— Я ницэго не слышал…
Тогда Юрка решил применить свое право сильного и в отсутствие Томки унес с площадки крокет и спрятал его в укромное место. Но вернувшийся боцман устроил пронзительный рев, и Юрка еле ушел втянуть его в кусты, чтобы случайно не услышала мама. Здесь, наедине с этим пройдохой, Юрка напомнил ему о кровью скрепленном обязательстве. Но боцман сделал круглые глаза и начал надувать щеки. Почувствовав неладное, Юрка решил сразу же погасить недовольство в команде и вернул Томке крокет. Собрав дужки, шары и молотки, боцман сел на них и вдруг дерзко потребовал:
— А цто ты хотел забрать крокет, дай мне цветные карандаши…
— Все? — испуганно прошептал Юрка.
Боцман подумал и милостиво сказал:
— Пока… цэтыры…
9
Нужны были героические меры, чтобы не рухнуло все дело экспедиции. Юрка, как никто, понимал, что при сложившихся обстоятельствах промедление смерти подобно.
И на самом деле: уже пришлось из-под самого низа запасов вытащить мяч и перочинный нож. И отдать этому шантажисту. Чтобы не лишиться помощника, чтобы предотвратить настоящий бунт, пришлось пожертвовать цветными карандашами.
Капитан понимал, что все это — только отсрочка. Это в особенности стало ясно, когда он увидел неожиданно появившегося перед собой Томку. Пройдоха принес новенький гривенник и потребовал кусок халвы.
Капитан горячо доказывал, что это неприкосновенные запасы, предназначенные для торговли в пути. Ничего не помогало. Томка своей убийственной логикой и хитростью убедил капитана, что, в сущности, все равно, кому будет продана халва: важно получить гривенник, то-есть произвести торговый оборот и положить наличные денежки в карман. Все было ясно: сегодня Томка покупает и платит Юрке… завтра Юрка покупает и платит Томке… Халва принадлежит кораблю «Полюс». Кораблю принадлежит касса. Капитан и боцман — корабельные. Следовательно…
Доводы были изумительно красноречивые. Первая торговая сделка на полярном корабле «Полюс» состоялась. Поступил первый гривенник. Завязывая его в носовой платок, Юрка с презрением посмотрел вслед уходящему бездельнику, успевшему вымазать халвой даже уши.
Под вечер, роясь в карманах, Юрка машинально вытащил платок и с удивлением посмотрел на узелок. Он успел забыть, что в нем хранится торговый гривенник. Развязав узел, Юрка увидел монетку и вдруг почувствовал во рту аромат и вкус халвы. Он немедленно разыскал Томку, и вторая за этот день торговая операция завершилась. На этот раз гривенник получил боцман, и так как у него не было кармана и носового платка, то, боясь потерять кассу корабля «Полюс», он тут же вернул гривенник капитану и взамен взял порцию халвы.
Почти весь следующий день участники экспедиции просидели в кустах. Они торговали. Гривенник переходил из рук в руки. Наконец уже перед самым обедом, Томка, еле дыша, протянул гривенник Юрке. Капитан машинально принял и в недоумении остановился:
— Все…
— Цэво все?
— Халвы больше нет…
— Поцэму? А гривенник взял?
Юрка попытался всучить боцману монетку, но тот поднял визг, заодно выгребая крошки халвы из пустой уже коробки. Боцман считал себя обманутым и потребовал остальные цветные карандаши.
За обедом Томка ничего не ел, икал и хлопал глазами. Потом его стошнило. У боцмана поднялась температура и, засыпая под ласковой рукой матери, он бредил половиной Северного полюса и «непременной» погодой.
Но уже на следующее утро Томка был здоров. И вот тут, наконец-то, коварная стрелка вздрогнула и стала медленно передвигаться на «ясно». Первым это заметил Юрка. Поймав Томку, он рассказал о предстоящем переломе в их жизни, о том, что теперь перед ними сияние будущего и что корабль «Полюс» сможет выйти в плавание.
Это известие Томка выслушал без энтузиазма. Почти все имущество Юрки уже принадлежало ловкому боцману. Мелькнула заманчивая мысль, что не плохо было бы сохранить эти вещи, а самому никуда не ездить. Конечно, у Юрки еще оставался замечательный рюкзак, и жалко, если он затеряется на Севере.
Был такой момент, когда Томка начал надувать щеки, чтобы предложить следующую комбинацию: пусть Юрка забирает себе томкину половину Северного полюса, а Томка ограничится только коньками, карандашами, крокетом, мячом, ножом и… рюкзаком. И Томка остается дома. Но быстро оценив несерьезность такого предложения, боцман вздохнул и (попытался отвертеться от экспедиции под благовидным предлогом, что ему вчера мама ставила термометр для здоровья.
Но Юрка, в порыве отчаяния, рискнул всем: выезд экспедиции 3 июля. Ему известно, что в этот вечер Викстер и папа приглашены к доктору Абрамову, а мама, по обыкновению, засидится у соседей. Кухарка будет спать и…
Капитан полярного корабля «Полюс» готов идти на новые жертвы. Капитан корабля Юрий Владимирович Жолтый дает письменную гарантию боцману этого же корабля, Томке Владимировичу Жолтому, что, помимо половины Северного полюса, он вручает боцману все острова, которые…
— Не хоцу острова… Рюкзак и гривенник, — потребовал боцман.
Капитан растерялся от такой дерзости. Он готов был пустить в ход кулаки, но вспомнив, до чего визгливо орет этот шантажист, взял себя в руки. В голосе капитана зазвучала сталь.
— Хорошо… Острова. Рюкзак. Гривенник. Экспедиция отправляется вечером 3 июля. Ни днем позже. Согласен?
Несмотря на то, что все его условия были приняты, боцман долго сопел. Перебрав в уме все имущество Юрки, придя к полному убеждению, что после потери рюкзака его родной брат остается несчастным нищим, Томка глубоко вздохнул и ответил:
— Согласен…
Получив рюкзак и гривенник, боцман начал выбираться из кустов по направлению к беседке. Капитан, после глубокого мрачного размышления, медленно вынул «Корабельный журнал» и начал писать. Иногда он покусывал карандаш…
10
В кабинете были те же: Владимир Севастьянович, Анна Ианнуарьевна и охотник Викстер.
Поставив настольную лампу поближе, доктор опять раскрыл «Корабельный журнал».
— Посмотрим, — сказал он, — насколько продвинулось у них дело… И так…
— 22 июня… было… Ага!
— 23 июня: «Боцман в моих руках. Но какой он хитрый. И если надувает щеки, обязательно обманет. У папы тоже такая привычка. Надувает, надувает щеки, а потом как закричит. Он ужасно боялся кровью расписаться. Говорит: „Крови нет“. А когда расквасил нос, говорит: неграмотный. И на самом деле не умеет. А мама тоже слепая. У нее Томка все умница. Ха. Ха. Но ничего, он носом печать поставил. Теперь он в моих руках. Хотя и пришлось отдать крокет. Посмотрим. После Северного полюса пусть надувается».
25 июня: «Закуплена халва. Будем торговаться. Это удивительно, но выдумал Томка. Он очень напоминает папу. Папа торгуется в карты. Торговался, говорит, бешено. Без двух. Вот и Томка то же. Халву сложили в банку. Дала Фекла Ивановна. Почему нельзя взять с собой Викстера?»
