Батц уже был в шаге от него, занося для удара руку с кинжалом.
– М-да, – тихо промолвил я, глядя на очередного мертвеца, преграждающего путь моему лейтенанту к покоям его Прекрасной Дамы. – Его можно было оглушить.
– Так вернее, – без тени сомнения в голосе ответил мне боевой товарищ, усаживая тело легионера средь виноградных лоз и придавая ему «спящий» вид. – Вперед!
– И все же, Мано, постарайся сегодня больше никого не убивать.
Лейтенант посмотрел на меня с плохо скрытым недоумением и, пожав плечами, открыл дверь:
– Прошу вас, сир!
Пти-Мюс куда как меньше Лувра, и все же искать комнаты, отведенные одной из девушек «Летучего эскадрона», не зная доподлинно, где они находятся, – задача не из легких. А уж так, как мы, за считанные минуты, и подавно. Прелестница, конечно, не принц крови, и одиннадцати покоев со службами ей не положено, но две-три, а то и четыре – пожалуйста. Пойди сыщи!
– Надо у кого-нибудь спросить, – высматривая комнаты пороскошней, резонно заметил я. – Иначе придется переворошить весь третий этаж.
– У кого, мой капитан?
– У того, кто может знать. Скажем, вот этого.
На дверце, указанной мной, красовалась надпись мелом «pour monsenier de Boshage». Такое вот «pour» стоило весьма дорого. Его расторопные пажи малевали по команде главного мажордома, распределявшего покои для вельмож. Это невзрачное словечко обладало воистину магическим свойством. Оно равняло счастливого обладателя его с принцами крови, кардиналами и иностранными князьями. Словом, мсье де Бушаж, обитавший за облагодетельствованной вожделенной надписью дверью, был немалой фигурой при дворе вдовствующей королевы и вполне мог знать ответ на интересовавший нас вопрос.
– Ай!!! Что вы себе позволяете!! Я де Бушаж, главный гардеробмейстер Ее Величества! – вскричал оскорбленный в своих лучших чувствах вельможа, согласившийся проснуться лишь после того, как Мано наотмашь огрел его плашмя клинком по вырисовывающимся под стеганым шелковым одеялом ягодицам. – Подите прочь! Я позову стражу!
– Говорите тише, – жестко перебил его я. – Не мешайте людям спать. Если вдруг вы меня не узнали, я – Генрих Бурбон, король Наварры. Я ищу девушку. Ее имя Конфьянс де Пейрак. Надеюсь, вы поможете нам ее найти. Если нет, если вдруг вы не знаете, о ком я говорю, или вам неизвестно, где она находится… Мне придется извиниться перед вами за нарушенный сон. Но вот господин де Батц – он не оставляет после себя живых свидетелей. Тогда ваш сон уже ничто не нарушит.
– Что вы, что вы, – пролепетал царедворец. – Я знаю, конечно, знаю.
– Вот и славно. Полагаю, вам не составит труда провести нас в ее покои. Только, мсье, бога ради, накиньте что-нибудь на себя. Иначе вы навсегда отобьете у юной девушки интерес к мужскому полу.
Глава 7
Грехи, совершаемые ради нас, не могут быть тяжкими.
Дрожь господина де Бушажа, суматошно пытающегося попасть руками в парчовый шлафрок, немало удивила моего друга, не привыкшего к такому проявлению человеческих эмоций.
– Чего это он? – недоуменно пробормотал де Батц, глядя на вибрирующего придворного.
– Не привык еще, – пояснил я. – Вот если ты к нему так каждую ночь приходить будешь – тогда другое дело!
– Пожалуйста! Пусть пропуск выпишет.
– Побыстрее, мсье, – заторопил я начальника королевских платьев и генерала подвязок Ее Величества. Если мы не заберем госпожу де Пейрак в ближайшие минуты, то вернемся к вам завтра. А если надо будет – то и послезавтра.
Конечно, мои слова были чистейшей воды гасконским бахвальством. Прямо говоря, даже наш выход из дворца все еще был под большим вопросом. Но откуда было знать об этом главному распорядителю траурных накидок Черной Вдовы. Он-то, поди, представлял, что Сен-Поль постигла судьба Лувра и двор полон невесть откуда взявшихся гасконцев, гугенотов, ландскнехтов и чудом оживших норманн герцога Ролло.
– Быстрее! Быстрее! – торопил его я.
Послушный царедворец, на ходу подпоясываясь кушаком с тяжелыми кистями, засеменил вперед, мимо замерших в ужасе пажей и лакеев, ночевавшие, по обычаю, в его апартаментах.
Ждавшие у дверей его покоев пистольеры подтвердили худшие опасения нашего проводника. Сен-Поль был захвачен!
– Вперед, господин гардеробмейстер. И постарайтесь не шуметь! Коридор, лестница, еще коридор, поворот.
– Что вы здесь делаете, сеньор? – Итальянский акцент вопроса не оставлял сомнений в профессиональной принадлежности вопрошающего.
Вряд ли герцог Гонзаго, принц Гонди, маркиз д’Аржи, или еще кто из родственников королевы скрашивал часы бессонницы прогулкой по коридорам особняка Пти-Мюс.
– Показывает мне достопримечательности Сен-Поля, – появляясь из-за поворота и отбрасывая де Бушажа в угол, проговорил я.
Пять стражников во главе с сержантом, в соответствии с заведенным порядком обходившие залы и коридоры резиденции, опешили от такой наглости, давая мне время выхватить из-под плаща пистоли. Еще через секунду с двумя из них было покончено. Со скрытностью нашего нападения тоже.
– Тревога! – заорал один из стражников, пускаясь во всю прыть вдаль по коридору. Оставшиеся трое его товарищей, ощетинившись алебардами, начали, по-рачьи пятясь, отступать, прикрывая своего громогласного гонца. Пуля де Батца догнала его, прервав крик на полуслове. Но и без воплей все уже было ясно. Алебардиры, держа строй, отступали, низко опустив увенчанные шлемами головы, чтобы уменьшить поражаемую поверхность. С минуты на минуту к ним должна была подойти взбудораженная нашими выстрелами подмога. Тогда все будет кончено, едва начавшись. Легионеры отходили в полном порядке, преграждая нам путь к вожделенной цели, и никакого иного способа пройти мимо них, кроме очередных метких выстрелов, не было. Три опытных бойца с алебардами могут долго удерживать такой вот коридор против превосходящих сил противника. Залп пистольеров лишил их этой возможности.
– Мано! – крикнул я. – Хватай де Бушажа и бегом за девушкой! А мы тут позаботимся об отходе.
Побледневший вельможа с перекошенным от ужаса лицом сидел, вжавшись в угол, похоже, всерьез решив лишиться чувств. Но утробный рык и пара увесистых оплеух де Батца напрочь лишили господина гардеробмейстера этой завидной возможности.
– Бегом! – ревел Мано, рывком поднимая полуобморочного хранителя панталон королевы-матери и пинком направляя его вперед.
– Перезарядить пистолеты! – командовал я. – Тащите сюда мебель, устраивайте завалы посреди коридора, высаживайте рамы! Мано! Я жду тебя на крыше!
Теперь вся надежда была на арьергард – ту часть нашего отряда, которая была оставлена прикрывать тыл на случай такой вот «неприятности». Царедворцы – особая порода людей: проявляющие чудеса отваги на глазах у государя, они отнюдь не блещут ею во всех остальных случаях. Так было в Лувре, так было и здесь. Я был более чем уверен, что за многими дверьми сейчас притаились молодые крепкие дворяне со шпагами в руках, причем вполне недурственно управляющиеся с этим прелестным элементом своего костюма. Я видел, как приоткрылись несколько выходящих в коридор дверей, но, различив сквозь висящий в воздухе пороховой дым кирасы и шлемы моих усачей, любопытствующие спешили вернуться в спальни, оставив боевые действия легионерам д’Аржи.
Понятно, в наши планы не входило принимать последний бой у альковных порогов первых красавиц королевства, но хоть чуть-чуть задержать переполошившихся стражей замка было необходимо. Раз уж мы все равно вломились сюда, перебили столько народу, разбудили мадам Екатерину и ее свиту, должен же был Мано в конце концов отыскать предмет своей высокой страсти!
Очередные преследователи возникли из-за того самого угла, из-за которого всего несколько минут тому назад появились мы сами. Шум их суматошного бега был слышен издалека. И потому появление легионеров было ознаменовано очередным залпом моего войска. Клубы черного едкого дыма заволокли коридор. В ответ
