стен.
– Хорошая новость! – оживился задумчивый до этого старец. – Что еще?
– Через час братья ждут вас в зале Шестнадцати Светилен, – ровным голосом проговорил нотарий.
– Да, – ответил де Жизор. – Пришли ко мне Кристиана, я должен дать ему распоряжение.
Господин Конрад поклонился.
– Монсеньор, если я вам сейчас не нужен, позвольте мне удалиться, – вежливо напомнил я о себе иерарху, стоявшему воздев лицо к небесам, словно ожидая знамения. Старец молча кивнул, и я оставил его одного. Интересно, каких еще знамений ожидал глава Церкви Святого Грааля? Лично для меня их было более чем достаточно. После того как в полной темноте, едва въехав в ворота Монсегюра, я лицом к лицу столкнулся с опирающимся на посох императора Феодосия старцем в ослепительно белых одеждах, моя способность удивляться чему-либо сошла на нет.
– Ты неосторожен, Вальдар, – обратился ко мне он. – Чего это тебе вздумалось ехать через лагерь вражеской армии? Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы отвести им глаза, – хитро глядя на меня, добавил старик. Посох излучал сияние, от которого вокруг было светло, как днем. Признаться, я и сам был поражен этой необыкновенной легкостью, с которой нам удалось пробраться в осажденный замок. Честно говоря, я надеялся успеть в Монсегюр до того, как здесь появится армия де Монфора. Теперь нам лишь оставалось запоздало благодарить судьбу за то, что Мерлин уже находился здесь…
– Иди, твоя принцесса давно уже ждет тебя. – Маг не спускал с меня лукавого взгляда, словно читая мои мысли. – Мы увидимся, когда придет время.
– Благодарю тебя, Мерлин… – только и оставалось ответить мне. Похоже, что за меня уже кто-то давно все решил…
Лаура ждала меня в своих покоях. Несмотря на то что Монсегюр сейчас был буквально набит людьми, принцессу разместили со всем возможным почтением, подобающим ее высокому титулу.
– Вальдар! – бросаясь мне на шею, выдохнула Лаура-Катарина. – Ты здесь, ты жив…
– Ну что ты, милая, – успокаивал я ее, гладя по пушистым волосам. – Ты же знаешь, со мной ничего не может статься… Все скоро кончится, мы поедем в Барселону.
Она покачала головой.
– Мне очень хочется тебе верить, – тихо промолвила она, – но мне страшно. У меня дурные предчувствия…
У меня не было дурных предчувствий. Я поднял ее за подбородок и, вглядываясь в любимое лицо, прикоснулся к бархатистой щеке девушки…
– Все будет в порядке, – попробовал я уничтожить ее страхи, – завтра подойдет Меркадье, мы снимем осаду… Ты же мужественная девочка, никогда ничего не боялась.
– Я и сейчас не боюсь, – тихо произнесла она, печально глядя на меня бездонными черными глазами. – Я о другом. Все будет совсем не так, как ты говоришь.
«Боже, как изменилась Лаура за эти два дня!» – подумалось мне. Глубокие тени залегли у нее под глазами, отчего те казались еще больше, губы разучились улыбаться, вся ее живость и веселость исчезли без следа… Что и говорить, пока ее опасения оправдывались. Первой после Монфора к замку подоспела армия ее неудачливого жениха. С одной стороны, это значительно осложняло наше положение, а с другой, честно говоря, узнав, кто командует армией арелатского короля, мне неудержимо захотелось поприсутствовать на встрече двух равных по силе и опыту полководцев. Ибо я очень сомневался, что хотя бы один из них уступит другому руководство боевыми действиями. Во всяком случае, ожидать штурма сегодня явно не приходилось.
Лаура плакала. Женские слезы, кажется, преследовали меня в последнее время, словно лондонский осенний дождь.
– Ну что ты, любимая! – прижимая девушку к себе, попытался я ее успокоить.
– Это наша последняя встреча, – тихо и отчаянно прошептала она. – Я знаю!
– Брось, – уверенно сказал я. – Пусть тебя не пугает этот лязг железа. Мы любим друг друга. Остальное ерунда.
Она хотела что-то возразить мне, но не смогла. Ибо крайне неудобно разговаривать во время поцелуя. Чувство реальности происходящего оставило нас стремительно и бесповоротно. Спрессованный до мгновения час промчался так быстро, что мы едва успели разомкнуть объятия.
– Мне нужно идти… – спохватился я, волевым усилием заставляя себя вспомнить о Мерлине, тамплиерах и о хрустальной клепсидре, отсчитывающей последние песчинки…
– Прощай. – Руки Лауры безвольно опустились, она не отрывала от меня безнадежного взгляда и шевелила губами, произнося что-то неслышное мне…
– Почему – прощай? До свидания… – деланно улыбнулся я, кладя руку на эфес Катгабайла. – Прорвемся.
Я шутливо приподнял пальцем кончик носа принцессы:
– Вот так-то будет лучше.
Выскочив из покоев Лауры-Катарины, я ринулся бежать по коридору, боясь опоздать, и едва не сшиб торопливо спускающегося с лестницы Виконта.
– Это тебя принцесса, что ли, так напугала! – иронично поприветствовал меня бывший стажер. – Я так и знал, что тебя нужно искать у Лауры. Все уже собрались, де Жизор послал меня за тобой…
– Идем! – Я хлопнул его по плечу. – Рад видеть тебя, Кристиан. За этот час были какие-нибудь новости?
– Передовые отряды Меркадье уже ввиду крепости, – взбегая вслед за мной по каменным ступеням, сообщил мне Крис.
– А что Монфор с Брайбернау?
– Протрубили тревогу, – ответил Виконт. – Теперь стоят, приветствуют приближающегося противника.
– Ладно, с этим понятно.
Все шло в соответствии с лучшими традициями этих рыцарственных времен, когда сражение превращалось в сотни турнирных поединков, а воспользоваться своим преимуществом и внезапно напасть на противника считалось делом зазорным и постыдным.
– Рейнара не видел? – останавливаясь перед огромными дверями из темного мореного дуба и переводя дыхание, спросил я Криса.
– Полчаса назад он бегал по замку, разыскивал графа де Уэска, – ответил де Монгийе, одергивая сбившийся плащ тамплиера.
Командоры, несущие почетную стражу у дверей, в полном молчании отсалютовали мне и открыли дверные створки. Мы вошли в зал Шестнадцати Светилен. Их было именно шестнадцать. Подле каждой из них стоял тамплиер в облачении комтура. Одно место было свободно. Посреди круглой комнаты находилась огромная клепсидра, высеченная из чистейшего горного хрусталя, будто растущая из пола и уходящая в потолок. Внутри нее находились мириады голубоватых песчинок, мерцающих странным светом. Нижняя часть этих гигантских часов была заполнена доверху; в верхней части оставался всего лишь десяток сияющих огоньков… Ги де Жизор, строгий и торжественный, застыл у светильни напротив входа. Перед ним на пирамидальном алтаре из обсидиана стояла потемневшая от времени серебряная чаша. Чаша, за право узреть которую умирали славнейшие из рыцарей. Святой Грааль…
Я с благоговением преклонил колена перед нею.
– Встаньте! – властно приказал верховный иерарх. – Вам не следует здесь преклонять колени. Отныне вы – один из нас.
Я послушно занял место у светильни напротив де Жизора и внимательно оглядел зал. Лица присутствующих были полны ожидания… Мерлин, которого я вначале не заметил, тихо стоял у клепсидры, созерцая неспешное движение песчинок. Казалось, его присутствие не вызывало ни малейшего недоумения у рыцарей, собравшихся здесь. Послышался мелодичный звон – сияющая песчинка упала вниз. Я невольно вздрогнул. Словно повинуясь этому сигналу, де Жизор поднял руку, призывая всех к вниманию.
– Мы собрались здесь, ибо пробил час. Настало время явить миру наследника крови Господней во всем величии его, – заговорил грозный старец, и я поразился мощи его голоса. – Мессир Вальдар, – требовательно взглянув на меня, произнес Ги де Жизор, – вам надлежит представить нам человека,
