Где-то чирикали первые птички. Как будто никто здесь не собирался расстаться с жизнью.
Технарь достал из кармана черный платок.
— Тебе завязать глаза?
— Не надо, — ответил я. — Хочется видеть, как вы это сделаете.
— А ты отважный, как Саддам, — пробормотал он.
И, повернувшись, задел мою ногу стволом автомата. Может, внешне я и храбрился, однако в душе дрожал как осиновый лист.
Говорят, что в подобные минуты перед глазами человека проносится вся его жизнь. Так вот, это неправда. Перед моими глазами пролетела всего лишь ворона, к тому же довольно противная.
— Ну давай, Абу Технарь, за дело, — подначивал его Омар, глядя на меня через объектив камеры.
Абу Кхалед произнес по-арабски молитву. Уж и не знаю, за меня или за себя самого.
— Последнее желание будет? — глухо спросил Технарь. Похоже, он успел ко мне привязаться, как члены семьи привязываются к любимой собаке. Но даже любимого пса усыпляют, когда настанет срок.
— Последнее желание будет? — повторил он.
Я пораскинул мозгами. Вряд ли в такой дыре умеют готовить шоколадные пирожные с орехами… И тут я заметил сотовый телефон у него в кармане.
— Можно сделать один звонок?
— Кому?
Первым делом я подумал о маме, но ведь она разволнуется, как на пожаре, а мне не хотелось портить ей ужин.
— Прежде чем умереть, я хочу поговорить с одним человеком. С женщиной, которую люблю.
— И кто она?
— Шабнам Саксена.
— Шабнам Саксена? Актриса? — вскинулся вдруг Омар.
— Ага. Она моя невеста. Мы собирались пожениться.
— Не слушай, Абу Технарь, врет он все! — завопил Омар. — Интересно, где они могли познакомиться?
— У меня в бумажнике лежит ее фотокарточка и номер мобильника, — возразил я.
— Дайте, я сам проверю!
Омар подбежал ко мне. Достал из заднего кармана бумажник и громко присвистнул.
— А этот придурок сказал нам правду. Вот она, фотография Шабнам Саксены.
— Мне, мне покажите, — вмешался Технарь и, посмотрев на снимок, тоже присвистнул. — В жизни не видел такой красавицы!
— Можно мне в последний раз с ней поговорить? — напомнил я.
Омар повернулся к Абу Кхаледу:
— Босс, эта стерва снимается в кино полуодетой. И ведет себя очень не по-исламски. Дозвольте мне возглавить операцию по ее похищению.
Абу Кхалед покачал головой:
— Не желаю связываться с этой женщиной.
— Диктуйте номер, — проговорил Технарь. — У меня «Турайя»[147] и включен режим громкой связи.
— Ну уж нет, я сам с ней потолкую. — Выхватив у Технаря телефон, Омар достал из бумажника листочек. — Вот он, номер этой стервы.
В трубке раздались гудки.
Я ожидал, как обычно, услышать записанный голос, однако на том конце неожиданно ответили.
— Кто это? — спросил женский голос, и мое сердце учащенно забилось.
— Знаешь, с кем ты сейчас говоришь, стерва? С командиром Абу Омаром. В «Лашкар-и-Шахадат» я человек номер пять.
— Прошу прощения?
— Слушай внимательно, стерва. Ты снимаешься в непристойных фильмах и носишь неприличную одежду. Мы тебя скоро выкрадем. А потом замучаем и убьем.
— Это что, неудачная шутка?
— Нет, Шаббо, мы здесь не шутим.
— Шаббо? Вы ошиблись номером.
— Как — ошибся? Разве ты не Шабнам Саксена? А кто?
— Элизабет Брукнер, посольство США.
— Элизабет Брукнер? — повторил Омар.
— Элизабет Брукнер? — переспросил Кхалед. — А кто она?
— Элизабет Брукнер с две тысячи шестого года возглавляет представительство ЦРУ в Индии, хозяин, — отчеканил Технарь. — Окончив с отличием Стэнфордский университет, в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году поступила на службу в ЦРУ и с тех пор успела поработать на Украине, в Иордании, и Кувейте. Является экспертом по борьбе с «Аль-Каидой»… Черт!
— Значит, этот негодяй нас перехитрил, — заметил Кхалед и погрозил мне пальцем.
— Убьем его. Убьем! — заорал Омар.
— Нет. Для начала выясним, как он связан с ЦРУ.
И мне пришлось битых десять минут объяснять, откуда в бумажнике взялся телефонный номер этой самой Элизабет Брукнер. Когда рассказ был окончен, Технарь, повинуясь знаку Кхаледа, приставил «АК-47» к моей голове.
— Не бойся, — шептал молодой человек, избегая смотреть мне в глаза. — Это совсем не больно. Одна секунда — и все.
Внезапно послышался гул огромных вращающихся лопастей: та-та-та-та-та!
— Во имя Аллаха, что это? — вскричал Абу Кхалед, тыча Пальцем в какую-то странную штуку в небесах над соседним холмом.
— А это, хозяин, подозрительно похоже на «Эм-кью-один предейтор», — хрипло промолвил Технарь. — Другими словами, надежный беспилотный летательный аппарат класса «миди», вооруженный (что хуже для нас) двумя ракетами AGM-114 «Хеллфайр». Проклятая Брукнер засекла, откуда мы позвонили. Не успеем мы с вами договорить, как снаряды…
В воздухе полыхнуло, послышался мощный взрыв. Земля содрогнулась, что-то острое ударило по ноге, и я как подкошенный повалился в траншею. Вся выкопанная прежде земля посыпалась сверху, едва не похоронив меня под собой.
Минут через пятнадцать я наконец-то выбрался наружу, сипло хрипя и глотая воздух. Мои уши, глаза и рот были забиты грязью. Левую ногу словно бензопилой задело. Под самым коленом темнела открытая рана в дюйм глубиной; оттуда еще сочилась кровь.
Да и по земле вокруг точно Терминатор прогулялся. В перепаханной за минуту почве зияли огромные кратеры.
Абу Кхаледа с Абу Омаром разорвало на куски — там исковерканная кисть руки, здесь обгорелая ступня…
Технарь лежал, истекая кровью, на той стороне траншеи. Я с трудом дополз до него и положил головой к себе на колени. Из судорожно вздымавшейся груди вырывалось прерывистое дыхание.
Он поднял на мня глаза.
— Как вы думаете, мистер Пейдж, на небесах уже есть высокоскоростной Интернет? — спросил Технарь и, бессильно уронив голову, сомкнул веки. Судя по всему, помер.
Увидев такое, я пустился бежать со всех ног — вернее, со всей уцелевшей ноги. А вокруг завывал и плакал ветер, словно женщина, рождающая дитя. Я проносился между рядами глинобитных домов, оставляя местных жителей в недоумении. Распугивал козьи стада и голубиные стаи. Потом скатился по склону холма и бросился в реку. На другом берегу была гравиевая дорога. Бежать стало легче. Наконец передо мной возникла постройка, напоминающая склад. Ржавая вывеска над входом гласила: «Хафиз тимбер экспортс, Керан». Распахнув незапертые железные двери, я вошел внутрь и нашел целые груды пиломатериалов, но
