приказали занять позиции, вот мы и заняли». – «А триколоры зачем у вас?» – «А тряпки болтаются какие-то, они нам не мешают». – «А восставший народ вам несет еду, питье и жвачку, это как?» – «Пусть несет, устав не запрещает питаться». – «А девушки, демократически настроенные, лезут в бэтээр, чтоб дать военнослужащим?» – «Ну пусть дадут, а что? Политика тут ни при чем». – «А если вам дадут приказ стрелять в народ, то что?» – «А мы, вообще говоря, люди военные и выполнять приказы – это как раз наше. Вот какой был приказ, такой выполнили. Будет другой – и его выполним». И вот я написал заметку про то, что армия пришла к Белому дому не с целью заниматься политикой, но чтоб выполнять приказы.
– И очень хорошо, что у нас такая армия.
– Вот. Армия не перешла на сторону восставшего народа. Такую заметку я написал для подпольной газеты. И это был, конечно, курьез: этот текст с удовольствием напечатали бы и гэкачеписты в своей легальной прессе! А я – в подполье зачем-то написал заметку, невыгодную демократам. Смешно, правда?
– Да.
Комментарий Свинаренко
Заметка
Вечером 19 августа среди защитников Белого дома распространилась первая за этот черный день радостная новость: к парламенту едут десять «наших» танков, которые перешли на сторону Ельцина. Танки встречали с цветами. Около 23.00 пять танков «Т-76» прошли через специально разобранные баррикады под аплодисменты собравшихся.
Чествование перебежчиков было длительным и бурным. С криками «ура» на танковые башни передавали сигареты, арбузы, колбасу, тушенку и другой провиант. На антеннах закрепили древки с российскими трехцветными флагами, в пушечные стволы воткнули букеты. Отдельные девушки время от времени залезали на броню и из патриотических побуждений целовались с военнослужащими. На иной танк залезает зараз до пятнадцати гражданских. Днем 20-го, когда солдаты, задраив люки, отсыпались после ночных волнений, добровольцы оберегали их покой, не позволяя залезать на танки.
Одним словом, военных встретили как героев – мужественных защитников российского парламента, перешедших на сторону законной власти. Как сообщил корреспонденту «Ъ» помощник Руцкого Николай Маслов, герои служат в танковом батальоне 1-го гвардейского Севастопольского полка Таманской дивизии (командир Леонтьев, начштаба Евдокимов).
Офицеры-танкисты, однако, еще в ночь с 19 на 20 августа не были уверены, что будут защищать Белый дом. Они рассказывали корреспонденту, что явились к Белому дому просто по приказу командиров. Про защиту парламента в приказе ничего сказано не было. На вопрос, будут ли они защищать здание, если его попытаются захватить верные Янаеву войска, офицеры отвечали уклончиво – в том духе, что боезапаса у них все равно нет. Впрочем, они не исключали возможности, что обоз со снарядами и патронами скоро к ним подтянется.
Лейтенант Александр (фамилии военные предпочитали не называть) из танка № 111 сказал, правда, что он «русский офицер и присягал народу и законному правительству. Сейчас законная власть, как я понимаю, – Ельцин, а что будет – один Бог знает». Солдаты все больше молчали и не могли даже точно сформулировать полученный приказ.
Около полуночи вслед за танкистами к зданию ВС России подъехало 27 боевых машин десанта (БМД). Защитники Дома заволновались, готовы были принять прибывших за штурмовиков. Однако во втором часу ночи госсекретарь РСФСР Геннадий Бурбулис сомнения развеял и сообщил, что приехали свои – подразделение Тульского полка (командир – подполковник Кобелев) Рязанской воздушной десантной дивизии, который перешел на сторону законной власти. Бурбулис заверил, что «батальону десантников доверяет президент России, доверяю я, этим людям должны доверять вы». И попросил «поддержать все перемещения, маневры, которые они сейчас предпримут», потому что «руководит этими перемещениями генерал Кобец по поручению президента Ельцина».
Собравшиеся пропустили десантников за заграждения с такими же почестями, как и танкистов: приветствовали, кормили, поили, кричали «Спасибо!» и «За Ельцина!». Десантники вели себя сдержанно и занимались главным образом тем, что уклонялись от многократно повторенного вопроса: «Будете ли стрелять в людей, если прикажут?» Некоторые, правда, отвечали, но неконкретно и раздраженно: «А если стрелять не прикажут?!» С десантниками не ссорились и деликатно пытались их склонить на свою сторону.
На прямой вопрос корреспондента, перешла ли его часть на сторону России, старший лейтенант ВДВ, назвавшийся Сергеем, ответил: «Честно говоря, я об этом ничего не знаю. Я просто выполняю приказ». После чего пропагандисты-любители рассказали старшему лейтенанту о печальной судьбе военнослужащих, осужденных в свое время в Нюрнберге за выполнение плохих приказов.
Вскоре к десантникам подбежал посыльный и сообщил о приказе не Кобеца, но Руцкого – встать по периметру. Десантники подчинились. Однако, как выяснилось на следующий день, перемещаясь по площади и покидая ее совсем (утром 20 августа), бойцы подчинялись приказам не Руцкого, а собственных командиров. У обитателей Белого дома появились первые сомнения насчет «перебежчиков»: чьи приказы они станут выполнять в критической ситуации? Видимо, об этом задумались и их командиры – по одной из версий, они отозвали десантников от Белого дома по причине их неблагонадежности. По крайней мере объяснить факт ухода десантников другими причинами в канцелярии Кобеца не смогли. По информации, полученной корреспондентами «Ъ» из военных кругов, заслуживающих доверия, ни один военнослужащий не сделал официального заявления о переходе на сторону российской власти. Танки и десантники подошли к Дому обычным порядком согласно плану дислокации.
В ночь с 19 на 20 августа российские депутаты ездили по расквартированным в Подмосковье войсковым частям, пытаясь привлечь их на свою сторону. Однако сведения о том, что в результате пропагандистской деятельности и роста сознательности военнослужащих на сторону Ельцина перешли целиком Таманская дивизия и ВВС в полном составе, не подтвердились. Правда, по некоторым данным, депутатам удалось склонить посещенные части как минимум к невмешательству.
– А с другой стороны, что ж, в подполье надо писать под диктовку, для пиара? И вот еще что. Когда задавили троих в туннеле – это были Комарь, Усов и Кричевский, – я поехал туда разбираться. Спустился я в тот туннель под Кутузовским… Там как раз стоят бэтээры, которые задавили ребят… И вот я там заметил такую вещь: в туннель-то я попал, а обратно оттуда выйти – никак, его заблокировали с обеих сторон и никого не выпускают. Сверху орут… Восставший народ уже вмазал и требует от майора, который командовал бэтээрами: «Ты нам отдай солдатиков, мы их быстро убьем, а ты езжай себе дальше».
– Да ты что?
– Ну. Майор начинает с ними объясняться, так деликатно, тонко. Ему говорят – да брось ты, убьем, пять минут делов, и все. И так часа три это продолжалось.
– А что ж майора не замочили? До майора еще бунт не разогрелся?
– Ну на нем же была советская привычная форма, люди все служили в Советской армии, у них была такая установка, что прапорщику дать по ебалу можно, а майору – еще рано. Не дошло еще до майора. Годом-другим позже – без вопросов бы, и президент уже мог попасть под раздачу. А вице- президент так вообще запросто.
– Да, да, да!
– На момент путча майор был еще человек. Кстати, возможно, потому, что у него зарплата была неплохая. Относительно, я имею в виду.
– Не было воров, они беспредел бы устроили. Если б были на стороне демократии.
– И помню, там еще ходил Стас Намин – в шляпе и кожаном пальто. И пытался руководить. Типа – эй ты, иди сюда и стань там. И кто-то его даже слушался. Ну вот… Он командует, а я сижу на бэтээре, курю. Ночь… Думаю – ну, тут вроде нет событий, надо выбираться к Белому дому. А как выбраться? И вдруг вижу – бежит знаменитый фоторепортер Павел Кассин и орет: «Танки идут, дивизия Дзержинского! Танки!» Я спрыгнул с бэтээра, думаю вот залез я в этот туннель за каким-то хером! Нет бы дома сидеть и пить чай на кухне под красной лампой. Или, на худой конец, водку жрать в редакции. Так нет! Занесло вон куда! Сам виноват. И вот я спрыгнул, а бечь все равно некуда – и залез обратно: сверху хоть что-то видно.
