женщина. И трасса ее судьбы. Все воедино.
Кати было странно оказаться в Балашихе из-за Николая. До этого дня Кати казалось, что это место ? крепость ее прошлого. Что Балашиха окружена не только дивизиями и взводами, но и нерушимыми стенами ее души ? и быть может, даже В. Как мог Николай причинить ей боль в пределах этой крепости?
Видит Бог, когда-то и Кати хотела любви. Просто не с теми и не так, как предлагали. С В. И не важно, какой именно любви, пусть даже не взаимной.
Когда Кати приехала в больницу, Николая уже готовили к выписке. Кроме сотрясения мозга и разрыва мелких сосудов пищевода ничего более диагностировано не было, но его оставили до утра ? понаблюдать. Недавно город был признан самым благоустроенным в Московской области, и все учреждения, особенно медицинские, работали по строгим указаниям руководства. И, точно не удостоверившись, что состояние удовлетворительное, из больниц никого не выписывали.
Кати не могла зайти в палату, ком в горле и желание залепить пощечину не давали ей возможности пересечь порог. Лежачего не бьют ? так гласили провинциальные законы улиц.
Кати поймала медсестру у дверей.
? Покажите мне ту девушку, с которой он был в машине. Она же здесь. Я чувствую, что она здесь. ? Кати протянула медсестре помятую стодолларовую купюру.
? Неужели вы правда хотите это знать? Не проще ли забыть?
? Нет, не проще. Бери деньги и показывай.
Да, Кати выучила гадкий жизненный урок, что, заплатив, ты можешь командовать. У всего есть своя цена. Порой ей даже казалось, что и у любви.
? Ну тогда пошли за мной.
Они направились вдоль по коридору к одиночной палате «для избранных» с кондиционером, телевизором и кушеткой для посетителей. Возле соседней палаты для «сильных мира сего» сидел молодой человек лет двадцати пяти. Такой опрятный, холеный, но явно не богатый. Он сжимал в руках нелепый букет цветов ? видимо, самый недорогой из тех, что смог найти. Но явно переживал. Кати вдруг стало его по-человечески жалко. Чего он, интересно, здесь ловит? Еще одну избалованную девку на папином «Порше»?
В просторной ухоженной палате Сабины, нежно склонившись над дочерью, сидел отец, внешне даже излишне спокойный, мудрый, человечный и вечно виноватый перед дочерью, чем и был вызван вязкий и тягучий взор. Ильдар взглядом умел фотографировать человеческую боль и смятение. Седоватый, растрепанный, он теребил отросшую челку и смотрел серыми дымчатыми глазами в пустоту. Устало ждал, когда же перестанет ждать. Погоды у моря, весны за окном, благополучия дочери. Он давно уже считал любовь между мужчиной и женщиной верхом человеческой иллюзорности, а сквозь зашоренное человеческое сознание в нем пробивалась лишь отцовская любовь ? немая и безграничная. О других чувствах, кроме голода, он старался не думать. Лучше выпить. Меньше вреда организму и психике.
Кати мельком увидела шатенку, в ней было что-то цыганское, татарское, восточное ? но налетом, как будто сгусток случайной крови проник в ее генетику. Невысокого роста, плотная, мягкая, но как будто не живая ? так в ней было все вылизано ? волосок к волоску, идеально выглаженная рубашка, пиджак, даже джинсы и те как будто издавали аромат крахмала. Католический (хотя кто может знать точно) с доброй сотней бриллиантов крест. Она не была красивой. Это бы Кати заметила сразу. Она вспомнила ее семь лет назад ? с короткой стрижкой, невзрачно одетую, такую незаметную, сливающуюся со стенами, однообразную девушку. Ту, которую ей показывал Николай на старых фотографиях. К моменту их односторонней встречи Сабина уже была одета и готова выезжать. Но отец настоял на дополнительной капельнице. На руке Сабины красовался гипс, и потому в другой она сжимала вечно взятые взаймы мамины часы Van Cleef & Arpels.
Отец гладил Сабину по волосам, та продолжала нелепо извиняться. Кати снова взгрустнулось, что у нее никогда не было отца, дорогих часов, и никто к ней жалости не испытывал.
В какой-то момент Кати с отцом Сабины встретились глазами. Вроде как ненароком. Он посмотрел на нее так, как будто они знали друг друга давно.
Николая решили оставить в больнице до вечера ? сказали, что надо понаблюдать, не возникнет ли гематома головного мозга... Кати пообещала вернуться за ним. Ей требовалось время подумать и разобрать собранные в квартире вещи.
Потому что Кати вдруг снова стало страшно, а еще больше стыдно от него уходить. Так странно, казалось бы, Николай ее предал ? и ей хотелось неправды и остаться, или правды и убежать. Еще вчера все казалось таким простым и доступным ? еще вчера свобода была так близко.
Еще вчера Кати разрешила себе мечтать о В. И вот теперь снова мысли под запретом ? из-за чувства вины и обстоятельств непреодолимой силы.
А еще спустя час, когда Кати ехала домой разбирать или хотя бы спрятать собранные вещи под диван, поступил входящий звонок с незнакомого номера:
? Доброго дня! Меня зовут Ильдар ? я отец Сабины. Хотя вряд ли для вас он добрый. Я буду краток. Сколько вы хотите за то, чтобы уйти от мужа? Для меня счастье дочери, той, что была в машине с вашим мужем ? самое важное в жизни, скупиться не стану. Я понимаю, что вы, возможно, сейчас не одна ? просто сформулируйте цену, подумайте и вечером наберите мне по этому номеру, когда будете без посторонних ушей. А я знаю ? вы позвоните.
? Хорошо, я подумаю. Я сейчас одна в машине, Николая, в отличие от вашей дочери, еще не выписали. И у меня есть несколько свободных часов, только заеду домой, сделаю дела ? и можем с вами встретиться. По телефону я ничего обсуждать не намерена, ? выпалила как будто заготовленный ответ Кати. ? Кстати, деньги мне не нужны.
М3. Манипуляции
Ощущение, что кто-то новый пишет новую историю. Медиа-дети в медиа-мире. А на наших губах химический привкус «Юппи», за спиной несбыточные и несбывшиеся мечты наших родителей, впереди туман, обман и одиночество. Но мы счастливы даже в этом. Нам бы просто плеер в уши и попутный ветер под балахон. Перемен. Мы к ним слишком привыкли. И пусть Nirvana играет в такт.
Манипуляции: сознательные
Спустя несколько поворотов на мигающий желтый Кати и Ильдар сидели в лобио крохотного бутик-отеля на Дмитровке.
? Спасибо большое, что приехали! ? Ильдар поднялся с низкого дивана и по-партнерски пожал руку Кати.
Девушка подсела к нему ближе и держалась на коротком расстоянии. Динамично поправляла волосы. Мечтала о свободе и чае с молоком.
? Вы думаете, я настолько продажная, что приехала обговорить сумму и продать собственный брак? Сразу говорю ? я приехала из любопытства. Хотя, что я сейчас оправдываюсь! Налейте мне выпить! ? Кати вдруг поняла, что не хочет чая.
Ильдар улыбнулся. И взял Кати за прохладную ладонь.
? Давай на «ты». И я прекрасно знаю, что ты не продажная. Я просто вижу, что ты тоже не счастлива. Посмотри на себя, ты сама готова заплатить, чтобы только выбраться из этого брака.
? А зачем тебе все это нужно? ? Кати сама не поняла, почему так быстро согласилась перейти на «ты».
? У меня есть свои личные глубокие причины. Я хочу помочь дочери стать счастливой.
Ильдар закурил трубку, терпко и мрачно зазвучал ванильный аромат табака.
? Как я сразу не догадалась. Ты чувствуешь себя виноватым перед дочерью ? и пытаешься в очередной раз купить ей счастье. Машины и квартиры больше не радуют? ? Кати наклонилась к сумке и достала из нее пачку сигарет.
? Почему ты так резко реагируешь? Ты же не знаешь, в чем дело... Ты даже понятия не имеешь о том, что произошло с моей дочерью, и не понимаешь, как сильно ей сейчас требуется моя помощь.
? Да, я считаю ее избалованной дурой, которой приспичило получить чужого мужика, ? и она решила, что папа и за это заплатит. Я же без образования, я же выросла в Балашихе, а не под хрустальным колпаком, без богатого или любящего отца. Я же возьму деньги. Так получается?
