Бедняга, совсем вымотался. И я, кстати, тоже.
– Я устала, Антон, – не поднимая век, пробормотала я. – Мне надо поспать.
– Уже ухожу, – засуетился Антон. – Зайду завтра, пока.
Но отдохнуть мне не удалось: пришел Олег в сопровождении заведующего отделением.
– С пациенткой все в порядке, – отчитывался он, – восстановление проходит по плану. Назначены витаминные уколы, дважды в день осуществляются необходимые гигиенические и физиопроцедуры. Вчера ее осматривал профессор, не обнаруживший никаких осложнений.
При этих словах я чуть не потеряла сознание. Вчерашний профессор (неудобно об этом говорить!) обнюхивал мою прокладку. Оказывается, по запаху опытные врачи определяют, как идет процесс заживления. Неужели он расскажет об этом Олегу?!
– Как ребенок? – перебил доктора Олег. Они разговаривали, как генерал с лейтенантом. А я, рядовой боец, молча, навытяжку, стояла (точнее лежала) перед ними.
– С новорожденным все в порядке, набирает вес. Сон, питание по графику. Как вы и просили, обеспечен круглосуточный персональный уход, при нем самая опытная нянька, – отчеканил завотделением.
Наконец они обратили внимание и на меня.
– Оставьте нас, пожалуйста, одних, – скомандовал Олег.
– Конечно-конечно, – заведующий удалился, позабыв отдать честь.
Вот теперь я выскажусь.
– В какое положение ты меня поставил? – воскликнула я. – Не забывай, пожалуйста, ты мне не муж и тем более не любовник.
Олег улыбнулся:
– Не знал, что любовник – это более, чем муж.
– Пожалуйста, не передергивай, ты прекрасно меня понял.
– Ну хорошо, извини, это была шутка.
– Ты знаешь, что обо всем этом думает персонал отделения? – Я обвела взглядом палату.
Его ничем не прошибешь, он продолжал улыбаться.
– Догадываюсь. Тебя выписывают послезавтра, поэтому можешь не беспокоиться, здесь я больше не появлюсь.
Наконец он принял серьезный вид.
– Мы обо всем договорились с Антоном. Теперь у него нет претензий.
Меня осенило. Видимо, мой папочка их так проинструктировал: «Доложить обстановку Риме!» Вот только зачем?
– Ваши финансовые взаимоотношения меня совершенно не интересуют.
Он замялся.
– Я сказал это к тому… чтобы ты поняла… нам теперь ничто не препятствует… ты подумала?
– О чем?
– О моем предложении…ну…насчет замужества.
Он опять за свое. Что за мужчины попадаются мне в жизни?
– Вообще-то я была занята другими делами. И думать было как-то недосуг. Надеюсь, ты меня простишь?
– Рима… – В его голосе послышались нотки упрека, но я остановила его.
– Сегодня приходил Антон, он хочет вернуться.
– Что ты ответила?
– Олег, пойми, я родила его сына.
Олег постарался улыбнуться. Наверное, я его все-таки люблю.
– С некоторых пор мне постоянно не везет. А началось с того дня, как исчезли мои юношеские ботинки, помнишь их? Они пропали после всех переездов.
Мне стало жаль и его. Кто бы меня пожалел?
– Не надо цепляться за прошлое, Олег.
– Ты позволишь видеть тебя и… твоего сына? – спросил он напоследок.
– Не представляю, как это будет возможно сделать. – Я поняла, что действительно хочу его видеть, хотя бы иногда. – Но постараюсь. Обещаю.
– Тогда пока.
– Счастья тебе.
Я устроилась поудобнее, захотелось погрустить. Признаюсь, приятно осознавать, что тебя любят, искренне и честно. Мои планы расстроила нянечка, неожиданно войдя в палату. В руке она держала телефонную трубку. Неужели что-то с папой?
– Здравствуй, доченька.
– Здравствуй, папа, у тебя все в порядке? – Эта фраза из американского кино бесконечно раздражает, но избавиться от нее никак не получается.
– Поправляюсь, за меня не беспокойся. Как здоровье, как мой внук?
Вспомнив, что папа не любит общих фраз, пришлось обстоятельно и подробно проинформировать обо мне и, естественно, обо всех положительных изменениях в коротенькой, пока еще, жизни его внука. Бедный мой папа, как долго он ждал появления внука!
По-моему, папа был удовлетворен отчетным докладом.
– А как ты решила его назвать?
– Эту прерогативу я оставляю тебе, папа, – представила, как он зарделся от удовольствия.
– Спасибо за доверие, доченька. Немедленно приступаю к размышлениям.
– Только, если можно, придумай что-нибудь простое и звучное. Без исторических выкрутасов и философских амбиций. Постараешься? – Старикам надо определять некоторые рамки, а то их порой серьезно заносит на поворотах. Надеюсь, он не обидится.
– Хорошо-хорошо, – быстро ответил отец. – Послушай, доченька, хочу тебе кое-что объяснить, ты у меня теперь взрослая.
– Я все знаю, папа, финансовые вопросы урегулированы, треть акций ты записал на меня.
– Все правильно. Но ты должна ясно осознавать следующее: теперь ты равноправный партнер как Олега, так и Антона.
– Что это значит, папа? – Я насторожилась.
Отец замялся. Сегодня все мужчины на земле потеряли свою решительность. Слабаки!
– Это значит… – чувствуется, как трудно он подбирает каждое слово. – Ты вольна в выборе. Но в любом случае я всегда с тобой.
– Я тебя не поняла, папа, объясни поподробней, пожалуйста, – настаивала я.
– Не торопись и подумай. Спокойной ночи.
Как в песне: «Ну и денек, честное слово!» Хорошо, поразмышляем. Я – совладелец одного из крупнейших акционерных обществ страны (они употребляли слово «холдинг», надо посмотреть в словаре). Равноправный совладелец. Вспомнила, в таких обществах важно иметь контрольный пакет, то есть больше половины. Выходит, что выбор состоит именно в этом. Вот что имел в виду мой отец!
