Груда монет, вываленная моим другом перед ним на стойку, заставила седовласого крепыша расплыться в улыбке и начать благодарно кланяться. Судя по тому, что ни одной золотой монеты на стойке не было, все то, чем расплачивался д’Орбиньяк, предназначалось для этой же самой цели, но явно не им.
– Слушай, шеф! – отвлекая хозяина от пересчитывания шиллингов и пенсов, лениво протянул Рейнар. – Нам тут один дружаня встречку назначил, да шо-то я его здесь не вижу. Может, он чего передавал для нас? Ты его наверняка знать должен. Артуром его кличут. А фамилия – Грегори.
– А! Ну как же! – закивал трактирщик, не сводя глаз с тусклых, но все же дорогих его сердцу кругляшей. – Передавал! Так это вы, значит?
– А шо, типа, сомнения имеются, мандат показать надо?
– Как в аббатстве полночь пробьет, – понижая голос, заговорил кабатчик, – приходите к вязу.
– К тому, где дупло? – уточнил шевалье д’Орбиньяк.
– Именно так, – заговорщицки шепнул хозяин заведения. – Там вас будут ждать.
– Спасибо, шеф, помог! – Рейнар поднял вверх большой палец.
– Не стоит благодарности, – продолжая подсчеты, отозвался владелец «Дупла сороки».
Ужинают в Тауэре поздно. С тех пор как неугомонный Рейли потрудился внести коррективы в обычное расписание дня, вечерняя трапеза переместилась на то время, когда обычные честные лондонцы, экономя свечи и лампадное масло, уже предпочитали смотреть цветные сны или же, на худой конец, просто обременять собою продавленные тюфяки. Представляю, каково было почтенным олдерменам в неведении трястись от страха, ожидая решения своей участи, а затем вдруг получить настоятельное приглашение непререкаемого хозяина Тауэра разделить с ним скромный вечерний сухарь.
В отличие от обеда, ужин у нас, англичан, довольно скромен. Обычно здесь не встретишь того обилия блюд, в основном мясных, которые подаются днем. Легкие закуски, крепкие ликеры, засахаренные фрукты и высоко ценимый чай, привезенный из-за тридевять земель, – вот все, чем баловали себя англичане на сон грядущий. Однако для цеховых старшин у Рейли было заготовлено изысканное угощение. Правда, к еде сие «блюдо» относилось весьма условно. Скорее это была пища для умов, которых, как я имел возможность убедиться, почтенные городские советники были вовсе не лишены.
Кроме разодетых, как для приема, послов королевы-матери и «дорого друга» Шарля де Бурбона, к ужину был приглашен адмирал де Корвовеккьо при полном параде с крестом Сантьяго на груди и личным драгоманом, ловившем каждое его слово. По приказу лорда-протектора виски, подливаемое в кубок испанскому флотоводцу, лилось практически нескончаемым потоком. За непрерывность этого процесса отвечал специальный мундшенк, приставленный за спиной адмирала. Мореход пил, быстро пьянея от непривычно крепкого напитка, все более теряя контроль над собой и, как следствие, обильно посыпая головы присутствующих отборными ругательствами и угрозами.
Смысл речи сводился в основном к тому, что неисчислимая армада не сегодня-завтра появится у берегов Англии, чтобы высадить на ее землях самых лучших в мире солдат, и что всем присутствующим здесь придется целовать туфли величайшему из королей всех времен, и прочее, прочее в том же духе.
Мария Стюарт досадливо покусывала свои тонкие губы, Рейли, изредка кивая, слушал, подперев голову рукой. Олдермены готовы были забить испанца поданными к столу серебряными вилками, но опасение вызвать гнев непредсказуемого лорда-протектора все же удерживало их на местах. Даже в монотонном пересказе толмача запальчивая речь адмирала звучала весьма оскорбительно для английского уха.
В конце концов, решив, что желаемый эффект достигнут, Рейли дал приказ лакеям сопроводить милорда адмирала в его покои, после чего обратился к негодующим цеховым старшинам с прочувствованной речью, начинающейся со слов:
– Мои почтенные земляки! Вы – самые уважаемые люди в Лондоне, а потому, когда речь идет, увы, даже не о его защите, а о спасении Отечества, в первую очередь обращаюсь к вам…
По окончании трапезы первые люди города были с почетом и конвоем доставлены по домам, к великому облегчению родных и близких и окончательному потрясению самих цеховых старшин. Стоит ли говорить, что после сегодняшнего ужина шансы лорда-протектора выбить из палаты общин кредиты на строительство флота возросли неимоверно.
В моих покоях возвращения загулявшего принца уже поджидала Олуэн.
– Ну что же вы, ваше высочество! – почти сердито покачала головой она. – Скоро уж полночь! Дядюшка Филадельф ждет вас.
– Да, я иду… – бросил я, мотая головой, чтобы разогнать алкогольный туман, лениво ползающий по извилинам мозга после вечерних ликеров. – Вот только умоюсь. Вели, чтобы мне подали холодной воды.
Мы как раз пересекали двор, направляясь к Архивной башне, когда на канале связи вновь появился изрядно подгулявший Лис:
–
–
– Эгей! – раздался неподалеку тихий окрик. – Это вы Артура спрашивали?
– Я, – кивнул Рейнар.
– Вы один? – поинтересовался неизвестный.
– Меня… двое, – с усилием проговорил Лис, стараясь быть честным. Судя по шороху, шевалье де Батц следовал за его спиной всего лишь в нескольких ярдах.
– Идите на голос! – потребовал некто, возможно, искомый Артур Грегори.
Лис вытянул вперед руку, точно лунатик, ощупывая впотьмах дорогу. На беду, даже тот огрызок ночного светила, который вчера еще хоть как-то разгонял мрак, сейчас спрятался за тучами, сиротливо выставляя из-за них окруженные жутковатым сиянием рога.
– Сюда идите. Сюда! – чуть громче проговорил ведомый голос.
– Иду! Иду! Скоро уже буду! – пообещал Лис, делая несколько шагов вперед… и тут кто-то с силой схватил д’Орбиньяка за запястье и, разводя его руки в стороны, дернул так, что ствол вяза обнаружился буквально в тот же миг.
– Ах вы так! – заорал Рейнар, силясь вырваться из захвата. – Мано, засада!!!
Сзади послышалась возня, сдавленные вскрики и французская ругань. Кто бы ни был подстроивший эту западню, подготовлена она была грамотно. Удар, должно быть, шестом подкосил ноги моего друга. На лицо опустилось что-то непроницаемо черное, вероятно, мешок. Затем, на счет «три», второй конец дубинки с разворота опустился на голову Лиса, и яркие искры, сыпанувшие из его глаз, было последним, что я мог видеть на канале мыслесвязи.
Глава 15
Никогда не мешайте клиенту думать, будто он думает.
Лис не отзывался на мои вызовы, но тем не менее, судя по сигналу, был жив. Это обнадеживало. Кто бы ни были посягнувшие на залетных гостей
