающим стать приемными родителями. Всех остальных забрали, но я никому не понадобился. При виде меня будущие мать и отец, наверное, переглядывались и, еле заметно покачав головами, торопились к другой колыбели. Не знаю, почему так вышло. Может, я был слишком темен. Может, недостаточно красив. Или все время сучил ножками. Может, надо было ангельски улыбаться. Или меньше агукать. Так я провел в приюте два года. Странно, что сестры сами не догадались дать мне имя. Звали просто Малыш. Малыш, который никому не нужен.
В конце концов меня взяли к себе супруги Филомена и Доминик Томас. Родом из Нагеркойла в Тамиле, к тому времени они перебрались в Дели. Миссис Томас работала уборщицей в церкви Святого Иосифа, муж ее служил там же садовником. В сорок с лишним они по-прежнему оставались бездетной парой, и приходской священник, отец Тимоти Френсис, настоятельно советовал им подумать о приемном ребенке, дабы заполнить пустоту в семейной жизни. Он даже посоветовал, куда обратиться. Доминик наверняка и не обернулся бы на безымянного Малыша, но Филомена выбрала меня с первого взгляда. Я так чудесно подходил к ее темной коже! Супруги потратили два месяца на оформление бумаг, однако спустя три дня — меня не успели даже крестить — мистер Томас вдруг обнаружил, что пустота в жизни его жены уже заполнена. Не мною, а мусульманином по имени Мастан Шейкх, местным дамским портным, специализацией которого были короткие юбки. С ним-то и сбежала миссис Филомена Томас, попросту кинув прежнего мужа и свежеусыновленного мальчика. По слухам, любовники отправились в Бхопал. Трудно сказать, где они сейчас.
Узнав об этом, обманутый супруг впал в ярость и первым делом отнес мою колыбельку к священнику.
— Отче, в этом ребенке кроется корень всех моих бед. Не нужно было нам его навязывать. Сами теперь думайте, как с ним поступить, — заявил он и, прежде чем кюре ответил бы «Аминь», ушел из церкви.
В последний раз мистера Томаса видели покупающим билет до Бхопала. С увесистым дробовиком в руках. Так отец Тимоти взял на себя новую ответственность. Он дал мне пищу, кров и еще дал мне имя: Джозеф Майкл Томас. Обряда крещения не было. Никто не зажег свечей, не опустил меня в купель, не окропил святой водой. И все-таки я сделался Джозефом Майклом Томасом. На целых шесть дней.
А на седьмой святого отца посетили двое. Жирный мужчина в курта-паджама[18] и худой бородач, облаченный в шервани.[19]
— Мы из Комитета Всех Вероучений. Меня зовут Ягдиш Шарма, — отрекомендовался толстый. — Это мистер Инаят Хиндаятуллах. К сожалению, третий член правления, мистер Харвиндер Сингх, представитель религии сикхов, задержался в Гурудваре. Перейдем сразу к делу. Нам сообщили, что вы приютили у себя сироту.
— Да, приемные родители уехали, оставив бедного мальчика на мое попечение, — отвечал кюре, ломая голову над причинами столь неожиданного визита.
— И как вы назвали ребенка?
— Джозеф Майкл Томас.
— Разве это не христианское имя?
— Да, но…
— Откуда вы знаете, что истинные родители мальчика были вашей веры?
— Я и не знаю.
— Тогда зачем называть его будто христианина?
