мировой добычи минеральных дров. Согласитесь, для той же Мурлюкии она весьма сладкий кус.
– Но для чего ее похищать? – пожала плечами фея. – Мы же и так торгуем с ними этими треклятыми дровами.
– Зачем платить за то, что можно взять бесплатно? Исчезла Маша невестой королевича Элизея, а появиться вновь запросто может женой какого-нибудь майорского сына. И все, честным пирком да за свадебку. А там, глядишь, у Русалочьего грота начнут жаб разводить, а Железный Тын аж за Орел-камень задвинут.
Фея невольно побледнела, словно наяву представив себе дальнейшие перспективы подобного союза. Было у меня смутное подозрение, что жители дальнего Захребетья и племя, к которому принадлежала Делли, считались не полноправными людьми, а какими-то спутными флюктуациями астральной сущности хомо сапиенс. Глядишь, и их приспособят светофоры на перекрестках переключать! Перспектива не из приятных.
– Круто, – уважительно покачал головой Вадюня. – А этот спящий красавец тогда при чем? – Ратников кивнул на воспитанника феи, по-прежнему беззаботно отдыхающего после ночной прогулки.
– Вероятно, его использовали втемную, – предположил я не слишком уверенно. – Скорее всего он ревновал Машу к Элизею. Вот мурлюки на этом и сыграли.
– Ага! – Вадим покрутил пальцем у виска. – Чтоб она поскорей вышла замуж за майорского капитан- лейтенанта. Ты че, в натуре, думаешь, о чем говоришь?!
– Ну не знаю, – обиженно отмахнулся я. – Это только версия! В конце концов, надо отработать по всем имеющимся у нас фактам. Кстати, – я повернулся к Делли, радуясь возможности изменить тему разговора, – мне показалось, что рассказ Рыжего о месте его ночевки возбудил у тебя, как бы это сказать, нездоровый интерес? Или же ты действительно знаешь об этом затишном домике что-то такое, о чем следовало бы знать и нам?
Делли вспыхнула, и где-то за окном грянул дальний гром, понятное дело, среди ясного неба.
– Я знаю этот дом, – довольно кисло, но уверенно произнесла фея. – В нем должна была останавливаться маменька Прокопа, кормилица ее высочества, достопочтенная Юлeя, дочь Панкратьева.
– Вот даже как! И что ж ее там не оказалось?
– Прихворнула! – отрезала наша раздосадованная подруга. – И записку о том прислала через… – она замялась, – Прокопа.
– Угу! Все интереснее и интереснее! Значит, кормилицы в здании не оказалось, зато вместо нее обнаружился целый склад весьма занятных вещей.
– Но вещи-то там были Машины! – хмуро проговорила Делли.
– Ну да. Мужская одежа, с которой Поймай Ветер не захотел возиться, и рыжий парик. Впрочем… – Я невольно оборвал себя на полуслове. – А если действительно твои ученики решили сбежать вместе, а неведомый нам пока доброжелатель, вероятно, сегодня отбывший восвояси на мурлюкском драконе, им в этом активно помогал? До поры до времени. Пока Маша не оказалась вне твоей, Делли, сферы защиты. А потом Прокоп стал не нужен, и его попытались устранить.
– Волшебники не убивают людей, – напомнила фея. – Во всяком случае, магическим способом.
– Но превратить человека в сосульку с исковерканной памятью – это тоже не лучший рождественский подарок.
– О-о! – вмешался в нашу беседу Вадюня. – Тело-то зашевелилось! Гляди-ка, вон пальцы шебуршат!
Фея опрометью бросилась к юноше, по сию пору не слишком радовавшему нас признаками жизни.
– Да, пульс стал чаще. Хотя по-прежнему нитяной, наполнение слабое, – встревоженно заговорила она, беря бессильную, точно ватную, руку у запястья. – В течение трети суток он должен прийти в себя.
– А точнее? – попросил я.
– Это никому не ведомо, – пожала плечами фея. – Как неведомо и каким он проснется.
– Замечательная перспектива! – Я скривил губы в усмешке. – То есть может статься, что сознание к нему окончательно не вернется?
– Увы, да, – подтвердила мои опасения фея. – Последнее, что запомнил мальчик, была схватка с врагом. И мозг его может быть настолько возбужден этим, что Прокоп, возможно, осознает себя в кругу недругов. Ну и… Сами понимаете, всякое может произойти.
– Это че, буйняк, что ли? – не особенно вдаваясь в дипломатические экивоки, пробасил Вадим.
– Постой! – перебил я его. – В любом случае сидеть здесь и ждать восемь часов мы не имеем возможности. Сейчас надо отправляться во дворец и выяснять, остался ли в вышеуказанном домике сундучок с вещами, описанными Поймай Ветром. Это раз. И два: необходимо уточнить, кто сегодня покидал дворец. В смысле насовсем, а не просто вышел за ворота.
– Может, вы пойдете, а я посижу здесь с Прокопом? – предложила фея.
– Делли, твое присутствие рядом с нами весьма желательно. Мало ли что может всплыть…
– А с мальчиком что же тогда делать? Одного его бросать нельзя! – не унималась она.
– А мальчика, – начал я, – мы привяжем к кровати, чтоб с ним, не дай бог, ничего не случилось. Рядом можно портрет Маши поставить. Так сказать, для создания положительных эмоций, ежели он очухается, а нас еще не будет.
Фея посмотрела на меня с укоризной.
– Они не были любовниками, если ты это имеешь в виду.
– Взрослые всегда узнают о шалостях детей с запозданием, – парировал я. – А кроме того, мы вовсе не пытаемся причинить вред твоему воспитаннику. Мы просто хотим уберечь его от самого себя, только и всего. – Сохранять спокойствие мне удавалось с большим трудом. Язык эмоций никак не мог найти общих корней с языком фактов, вызывая все большее раздражение между мной и феей.
– Ну так че? – уточнил Вадим. – За репшнуром идти? У меня в рюкзаке бухта – пятьдесят метров.
– Нет! – взорвался я. – Мы его этой тесьмой перевязывать будем! – Я выхватил из кармана «конверт» вчерашней голубиной почты. – Конечно, неси, что за вопросы!
– Виктoр! – перебила меня Делли. – Что это у тебя?
– Ну, если это не очередные ваши волшебные штучки, то скорее всего кусок дорогостоящей тесьмы.
– А откуда она взялась? – Делли схватила тесьму в руки и стала с удивлением ее рассматривать.
– Вчерашним голубем доставили, – хмыкнул я. – Вместе с письмом. Ночью собирались тебе ее показать, да вот не сложилось.
– Эту тесьму из своей Рутении в подарок Маше привез принц Элизей. Другой такой в Торце быть не может, я точно знаю. Моток этой тесьмы она с собой в Невестину башню для отделки подвенечного платья взяла. И это мне достоверно ведомо. Я сама ее корзину с рукоделием укладывала.
– Чем дальше в лес, тем толще партизаны, – резюмировал я. – Что ж, значит, заодно и башню надо осмотреть как можно более тщательно. Да уж, – махнул рукой я, – а с утра день обещал быть безоблачным.
Наша очередная экскурсия по дворцовому парку по результативности, пожалуй, не уступала двум предыдущим. Правда, на этот раз взорам следственной группы не представилось ни следов дракона, ни последствий чьей-то волшебной ярости. Но зато избушка, столь живо описанная Поймай Ветром, действительно произвела на экскурсантов неизгладимое впечатление. С одной стороны, ни рыжего парика, ни одежды, ни запаса продовольствия мы в ней не обнаружили. А с другой… Черт побери, под кроватью с пуховой периной и мягкими подушками действительно находился распахнутый сундучок, в который была аккуратно сложена веревочная лестница, сооруженная из все той же тесьмы и полешек для камина.
Следующий объект посещения – Невестина башня, вернее, ее внутренность, также несказанно порадовал и без того уже обрадованных оперативников. Во-первых, судя по оставшимся в кладовых запасам продовольствия, принцесса усиленно постилась, я бы даже сказал, вовсе питалась святым духом. Во-вторых, по уверениям Делли, все платья ее высочества, кроме, естественно, подвенечного, были на месте. С подвенечным нарядом принцессы тоже было все не слава богу. Жемчуг, который предполагалось пустить на отделку, отсутствовал напрочь; тесьма, как мы уже имели возможность убедиться, использовалась не совсем по назначению, зато белоснежная, с морозным блеском, парча и белый нежнейший батист лежали
