солдата, который пытался бы оставить ряды в бою; сосед был обязан заколоть товарища, который пощадил бы неприятеля и взял его в плен, вместо того, чтобы убить на месте.
Тогда как рыцарские армии были заражены известным интернационализмом и охотно щадили пленных, швейцарцы убивали все гарнизоны взятых городов и не щадили населения. Страх должен был предшествовать швейцарской армии. Только после внутренней гражданской войны, когда сами швейцарцы пришли в некоторое смущение перед своими принципами, они приняли в Цюрихе, в 1490 году решение — щадить церкви и женщин[102].
Вначале, когда призванному швейцарцу приходилось воевать не далее двух-трех переходов от родной деревни, и весь поход продолжался не свыше недели, каждый призванный приносил с собой продовольствие и являлся со своим оружием. Кантон не нес никаких расходов. Но затем, когда походы стали дальними и более продолжительными, отпала необходимость мобилизовать для них все мужское население. Союзное соглашение устанавливало, сколько бойцов должен был выставить каждый кантон. Если поход обещал богатую добычу, являлось много добровольцев. Не шедшие в поход помогали отправляющимся снарядиться и собрать необходимые припасы. В городе Берне имелось 17 коллективов — обществ, имевших целью помогать своим членам исправно снарядиться в поход; каждый из граждан Берна был приписан к одному из этих коллективов, и если сам не мобилизовался, то нес расходы по снаряжению идущих членов. Исправное оружие должны были иметь все граждане кантона — власти делали поверочные смотры. Обучения не было, но граждан, являвшихся на осмотр с вооружением стрелка — лук, арбалет или огнестрельное оружие — испытывали, умеют ли они владеть своим оружием.
Тактика. Движение швейцарских баталий происходило под звуки барабана; следовательно, до известной степени люди двигались в такт; настоящего шага в ногу не было. Существенное требование — чтобы каждый знал свое место в рядах баталии и не покидал его ни в коем случае — усваивалось очень быстро. Горожане выдвинули свое оружие — длинную (2? сажени) пику, удобную для отражения конных атак, и предохранительное вооружение. Крайние шеренги и ряды баталий вооружались пиками, середина — алебардами. Стрелков было немного, так как швейцарский милиционер был неквалифицированным бойцом, а искусный стрелок создается специализацией, настойчивым обучением и тренировкой.
Швейцарская тактика обусловливалась разделением армии на три части, каждая из которых строилась в квадрат[103]. Эти три баталии на походе образовывали авангард, главные силы и арьергард и представляли неравные части. Такое раздробление на три баталии представляло ту существенную выгоду, что атакованная конницей баталия, вынужденная к остановке, не могла развить никакого натиска и легко могла бы стать добычей неприятельских стрелков. Но в таком случае, ей на помощь подходила другая баталия, выручавшая ее атакованный фланг и позволявшая ей снова перейти в наступление. Неудержимый натиск холодным оружием и взаимная выручка баталий — основы швейцарской тактики. Баталии ставились уступами. Немногочисленные рыцари, сопровождавшие швейцарские армии, также принимали участие в обеспечении флангов атакующих баталий.
Эти основные черты швейцарской тактики уже рельефно выступают в сражении при Лаупене (1339 г.). Берн вел борьбу с городом Фрейбургом, который поддерживали многочисленные феодалы. Фрейбуржцы — армия около 4 тысяч человек, с многочисленной рыцарской конницей — осадили город Лаупен, в котором находился Бернский гарнизон. На 20-й день осады прибыла выручка. Бернская армия состояла из 6 тысяч; авангардная баталия — 1000 человек — состояла из контингента, нанятого в лесных кантонах; главная баталия —3000 чел. и арьергардная —2000 чел. были образованы бернцами. Во главе был поставлен рыцарь Рудольф фон Эрлах, который согласился взять командование только на условии поддержания строжайшей дисциплины. Он потребовал, чтобы все торжественно ему поклялись, что будут ему послушны во всех вопросах и что если он ударит кого-нибудь за непослушание, хотя бы нанес при этом рану или причинил смерть, то ни город, ни друзья побитого не привлекут его к ответственности и мстить не будут[104]. Эрлах остановил свою армию на высотах в двух верстах от Лаупена. Навстречу двинулись фрейбуржцы; часть фрейбуржской пехоты предприняла обходное движение, а рыцари парадировали перед фронтом. Обошедшие фрейбуржцы атаковали арьергардную баталию бернцев, которая обратилась в бегство, после чего занялись грабежом. Одновременно фрейбуржцы атаковали с фронта. Главная баталия бернцев встретила атаку своими стрелками и затем бросилась в яростную контратаку. Колонна в 50 шеренг глубины опрокинула фрейбуржцев.
Тем временем авангардная баталия также перешла в атаку, но была окружена и остановлена рыцарями. Авангардная баталия находилась в трудном положении, так как, хотя она ощетинилась во все стороны пиками, но была бессильна против фрейбуржских стрелков; но баталия главных сил, покончив с находившимися против нее, повернула и, ударив в тыл рыцарям, обратила их в бегство.
В сражении под Земпахом (1386 г.) австрийский герцог Леопольд сам спешился с рыцарями, чтобы атаковать на трудной местности двигавшуюся ему на встречу швейцарскую колонну. И пока он напрягал свои усилия и уже был готов торжествовать победу над авангардной баталией, которую он принял за всю швейцарскую армию, баталия главных сил, скрытно перестроившись из походной колонны, бросилась вперед и перебила все спешенное рыцарство.
Бургундская война. В последней четверти XV века швейцарский союз столкнулся с могущественнейшим и располагавшим наилучшей средневековой армией феодалом — бургундским герцогом Карлом Смелым. Война была наступательной со стороны Швейцарии. Последняя, вследствие своего федеративного устройства, неспособна была к последовательной завоевательной политике, так как в завоевании на западе были заинтересованы только западные кантоны (Берн), а восточные тянули на восток, южные — на юг. Всякая победа приносила территориальные приобретения только одному из членов союза, почему другие относились к такому успеху весьма холодно. Если Швейцария перешла к наступательной политике, против Карла Смелого, то в значительной степени потому, что могущество Бургундского герцога, объединившего под своей властью Бургундию, Лотарингию, Нидерланды и часть Эльзаса, стояло поперек дороги объединителю Франции, Людовику XI. Главным образом, благодаря золоту Людовика XI, подкупившего всех руководителей политики Берна, Берн вступил в борьбу с Карлом Смелым, который перешел в контрнаступление, и швейцарскому союзу пришлось поддерживать Берн. На поле сражения под Муртеном (1476 г,) встретилась Бургундская армия — 20 000 человек, в том числе 1600 копий (1 рыцарь, 3 арбалетчика, 3 с огнестрельным, оружием, 3 пикинера), и швейцарская из 28 000 человек в 3 баталиях. Несмотря на все усилия Карла Смелого создать дисциплину в своей армии и сделать ее удобоуправляемой, преимущество в управлении явно находилось на стороне швейцарцев. Большие баталии швейцарцев легко восторжествовали над разрозненными усилиями отдельных кучек бургундцев. Громадное преимущество бургундцев в артиллерии и огнестрельном оружии — роскошь, которую мог позволить себе лишь Карл Смелый, один из богатейших государей XV века (благодаря Нидерландам) — не сыграло решающей роли. Невозможность усилиями отдельных бойцов остановить неудержимый натиск десятка тысяч людей большой швейцарской баталии, сплоченных в одну тактическую единицу, делала сопротивление феодальной армии безнадежным; все столкновения бургундцев с швейцарцами (Херикур, Грансон, Муртен, Нанси) отличались паникой, возникавшей у бургундцев, когда на них обрушивалась яростная атака швейцарцев, после чего начиналось их избиение и бегство. Сплоченный в тактическую единицу рядовой, плохо обученный боец оказался сильнее индивидуального, квалифицированного, тренированного с детских лет средневекового воина. Муртен сделал эту истину очевидной для всех, и в течение двух последующих десятилетий средневековый строй вооруженных сил на западе Европы отпал; повсюду отмечается стремление создать пехотные части, образовать армию из тактических единиц, а не из распыленных людей. Копье — это типично средневековое соединение всех родов оружия в рыцарскую свиту, отпало. Возможность использовать для боя, посредством сплочения в тактические единицы крепких физически, но не квалифицированных бойцов открыла для новой истории, переход к которой в военном отношении образует Муртен, возможность формирования массовых армий в десятки тысяч человек, возможность, которой не имело средневековье; в средневековом анархическом сражении массы не могли играть никакой роли; только высоко подготовленные бойцы, при отсутствии тактической организации, могли приниматься на учет.
Библиографические данные о трудах, содержащих средневековые хроники, очень, полно приведены у Макса Иенса.
