Теперешний наш начальник куда ближе к будничной простоте нашей жизни. Если б не Хаттаб с Бен Ладеном, он бы еще в троллейбусе поездил на наших глазах. Рублевку он перегораживает скорей всего не для показухи, а от греха подальше…
Мы ловим веяния времени и следуем им. Что теперь в моде, как себя ведут первые лица, на кого оглядываются, с кого копируют? Не то что мы присматриваемся и собираем информацию, нет – просто держим нос по ветру. У всякого общества, у всякого времени свои понты. Пределы наших понтов очерчены кем-то сверху, мы резвимся в их рамках. Пока что наш брат сплошь и рядом носит дорогие часы, ездит на подержанной иномарке, которая была страшно дорогой и престижной еще каких-нибудь десять лет назад, – и снимает квартиру с видом на поля аэрации или даже владеет двухкомнатной недвижимостью в самих Кузьминках. Этот наивный «Филип Патек», которым вы страшно дорожите и на который возлагаете такие надежды, такой одинокий среди прочих ваших недорогих аксессуаров, кому-то покажется смешным, жалким, неуместным. А вот и зря. Он, может, согревает вас в не лучшие ваши дни, он как бы обещает, что однажды все вокруг вас станет таким же первосортным и классным, как этот пижонский котел, он поднимает вам настроение, вы улыбаетесь и принимаетесь сыпать анекдотами. Люди посмотрят и решат, что вы в самом деле самодостаточный парень! Окружающие начнут думать, что не все так плохо! Что жизнь продолжается, и она стоит того, чтоб продолжаться и дальше. Эта наша ситуация соответствует приблизительно той, что была на Кавказе в позапрошлом веке: у нищих абреков бешмет был рваный и в сакле шаром покати, зато сбруя на лошади и оружие отделаны серебром…
А после, когда-нибудь, когда все пройдет и мы станем обществом скромных миллионеров, мы будем ходить по улицам в китайских кроссовках, часы у нас будут пластиковые, штампованные, употреблять в пищу мы примемся пиццу, пить будем местное пиво, ездить на компактном, правда, новом «фольксвагене». Мы будем с виду как самые обычные клерки ниже среднего звена, и никто не угадает, сколько миллионов у нас в швейцарских банках…
Да, такое, по-видимому, будет, и эта новая мода наступит в один прекрасный день. Вот когда она наступит, мы и кинемся ей следовать. А пока что не надо торопить события. Давайте гнать понты и радоваться жизни! Займите до получки 200 долларов и проешьте с какой-нибудь симпатичной личностью в японском ресторане. Может, вы так быстрей накликаете удачу, а также счастье в труде и личной жизни. Возьмите жизнь на понт!
«Лексус»
– …Не, завтра утром я не могу. Мне надо «лексус» забрать, – говорю я в телефон.
– «Лексус»?!
– Ну.
– Слушай, как интересно! А какой? Джип, наверно? А какая модель? Триста такая-то или триста этакая?
– Ну не знаю. «Лексус» какой-то. Больше ничего не знаю.
– Ты гонишь! Так не бывает!
– Честно! Да мне и без разницы.
И это была чистая правда. Я просто пользователь. Сел – завел – поехал. Приехал – бросил – и забыл думать. Средство передвижения! Не человек для машины. А машина для человека. Вот так.
Когда-то и в моей голове роились мысли о марках и иномарках, о кубиках и панелях, растаможках и ABSах. Но это все до встречи с идеальной машиной. Идеальной не в том смысле, про какой вы, автомобильные фанаты, подумали. А в другом: это чистая идея машины, доведенная до абсурда. Машина как таковая, как транспортное средство в чистом виде, абсолютно лишенная побочных наслоений (игрушка, престиж, борьба с личным комплексом неполноценности, капвложение, самопиар и проч.). Однажды, отдав автомобиль на сервис, я получил во временное пользование «пятерку» – имеется в виду вазовскую. Это был видавший виды автомобиль с благородными следами ржавчины и с отломанным правым передним сиденьем; похоже, он появился на свет еще в эпоху исторического материализма… Я обошел эту убитую «пятерку», глядя на нее с великой печалью, – но надо было ехать. Я вздохнул – и таки поехал. И вот самый смешной итог того эксперимента: машинка вела себя безупречно все три дня, что мы с ней были вместе! Она исправно доставляла меня из пункта А в пункт В, а после и в С, и далее по алфавиту… В пункт М я вернулся усталый, но довольный… И поймал себя на мысли, что за все три дня ни разу не подумал об этой машине! Где ставить, как охранять, где доставать запчасти и проч. Наконец, кто и что обо мне подумает, когда я на ней эффектно подъеду. «Свобода», легкость, «безмятежность» – вот такие слова мне приходят на ум, когда я вспоминаю о той идеальной машине.
Однако вступление затянулось. Читатель уж заждался описания восторгов по поводу «лексуса». Ну, поехали…
Взял я, стало быть, машину, которая оказалась-таки джипом (в просторечном, непрофессиональном смысле этого слова), и погрузился в нее. «Великовата, зараза!» – с некоторым беспокойством подумал я. Типа – неужели это все мое? Сперва началась любовная игра – иначе это не назовешь. Не сразу ж педаль в пол! Нет. Долго я крутил зеркала джойстиком. Открывал и закрывал окна. Туда-сюда двигал и сиденье целиком, и спинку регулировал, и валик надувал для удобства поясницы… Дул в разные стороны обоими соплами кондиционера – точнее, климат-контроля. Осматривался по сторонам… Все такое серебристое, легкое, кнопки отовсюду торчат, датчики какие-то, циферблаты… Какое-то странное чувство, некое dйjа vue. Что такое? Откуда? И вдруг я понял, чем это навеяно: старинными японскими магнитофонами. Я будто сижу внутри богатого двухкассетника. Впечатление усиливалось музыкой, которая шла со всех сторон. Правда, это было всего лишь радио – в шестизарядный, как «кольт», СD-changer мне нечего было сунуть.
Наигравшись, я поехал с русского подворья «Тойоты». Движение на Щепкина одностороннее, однако ж охранник не пустил меня в нужную мне и единственно возможную сторону – где-то выше по течению стукнулись две машины и перегородили проезд. Пришлось повернуть налево и ехать против всех правил. И вот в этот момент открылась главная особенность этой машины: ее – со мной внутри – молча пропускали, безропотно уступая дорогу. И при этом глядя на меня так, как неудачники смотрят на большого начальника. (Через неделю, когда ехал на «Ниве», одном из своих автомобилей, и беспечно подрезал самосвал, я вспомнил об этом переживании, об этом тонком ощущении с легкой ностальгической грустью…) Мне кажется, машина эта виделась встречным водителям досужей сисястой красавицей с расширенными зрачками, которая почему-то именно мне решила дать, хотя я и не просил. Но, заметим, отказать не смог.
И вот, значит, еду я по отвратным московским пробкам. Они, кстати, не так раздражают, если у человека новая машина, да к тому же с автоматической коробкой. И, не забудьте, с климат-контролем! Едешь себе потихоньку, свысока, в смысле с высоты, осматривая соседей по дороге… И тут мне пришла в голову великая мысль – как избавиться от пробок в Москве. Это можно одним росчерком пера сделать! Ну, точнее, двумя росчерками. Первый такой: запретить грузовикам ездить по городу иначе как в ночи. И второй: все эти склады, куда везут грузы со всех сторон, пусть будут открыты по ночам! А поймают несанкционированный самосвал днем на Садовом – и на штрафную стоянку его… Будут знать, сукины дети. А то пьют нашу кровь, негде на «лексусе» проехать…
Вторая особенность машины – из тех, что открылись сразу, была такая: все на нервах! Чуть кто приблизится сбоку, я уж ору: «Куда, сука, лезешь! Не ровен час, мне борт обдерешь!» После по утрам я посылал жену глянуть, стоит ли моя красавица под окном или уже того, тю-тю. Страха – впрочем, виртуального, машина ж, с одной стороны, не моя, а с другой, застрахована по полной – нагнал сосед. Он подождал, пока я припаркуюсь возле дома, а после подошел с мрачным видом и спросил:
– Не боишься, что угонят? – Я в ответ рассмеялся ему в лицо. Он, однако, продолжал: – Мою «четверку» помнишь?
А чего помнить, он в ней все выходные копается, чтоб она хоть как-то на плаву держалась. Без слез не глянешь.
– Так угнали ее вчера.
Кто ж, бедный, позарился? Оказалось – какой-то идиот из соседнего двора. Там она и нашлась назавтра.
Засыпал я в ту ночь в легком волнении, однако же спал спокойно.
На следующий день у меня было запланировано серьезное дело: презентация двух собственных книжек. Как раз на бывшей ВДНХ открылась книжная выставка. Поехал я туда… Мчусь по Ростокинскому валу, а там
