баварскому герцогу 900 ружей, необычайность коих состояла в том, что они все были на одну и ту же пулю. Во Франции вскоре установилось требование изготовлять орудия по нескольким (5–6) калибрам. Изготовление орудий, требующее сложного технического оборудования, быстро ушло из рук ремесленников и сосредоточилось в немногих пунктах; в эпоху Людовика XIV Кольбер, работавший параллельно с Летелье, основал и расширил государственные орудийные и оружейные заводы; меньше чем через полвека Петр Великий основал Тульский и Сестрорецкий заводы.
Лувуа упорно работал над милитаризацией артиллерии: надо было переработать артиллериста — цехового техника, — в строевого начальника, командующего не только обозом, но и солдатами. На первое время обслуживание орудий в бою осталось на пехотных солдатах, но для этой цели в 1671 г. был создан особый фузилерный полк, специально обученный. Через 5 лет появились уже чисто артиллерийские части — бомбардирские роты.
Вся артиллерия армии образовывала общий армейский парк, который в дни боев выделял на различные участки бригады, включавшие неопределенное количество материальной части и патронных ящиков для пехоты. Строевая часть, организованная заблаговременно, появилась в артиллерии только при Грибовале, инспекторе французской артиллерии перед самой французской революцией (1777–1790 гг.). Грибоваль установил понятие о батарее, как организационном целом — совокупности личного и конского состава и материальной части, обслуживающей определенное количество орудийных жерл. Представление о необходимости объединить в батарею орудия одного калибра еще отсутствовало, и батареи составлялись из пушек — тяжелого и легкого калибров, и единорогов (гаубиц XVIII столетия).
Боевые комплекты, которые брались в поход, не превышали, до Грибоваля, 100 выстрелов на орудие. При Наполеоне они увеличились до 200–400. В XVII веке порох для зарядов еще развешивался при орудиях во время стрельбы. В начале XVIII века весы были заменены меркой: из раскупоренного бочонка порох набирался по объему, меркой для каждого выстрела. В 1741 г. заряды пороха начали развешивать заранее.
Фортификация. Усовершенствование артиллерии — оружия коллектива — отразилось на общем огосударствливании жизни. Эмблемой феодального дробления власти являлись не только стены и башни рыцарских замков, но и стены городов. Цивилизация эпохи императорского Рима не знала тесных средневековых городов, замурованных общей стеной — оборона империи была вынесена на ее границы. Средневековая городская стена выросла в период развала и бессилия центральной власти и представляла коллективную собственность горожан, уцелевших от погромов варваров и скучившихся в небольшом квартале просторной римской колонии. Теперь усилия даже коллектива собственников оказались явно недостаточными для обороны от располагавшего артиллерией неприятеля. Городские укрепления, возведенные муниципалитетом, потеряли боевое значение. Стены большей части городов начали срываться или остались в виде не имеющей значения декорации; вместо частновладельческой заботы об обороне выступила задача государственной обороны; государство сосредоточило усилия на создании меньшего числа, но способных к более серьезному сопротивлению опорных пунктов. Стратегическая карта Европы в XVII веке резко меняется — с нее стирается плеяда укрепленных городов и наносится ряд городов- крепостей. В этом отношении пример подала Франция Людовика XIV, возведшая по государственной границе до 3-х линий крепостей. Ошибочное увлечение числом крепостей было ясно великому инженеру эпохи Вобану, которому пришлось самому строить и перестраивать 160 крепостей; в частном письме он высказал мысль, что большое число крепостей вредно, но «невыгоды их — заметят только тогда, когда окажутся не в состоянии ни наступать, ни защищаться».
До Лувуа военных инженеров, как, специалистов, не было. Функции военных инженеров выполняли строевые пехотные офицеры, имевшие склонность к строительству. Из пехоты вышел и Вобан. Широкий размер крепостного строительства заставил в 1677 г. образовать особый корпус военных инженеров.
Стратегия того времени указывала, как цель операций, для одной стороны — овладение крепостями в пограничной провинции соседа, для другой — препятствование неприятелю в разрешении этой задачи. Отсюда осадное искусство выдвинулось на первый план, и схема осадных работ, установленная Вобаном в соответствии с артиллерийской техникой XVII века (высшее достижение — рикошетный выстрел), держалась в консервативном цехе военных инженеров вплоть до конца XIX века.
Стратегия выдвигала цель — слабейшей стороне маневрировать вблизи неприятельской армии, чтобы препятствовать ее осадным успехам, и в то же время сохранять возможность уклониться от вступления в решительный бой. Такую возможность дает позиционное искусство — занятие и быстрое усиление укреплениями крепких позиций. Поэтому XVII и особенно XVIII век представляются эпохой расцвета позиционной войны; достигнутый уровень дисциплины позволил широко использовать войска для земляных работ, устройства засек, палисадов и т. д. Для прикрытия сообщений иногда устраивались позиции, длиной в десятки верст (Денненские линии Евгения Савойского); угрожаемая провинция обеспечивалась иногда позицией, запиравшей доступные проходы на протяжении сотни верст (Шварцвальдские линии 1713– 1714 гг.); армии устраивались иногда в «укрепленных лагерях», где, обеспечив себя укреплениями и наводнениями, они могли долгое время уклоняться от боя. Надо обратить, однако, внимание, что расцвет позиционной войны обычно приходился на конец многолетних войн, когда мельчали оперативные цели, в соответствии с ослаблением моральной силы войск и энергии вождей.
Ручное огнестрельное оружие. Столетием позже артиллерийских орудий появляются первые образцы ручного огнестрельного оружия, поступающие на вооружение. Если германское влияние сказалось на увлечении большими калибрами пушек, то стремление использовать огнестрельное оружие в полевом бою получило сильный толчок в Чехии, в период гуситских войн. Повозки гуситского вагенбурга вооружались очень небольшими, наглухо закрепленными к ним пушками, и появились стрелки с огненным боем. Немецкие ополчения, выставляемые против гуситов, также должны были стать на тот же путь. Славянское влияние видно из того, что западные европейцы заимствовали из чешского языка слово «пистолет».
Если развитие артиллерии представляло творчество нового рода оружия, с новыми функциями и было чревато не только тактическими, но и стратегическими и политическими последствиями, то развитие ручного оружия являлось чисто техническим процессом постепенного перевооружения стрелков новым образцом метательного оружия. По мере усовершенствования ручного оружия, увеличивалось и число стрелков; последние, представлявшие вначале придаток — легко вооруженных — к тактической единице, к коллективу, вооруженному исключительно холодным оружием, росли в числе и значении, постепенно видоизменили тактические формы, поглотили массу пикинеров, и сами, обратившись в основу армии, выстроили линейный боевой порядок.
Борьба огнестрельного оружия с арбалетом и луком продолжалась в течение длинного ряда лет. На спортивных стрельбах горожан в конце XV века мишени для аркебуз выставлялись на 230–260, а для арбалетов — на 110–135 шагов. Дальнобойность и убойность ружья была выше арбалета и подавно больше лука. Однако, надежность действия и скорострельность у арбалета и особенно у лука были много выше. Если стрела не могла быть метко пущена в ветряную погоду, то в дождливое время из тогдашних образцов ружей вовсе нельзя было стрелять[159]. В первой половине XV века число стрелков, вооруженных огнестрельным оружием, не превосходило числа арбалетчиков. К началу XVI века испанская пехота являлась наиболее передовой — в ней число бойцов с огнестрельным оружием достигало 1/3, тогда как в Германии оно было меньше вдвое, а во Франции — даже втрое. Император Максимилиан, создатель ландскнехтов, в 1507 году упразднил арбалет из вооружения пехоты, но в Англии лучники, сильные традициями, удерживались еще в течение 120 лет. Во французской литературе спор о преимуществе лука и аркебуза еще велся в 1559 г., а в Англии — даже в 1590 г. Последнее применение лука в европейских войнах отмечается в 1813 г., когда башкиры и калмыки, входившие в состав русской легкой конницы, имели еще лук и стрелы. В битве под Лейпцигом французский генерал Марбо был ранен русской стрелой.
Серьезные усовершенствования в ручном огнестрельном оружии относятся к началу XVI и концу XVII веков. С 1523 года на вооружении появляются мушкеты.
Пуля мушкета вначале весила 1/8 фунта; она могла поражать на расстоянии до 600 шагов и наносила чрезвычайно тяжелые ранения; но стрельба была возможна только с сошки, а заряжание — чрезвычайно сложно и кропотливо; требовалось до 95 приемов (еще в 1608 году). Замок — фитильный, действовал в сухую погоду без отказа, но стрелку приходилось оперировать с порохом,
