Удивительное известие месера Джироламо
Осенью 1499 года флорентийцев необычайно взволновало письмо, только что полученное из Лиссабона от их земляка Джироламо Серинджи. То была первая весть о знаменитом плавании Васко да Гамы. Открыт был новый путь в Индию, ключи к стране пряностей очутились в руках португальцев. Весть эта была столь ошеломляющей, что вряд ли современники Серинджи обратили внимание на одну чрезвычайно любопытную деталь в его послании.
Серинджи писал, что лет за 80 до Васко да Гамы Индию часто, примерно через каждые два года, посещали белые «длинноволосые, словно немцы», люди, которые приходили туда на двадцати — двадцати пяти больших кораблях. Моряки эти, говорил Серинджи, «не могли быть немцами, ибо иначе мы бы услышали о подобном плавании». Возможно, добавлял он, то были московиты, если только есть у них в Индии какой-нибудь порт. Но ведь хорошо было известно, что у московитов не было гаваней на морских путях, ведущих в Индию, И» вероятно, читая письмо из Лиссабона, кое-кто из флорентийцев с досадой пожимал плечами. В самом деле, как моглиобъявиться в Индии длинноволосые морские гости начале XV века, в ту пору, когда португальцы даже еще неначинали прокладывать путь в индийские воды?
А между тем сообщение Серинджи было верным. Он ошибался лишь в двух отношениях. Во-первых, мореплаватели, которые задолго до португальцев наведывались в гавани Индии, не были длинноволосыми. И, во-вторых, не в Германии, не в московских землях и не в Португалии следовало искать их родину. Они явились в Каликут из Китая. Было это в ту пору, когда еще в Европе не занималась заря Великих географических открытий, когда португальцы медленно, ощупью начали продвигаться на юг вдоль западных берегов Африки, когда в Китай и Индию европейские путешественники проникали лишь по сухопутью через Иран и низовые донские, волжские и яицкие степи, когда величайшим достижением европейских мореплавателей были «дальние» переходы к Канарским островам, через тот небольшой участок открытого океана, который впоследствии испанцы презрительно называли «Кобыльим заливом».
За 28 лет, с 1405 до 1433 года, семь грандиозных китайских экспедиций — каждая из них раз в полтораста превосходила по числу участников первую экспедицию Васко да Гамы — прошли путь от устья Янцзы к Индии и восточным берегам Африки. Китайские корабли достигли Красного моря — этого преддверья Европы, они бороздили воды теплых морей, омывающих берега Мозамбика, они бросали якорь в шумных гаванях сомалийского побережья, у стен знойных белых городов, откуда десятки путей вели в глубь Черного материка.
Корабли эти водил в далекие южные и западные моря китайский мореплаватель Чжэн Хэ. И удивительная вещь. Хотя с того времени, когда Джироламо Серинджи писал свой отчет об экспедиции Васко да Гамы, прошло 460 лет, Европа знает о китайских плаваниях XV века не многим больше, чем в те времена, когда жил любознательный флорентиец.
Имени Чжэн Хэ нет ни в многотомных европейских энциклопедиях, ни в объемистых справочниках. О нем ни одного слова не говорят европейские авторы в трудах о великих открытиях, хотя они подробно описывают все действительные и мнимые плавания португальцев, кастильцев, каталонцев, генуэзцев, венецианцев, французов, англичан, немцев и датчан [1].
Правда, о Чжэн Хэ и его заморских походах не раз упоминали голландские и французские китаеведы. Но писали они об этих китайских плаваниях в сугубо специальных журналах, редких и труднодоступных, а поэтому их сведения подобны сокровищу за семью замками.
Чжэн Хэ не повезло на родине. Долгое время официозная историческая литература замалчивала его подвиги, и лишь за последние десятилетия у китайских историков пробудился интерес к своему великому соотечественнику. Ныне в Китайской Народной Республике ведутся плодотворные исследования истории семикратных плаваний Чжэн Хэ. Четыре года назад вышла в свет ценная работа китайского историка Чжу Ци «Чжэн Хэ» (этот труд использован автором настоящей книги), которая дает возможность истинной мерой оценить великий подвиг Чжэн Хэ. Поэтому, опираясь на материалы изысканий, уже ранее проведенных китайскими и западноевропейскими исследователями, следует приподнять завесу неведения и молчания и воздать должное великому китайскому флотоводцу и его предшественникам. Ведь не только по своим масштабам, но и по непосредственным результатам экспедиции Чжэн Хэ ни в чем не уступали европейским заморским плаваниям XV века.
В иной исторической обстановке, движимые иными целями, Чжэн Хэ и его отважные спутники, используя достижения минувших поколений китайских мореходов, совершили поразительные открытия. Они далеко раздвинули рубежи мира, известного и доступного народам Дальней Азии; они создали сквозную трассу Китай— Африка, трассу, промежуточными звеньями которой оказались гавани Вьетнама и Малайи, Сиама и Явы, Суматры и Цейлона, Индии и Ирана, Аравии и Африки, Они положили на китайские карты берега южных морей.
У нас, в Советском Союзе, имя Чжэн Хэ за последние годы приобрело некоторую известность. Статья, посвященная Чжэн Хэ, появилась во втором издании БСЭ, а карты его походов читатель может найти в III томе «Всемирной истории».
Оговоримся при этом, что заморские походы Чжэн Хэ не были исторической случайностью. Они были завершающим этапом в многовековой истории китайского мореплавания, на протяжении которого китайцам стали известны десятки стран на пространстве от Курильских островов до Малабара и берегов Персидского залива. Они закрепили связи, издревле существовавшие между народами Китая и Южной Азии, и способствовали плодотворному контакту великих культур Китая, Индии, Индонезии и Ирана.
Поэтому описание деятельности Чжэн Хэ неизбежно становится «биографией» его страны и неминуемо выходит за хронологические рамки семикратных заморских походов.
Поэтому и наша книга начинается с событий глубокой древности, с той эпохи, когда китайцы впервые вышли на широкие морские дороги Старого Света.
Страна трех морей
Перед нами карта Китая. Вглядитесь внимательно в причудливые контуры его береговой линии. От границ Кореи до границ Вьетнама на протяжении многих тысяч километров берега Китая омываются водами трех морей — Желтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского. На севере глубоко внутрь материка вдается Желтое море. Острый клин Ляодунского полуострова и массивный выступ Шаньдунского полуострова с севера и с юга врезаются в это море и отделяют от него два обширных залива — Ляодунский и Бохайвань. На гористых полуостровах много превосходных глубоких бухт, и в одной из них на берегах великолепной Тигровой бухты лежит город Люйшунь (Порт-Артур).
Берега обоих заливов низки. В давние геологические времена их воды затопили часть Китайской равнины, дошли до Ляосийских гор и приостановили свой упорный натиск на сушу в двустах пятидесяти — трехстах километрах от хребтов Тайханынань и Утайшань.
Уцелевшая в битве с морем часть великой равнины открыта в сторону Бохайваня. Она прорезана протоками и старицами капризной реки Хуанхэ; множество других рек, ленивых и мутных, пробивается здесь к морю через низины и топи.
К югу от Шаньдунского полуострова голубая сеть рек, озер и каналов сложным узором накладывается на зеленую гладь равнин. Особенно густой она становится в устье Янцзы, там, где ныне расположен один из крупнейших портов мира — Шанхай.
К югу от Янцзы, за широким заливом Ханчжоувань, берега гористы. В Восточно-Китайское море обрываются здесь отроги древних Южно-Китайских гор. Глубокие бухты с берегами, изъеденными морем,
