– Понимаю, – отозвалась телефонная трубка голосом Римы. – Я так рада, ты просто не представляешь себе… Мы стольким тебе обязаны…
– Забудь, – попросил я. – Я рад, что мог хоть чем-то тебе помочь.
– А за квартиру не беспокойся, – защебетала Рима. – Антон месяц назад купил квартиру, и мы ее уже обставили мебелью… Так что ты нас не выгоняешь, мы ведь и сами собирались съезжать.
– Поздравляю с покупкой.
– Спасибо, – отозвалась Рима и, выдержав паузу, добавила: – Скажи, ты приедешь к нам на новоселье? Я тебя с мужем познакомлю.
Такая перспектива не показалась мне радужной.
– Ты ему рассказала? – спросил я.
Рима замялась.
– Нет, Олег, он считает, что помощь пришла от папы. Это, конечно, несправедливо по отношению к тебе, но я не могла иначе. Ты не сердишься?
– Ты поступила совершенно правильно, – успокоил ее я.
– Я могу надеяться увидеть тебя у нас? – настаивала Рима.
– Вряд ли, – отказался я. – Сложились такие обстоятельства, что нам не удастся увидеться.
– Что-то случилось? – Она не скрывала своего испуга, и это было очень приятно.
– Нет, все в порядке, но мне придется уехать из города на некоторое время… по делам, – соврал я.
– Жаль… – Кажется, Рима совершенно искренне расстроилась. – Но тогда хотя бы позвони, когда сможешь.
– Обязательно! – Пора было прощаться, но не давала покоя одна мысль, и я решился заговорить об этом. – Рима, можно задать тебе нескромный вопрос?
– Да, конечно, – чуточку удивленно отозвалась она.
– Ты что-то говорила о ребенке…
На другом конце провода повисло молчание. Наконец Рима собралась с духом и произнесла:
– Прости, Олег, я тебя обманула.
– Почему?
– Неужели ты сам не догадываешься? – удивилась она.
– Нет, – я растерялся.
– Да ладно, дело прошлое. Давай забудем. Пока.
В трубке зазвучали короткие гудки.
Почему женщины не могут говорить нормально?
О чем она говорила в тот вечер? Дала мне слово, что Антон обязательно вернет долг. Значит, уйти от Антона в то время было для нее невозможно. Она связана данным словом и не хотела оставлять мужа в трудную минуту. Дальше, что было дальше? Я настаивал, просил ее любви. Правильно, так и было. Что ответила она? А что она могла ответить? Что я ей безразличен? Нет, не могла. Какой-то торг получается. Вот почему она сказала именно так. Она не могла поступить иначе. «Я жду ребенка».
Что же получается? Она не отказала мне в любви? Мало того, она проверяла мои чувства и то, способен ли я любить ее вместе с будущим ребенком! А что же я? Показал себя малодушным и трусливым типом. Сбежал!
Моя рука потянулась к телефону, но не смогла набрать номер. Что я скажу Риме? Что я – изгой, что на меня объявлена охота милицией и бандитами одновременно?
А на следующий день все и началось. Меня вызвал следователь – это означало, что Шеф приступил к выполнению своего плана. Бандитская романтика осталась только в кино и книгах. Шеф переквалифицировался в стукача! Когда-то это считалось невероятным, а теперь… Теперь это не вызывает удивления. В привычной нам так называемой войне компроматов милиция активно использует стукачей и агентов, не брезгуя информаторами и из уголовной среды.
Следователь долго расспрашивал меня о Строителе, видимо надеясь посадить меня за вымогательство и шантаж. Его аргументами против меня были показания Строителя и, как ни странно, Сиропа. На мои аргументы следователь не реагировал, угрожая очной ставкой, заключением в СИЗО и долгим тюремным сроком.
– Вы поняли, гражданин? – повторял он каждые пять минут. – Вы будете дальше упираться или мы наконец начнем сотрудничать?
– Начнем, – наконец согласился я.
Следователь оживился:
– Обвинения против вас очень серьезны, а ваше дело – на контроле у руководства. Но и этот вопрос можно решить; для этого потребуются некоторые усилия…
– Сколько? – перебил я его.
– Кроме меня надо отметиться перед начальством, – замялся следователь.
– Понимаю, – кивнул я.
Он написал на бумажке «20+20», и тут же сжег ее в пепельнице.
– Согласен, – ответил я. – Половина сейчас, вторая половина после постановления о прекращении дела.
Через месяц следователь с довольным видом вручил мне постановление о прекращении дела. Был доволен и я, не ожидая, что проблема решится так скоро. Но еще через некоторое время меня вызвал уже другой следователь и стал задавать все те же вопросы.
– Ваше дело, по решению руководства, направлено на доследование, – сообщил он мне. – Так что потрудитесь отвечать на вопросы.
Дальше события развивались по тому же сценарию, только с другим исполнителем в главной роли и с возросшим размером гонорара.
Еще через месяц я снова получил повестку, и призадумался. Так может продолжаться бесконечно, вплоть до полного моего разорения. В поисках верного решения я обратился к одному из своих знакомых, имевшему большой опыт общения с милицией.
– А как же иначе, – рассмеялся он. – Пока есть деньги, они будут тебя «доить». Вероятно, у них что-то есть на тебя. Они изучают все: какая у тебя машина, квартира, как и где ты одеваешься, посещаешь ли дорогие рестораны, имеешь ли счета в банке. По этим признакам они судят о твоих доходах и продолжают тебя «доить». А когда деньги кончаются, они торжественно сажают тебя в тюрьму и докладывают своему начальству об очередных успехах в борьбе с преступностью. Этот «бизнес» поставлен на поток. У ментов на учете все подающие надежды предприниматели; до поры до времени их не трогают, ожидая, когда к бизнесмену придет успех. А что делается потом, ты уже знаешь.
– Как же быть? – спросил я, не надеясь, впрочем, на ответ.
– Ищи подходы к министру или хотя бы к его заму, – предложил мой знакомый.
– Но ведь и они меняются, – я пожал плечами, говоря об очевидном.
– Верно мыслишь, власть может смениться, и все повторится сначала. Мы все так живем, при «бабках» и с кошмарными снами. В нашей стране никто и ни в чем не уверен. Привыкай! – Мой знакомый снисходительно похлопал меня по плечу.
– Нет, меня это не устраивает, – я покачал головой. – Хочу спать спокойно.
– В таком случае ищи себе высокого покровителя, – усмехнулся мой знакомый.
– Это какого же? – не понял я. – Неужто… Самого? Нет, это невозможно.
