очертаниями напоминает лезвие турецкого ятагана — искривленный клинок без зазубрин и заусениц. Здесь на десятки миль тянется ровная кайма песчаных отмелей; то там, то тут на нее с моря надвигаются блуждающие гряды дюн, и они непрерывно ведут наступление на прибрежные низины.
Южнее Сомалийского полуострова море вдается в африканский берег, на участке между рекой Тана и устьем Замбези образующий неглубокую излучину. Море здесь приближается к Восточноафриканскому плато — высокому нагорью, рассеченному исполинскими расколами, вдоль которых тянется цепь великих африканских озер.
Здесь саванны не такие сухие, как на сомалийском полуострове, — это травянистая степь с рощами колючих акаций, мимозами, тамариндом, сикиморой и огромными баобабами.
Саванны Восточной Африки — истинный звериный рай. Особенно хорошо чувствуют себя здесь антилопы, их в саваннах множество и при этом самых разнообразных видов: карликовые антилопы чуть побольше зайцев; антилопы-прыгуны с копытцами, подобными пуантам балерин; пряморогие бейзы; массивные большеголовые канны; бородатые гну — звери-кентавры с головой быка и корпусом лошади; стройные газели с глазами красавиц из «Тысячи и одной ночи». Саванны — край зебр и жираф. Для саванн создала природа это животное с журавлиной шеей, несущей голову, способную дотянуться до «надножного корма» — жесткой листвы древесных крон. Саванна — обетованная земля для львов, леопардов, гепардов, гиен и прочих хищников и для охотников за слоновой костью.
В Восточной Африке между Таной и Замбези нет пустынь. Низменная прибрежная полоса прорезана долинами больших и малых рек. Берег окаймлен барьером коралловых рифов, разорван речными дельтами, почти повсеместно оброс непроходимой каймой мангровых зарослей. Рифы образуют гавани с тихими водами, но очень затрудняют подступы к берегу, бедному глубокими бухтами. Только на островах близ побережья — Пембе, Занзибаре, Мафии — много удобных и надежных гаваней.
Испокон веков в степях Восточного рога кочевали сомали — племена эфиопской расы, которые говорили на языке, родственном языку древнего Египта.
Эти высокие, крепкие, узконосые люди с кожей кофейного и красновато-бурого цвета странствовали от туга к тугу, от колодца к колодцу и в месяцы сухих ветров откочевывали на запад и на север ближе к горам.
«Они постоянно перегоняют свои стада, — говорит французский географ Моретт, — по скудным пастбищам от одного водоема до другого; хотя вода бывает солоноватой, но животные все же ее пьют.
Нередко один почти высохший водоем отстоит от другого на расстоянии двух дней пути. Истомленная жаждой группа кочевников — мужчины, женщины, дети и скот — с трудом бредет по степи. Стада кочевников почти всегда бывают смешанными; они обычно сострят из нескольких голов горбатого длиннорогого скота… мяса этот скот дает мало, молока так же — не больше одного литра от коровы. Кроме того, в стадо входит несколько темно-рыжих овец, шерсть которых идет на изготовление бурнусов, значительно большее количество коз и, наконец, верблюды, единственные животные, способные ходить по степям и пустыням в упряжи и с вьюком».
Сомали жили в легких шатрах, которые разбирались и ставились вновь в одно мгновение. Решетчатый каркас этих странствующих жилищ покрыт был слоем сухих трав и настилом из верблюжьих шкур. Так же, как и их западные соседи — данакиль, галла, тиграи, сомали были искусными гончарами, резчиками по рогу и корзинщиками. Славились их плетеные изделия — корзины из тонкой соломы, окрашенной в золотисто- желтые и лилово-красные тона, и поделки из слоновой кости и носорожьего рога.
Пять сомалийских племен мирно соседствовали на землях Восточного рога, и каждое племя владело территорией, куда большей по площади, чем Бельгия, Голландия и Дания, взятые вместе.
Сомали, хотя и были коренными африканцами, ничего общего не имели ни в облике, ни в языке, ни в хозяйственном укладе с обитателями более южных областей.
Черная Африка начиналась на юго-западе за рекой Джума. Она захватывала всю экваториальную Африку от моря до моря и между Джумой и Замбези выходила к Индийскому океану.
Здесь в полосе между великими озерами и Индийским океаном обитали племена, которые говорили на языках банту и получили у арабов прозвище суахили (прибрежные жители) [44]. Эти племена в незапамятные времена подняли саванную целину, распахали земли в долинах и в устьях рек, засеяли ее неприхотливыми восточноафриканскими культурами: местным просом — дуррой, сорго, бобами, земляным орехом. В ту эпоху, ко. гда греческие, индийские, малайские мореплаватели освоили морской путь из Красного моря к Красной реке Вьетнама, в полосе побережья между Восточным рогом и Мозамбиком уже были цветущие селения.
Из этой страны, которую греки называли «землей сшитых лодок» (Рапта), и с берегов острова Менутиас (Занзибара) в гавани Красного моря везли слоновую кость, амбру и черепашьи панцири.
В те времена северные сомалийские земли входили в Аксумское царство, которое занимало большую часть Эфиопии и эритрейское побережье Красного моря и тесно было связано с Южной Аравией. В первых веках нашей эры на берегах Аденского залива уже были арабские колонии, а начиная с VII века арабы из Йемена, Хадрамаута, Омана непрерывно оседают на берегах Восточного рога и в землях, лежащих к югу от него. Вероятно, в VII или в VIII веке арабы стали называть все восточноафриканское побережье от Аденского залива до Замбези страной Зендж, или Зиндж.
Особенно усилилась арабская колонизация Зенджа в X веке. Около 908 года арабы основали Могадишо, в 920 году Браву, около 975 года арабы и иранцы из Шираза заложили свои фактории в Момбасе, на островах Пемба и Занзибар и в Килве, близ устья реки Руфиджи. В конце X века арабы и иранцы в поисках золота дошли до Замбези и основали к югу от нее город Софалу. Из приморских городов они посылали экспедиции в глубь страны, к великим озерам, используя старые караванные пути и прокладывая новые дороги в сердце Черного материка.
Зенджские города стояли у самого моря за мощным обводом каменных стен. Эти города находились на африканском ответвлении великого муссонного пути, главной торговой дороги южных морей. Они жили торговлей, а самым прибыльным промыслом был невольничий торг, который в IX–XI веках достиг огромных масштабов. В эту эпоху черные рабы появлялись во всех странах, лежащих на магистральных и боковых муссонных путях. Люди с побережья, говорящие на языке суахили, масаи, акамба и кикуйо из страны к востоку от озера Виктория, строили Боробудур и Ангкор-Том, работали на полях Тьямпы, охраняли покои царя Шривиджаи и танских и сунских императоров, добывали олово на Малаккском полуострове и грузили корабли в гаванях Сирафа, Куилона и Цюаньчжоу [45].
Люди из южных областей Зенджа — с берегов Руфиджи и Рувумы и с «суахильского» побережья вывозились и в города Восточного рога — Зейлу, Берберу, Могадишо, Джумбу, Малинди и Момбасу. Рабы кое-где распахали сомалийскую почву и на жалких клочках отмытой от соли земли вырастили сады и насадили стойкие восточноафриканские культуры — дурру, бобы, маниок. Однако прокормиться тем, что так неохотно и в таком малом количестве давала здешняя земля, зенджские города не могли, и почти все припасы привозились из соседних; областей.
Пришельцы смешивались с местным населением, и за шесть-семь веков в Зендже мулатов самых различных цветов и оттенков стало гораздо больше, чем чистокровных арабов или сомалийцев. Даже португальцы, цвет кожи которых отражал самые различные степени лузитано-мавританских связей, были поражены пестротой зенджского населения. Они писали о «дубленокожих», «краснокожих» и «красновато- бурых» жителях Килвы, Момбасы, Малинди и Могадишо и говорили при этом, что язык суахили везде на побережье столь же распространен, как и арабский.
Обычно каждый из городов заселялся выходцами из какой-либо определенной местности Йемена, Хадрамаута, Омана или Фарса. Так, в Могадишо оседали главным образом арабы из племени мукри, в Килве — ширазцы, в Бербере — йеменцы, в Зейле — переселенцы из Адена.
Та племенная рознь, которая существовала в аравийской или иранской метрополии, переносилась и в африканские колонии. «В Зендже, — говорили арабы, — что ни город, то свой султан», и таких султанатов было около десятка, причем все они яростно враждовали друг с другом [46] .
Ислам господствовал в Зендже безраздельно, что, несомненно, весьма облегчало местным купцам сношения с мусульманским торговым миром в странах южных и восточных морей.
