– Ну, вот видишь! – обрадовано воскликнул Ваня. – Улица Ленина… Третий дом от угла. Здесь должна быть наша школа.
Веточкины нашли третий дом от угла. Здесь и в самом деле была школа. Но как она изменилась! Рядом с новым высоким зданием расположились спортивные площадки, плавательный бассейн. В саду поблескивали стеклянные крыши уютных домиков.
– Я пойду разыскивать свой класс, – сказал Ваня. – А ты?
– А я подожду тебя здесь, – поспешно ответил Гоша.
– Нет! И ты пойдешь к себе в класс! – твердо решил Ваня.
Гоша нехотя поплелся за братом.
Путешествие по карте
В школу Веточкины пришли перед самым звонком. Гоша побежал отыскивать свой класс – четвертый 'А'. Ваня поднялся по лестнице в пятый 'Б'. Ему все еще казалось, что стоит только протереть как следует глаза, и сон исчезнет.
Прозвенел звонок. Ваня робко вошел в класс. Это был совсем не такой класс, в каком он учился. Просторная светлая комната с окном во всю стену. Повсюду – цветы. На стенах – картины. Вместо классной доски – серебристый экран. Рядом какой-то аппарат и вмонтированный в стену щиток с множеством рычажков и кнопок. Вместо парт – два ряда невысоких, удобных столиков.
Ваня увидел незнакомых ребят. Мальчики были одеты в красивые светло-синие комбинезоны и белые рубашки, на девочках были голубые платья.
– Новенький, новенький пришел! – закричал какой-то мальчишка, похожий на Егорку Бабакина.
Ребята окружили Ваню и принялись рассматривать его серую, топорщившуюся гимнастерку. А тот, что был похож на Бабакина, даже потрогал медную пряжку на ремне.
– Ты откуда приехал? – спросил он. – С другой планеты? Да?
– Чего ты пристал? – отмахнулся Веточкин. – Откуда надо, оттуда и приехал.
Ты что? Не узнаешь меня, что ли?
В эту минуту Ваня и в самом деле вдруг решил, что это его приятель Егорка – до того мальчишка был похож на Бабакина, с которым он сидел за партой.
– Да я тебя первый раз вижу! – удивился мальчик.
– Брось разыгрывать! – засмеялся Веточкин. – Ты же Бабакин! Егорка Бабакин?
– А ты откуда мою фамилию знаешь? Только я не Егорка, а Анатолий. Егором зовут моего прадедушку. Он тоже когда-то в этой школе учился. Только давно это было. В двадцатом веке.
– Слушай, Егорка… то есть Толя, а теперь какой век?
– Вот чудак! Двадцать первый.
Тут в класс вошел учитель географии, и все сели на свои места.
– Петров, – вызвал учитель. – Скажи нам, Петров, столицы каких стран Всемирного содружества наций тебе известны?
Петров подошел к экрану и нажал кнопку. Экран засветился, на нем обозначились контуры географической карты.
– Что это? – удивленно спросил Ваня своего соседа, вихрастого широкоплечего паренька.
– Разве не видишь? Обыкновенная телевизионно-географическая карта.
Ваня хмыкнул и сделал вид, будто эта загадочная карта его вовсе не интересует.
– Вот столица Английской народной республики – Лондон, – показывал Петров. – А вот Варшава, это Париж. А это Вашингтон – главный город Социалистических Штатов Америки.
Одну за другой Петров называл столицы разных стран и рассказывал о них. На экране, словно в цветном кино, появлялись города, широкие, прямые улицы, большие дома. По улицам мчались невиданной формы приземистые автомобили. В небе стремительно проносились стратосферные скоростные аэропоезда. В Риме ярко светило солнце, а в Вашингтоне часы отбивали полночь. Над Лондоном моросил дождь, прохожие кутались в плащи и прятались под зонтики.
– Садитесь, Петров, – сказал учитель. – А теперь пусть Толя Бабакин покажет нам природные зоны нашей страны – Союза Советских Коммунистических Республик.
Бабакин вышел к экрану и нажал кнопку. На экране появилась степь. Ваня почувствовал, как в воздухе распространился легкий аромат трав и цветов, почудилось дыхание ветерка.
Степь сменилась панорамой лесов, и Веточкин ощутил смолистый запах сосны, сыроватый грибной запах опавших листьев.
Учитель попросил показать побережье Северного Ледовитого океана. Тотчас раздался приглушенный рокот, на экране взметнулись громадные волны с белыми гребешками пены, и Ваня почувствовал солоноватый запах водорослей.
– Расскажи-ка нам, Бабакин, – попросил учитель, – о том, как была решена проблема Северного Ледовитого океана и улучшен климат в полярных и умеренных широтах земного шара.
– Значит, так, – начал Толя.
И Веточкин отметил про себя, что этими словами начинал обычно отвечать урок и Егорка, прадедушка нынешнего Бабакина, и его никак не могли отучить от этого.
– Значит, так, – повторил Толя, – климат многих районов нашей страны, а также Америки и Канады был суровым. Морозы и метели мешали людям жить, строить фабрики и заводы, прокладывать дороги. Особенно трудно приходилось в Арктике, в краю вечных льдов, где земля никогда не оттаивала и не было ни лесов, ни садов, ни пашен. А всему виной был Северный Ледовитый океан.
На экране снова появился безбрежный простор океана, и послышался рокот волн.
– На тридцать миллионов квадратных километров, – продолжал Бабакин, – простираются воды Ледовитого океана. Отсюда холодные массы воздуха устремлялись на Советский Союз. Поэтому почти половину нашей территории занимала вечная мерзлота. Суровое дыхание Арктики сказывалось не только у нас в стране. На севере Японии часто не вызревал рис, во Франции и Италии замерзали виноградники, многие реки и озера Соединенных Штатов Америки и Канады большую часть года были скованы льдом. Надо было растопить лед в Северном Ледовитом океане, – продолжал Бабакин. – И тогда сразу же изменился бы климат нашей планеты. Но как это сделать? Ученые Советского Союза предложили использовать мощное теплое течение Гольфстрим, которое поступает в Северный Ледовитый океан из Атлантического. Но дело в том, что в борьбу с Гольфстримом вступали холодные течения – Лабрадорское и Восточно-Гренландское. Они охлаждали его и не давали растопить толстую ледяную броню.
Бабакин снова нажал кнопку, и на экране появились огромные айсберги. Одни из них напоминали сказочные замки с зубчатыми башнями и остроконечными шпилями, другие были похожи на скалистые, покрытые снегом горы. На одной льдине, словно изваяние, застыла белая медведица. Рядом резвился пушистый медвежонок. Поодаль черными тушами распластались на снегу усатые моржи.
– Таким был Северный Ледовитый океан лет двести назад, – продолжал Бабакин.
– Но вот по проекту ученых Берингов пролив перегородили огромной плотиной с целой системой мощных насосов.
На экране появилась голубая полоска пролива, отделяющего Чукотку от американской Аляски. Пролив пересекла прямая, как стрела, лента железобетонной плотины.
– Плотину, длиной в семьдесят четыре километра, – продолжал Бабакин, – строили вместе с Советским Союзом народы многих стран. Все народы были заинтересованы в том, чтобы улучшить климат на Земле. И вот плотина преградила путь холодным течениям, не давала им смешиваться с Гольфстримом.
И теплые воды Гольфстрима растопили на своем пути вековые льды. А когда лед и снег исчезли, воды океана стали поглощать больше солнечного тепла и климат стал мягче. В Якутии, там, где когда-то был край вечной мерзлоты, теперь расцвели сады. Безлюдные тундры Канады и Аляски превратились в луга и пастбища. Заморозки не угрожают рисовым полям Японии и виноградникам Франции. Климат изменился повсюду. Посмотрите, как выглядит теперь Арктика.
Ландшафты, один красивее другого, сменяются на экране. Вдоль побережья Северного Ледовитого
