Юлия обожгла его сердитым взглядом и демонстративно отвернулась.
— Нечего мне продолжать, — буркнула она. — Я уже сказала все, что хотела, и теперь мне остается лишь пожелать вам доброго пути.
— Нет, но я все-таки никак не пойму, — настойчиво продолжал Матвей, проигнорировав ее последнюю фразу. — Объясните же, наконец, толком, в чем вы меня обвиняете. Это как-то связано со вчерашним вечером, да? — Он выжидающе посмотрел на Юлию и, так как она ничего не ответила, развил свою мысль: — Наверное, я сделал что-то такое, что очень не понравилось вам. Вы разозлились на меня и, естественно, вам захотелось испортить мне настроение. Не придумав другого способа, вы стали усиленно флиртовать с моим кузеном, надеясь…
Юлия так резко обернулась в его сторону, что ее платье взметнулось до колен, явив на обозрение Матвея белоснежные панталоны с кружевными оборками.
— Послушайте, господин Елагин! — гневно воскликнула она. — Не кажется ли вам, что вы заходите слишком далеко?
— Э нет, дорогая моя! — возразил он. — Это вы зашли слишком далеко вчера вечером. Вы так натурально изображали растущую симпатию к Антону, что, в конце концов, я принял вашу игру за чистую монету. К сожалению, так подумал не только я, но и все остальные, в том числе — ваш таинственный недруг. Видя, что дело пахнет помолвкой, этот человек решил принять незамедлительные меры, дабы пресечь ваш роман с Антоном на корню. — Матвей замолчал и красноречиво посмотрел на Юлию. — Я полагаю, Загрядский уже рассказал вам, как было дело?
— Да, — кивнула она, — он уже поведал мне… о ваших грандиозных открытиях.
— И что же?
Юлия пренебрежительно повела плечами.
— По-моему, это сущий вздор. В том, чтобы я не вышла замуж и умерла бездетной, может быть заинтересована только моя тетушка, а ее, как вы сами понимаете, я подозревать не могу.
— Я и не призываю вас к этому, — возразил Матвей. — Больше того: я убежден, что этот самый «таинственный недруг» вовсе не желает вашей смерти. Он преследует какую-то другую цель, но вот какую именно, мне пока неясно.
— Вы полагаете, он сумасшедший?
— Ну почему же? — усмехнулся Матвей. — Если один человек начинает упорно преследовать другого, вовсе не значит, что он свихнулся. Может быть, вы чем-то обидели его и он пытается вам отомстить. Кстати, это совсем необязательно мужчина. Иной раз и хрупкие женщины способны на такие штучки, что диву даешься.
Глаза Юлии удивленно расширились:
— Постойте! Но ведь кучер вашего друга сказал, что шампанское принес какой-то господин!
— Ну и что? — пожал плечами Матвей. — Это еще ни о чем не говорит. Разве женщина не может найти себе помощников среди родственников или друзей дома?
— Да, верно, — согласилась Юлия. — Таких людей при желании всегда можно найти… Ну что ж, господин Елагин, — с улыбкой обернулась она к нему, — должна признать, что вы меня почти убедили. Теперь я и сама думаю, что вчерашнее происшествие с лошадьми было подстроено. Но вот что касается убийства моего последнего жениха… — она скептически поджала губы.
— Но ведь он, действительно, был убит, — многозначительно заметил Матвей. — И его убийцы до сих пор не найдены. Как же, в таком случае, можно уверять, что это были обычные разбойники с большой дороги, а не наемные убийцы?
— Никак, — тихо ответила Юлия. Потом глубоко вздохнула, нервным движением пригладила волосы и выжидающе посмотрела на Матвея. — А теперь, господин Елагин, рассказывайте, что вы задумали. Вы ведь приехали сюда не с пустыми руками, верно?
Матвей добродушно усмехнулся:
— Вы угадали, мадемуазель. У меня, и правда, созрел план, с помощью которого нам, быть может, удастся вывести вашего таинственного врага на чистую воду.
— И в чем же он заключается?
— Мы должны заставить этого мерзавца снова выйти на сцену. Причем как можно скорее, пока он упивается своей победой и не ожидает, что кто-то попытается отнять ее плоды. Проще говоря, нам нужно спровоцировать его на новый неблаговидный поступок.
— Спровоцировать? — медленно переспросила Юлия. — То есть, вы хотите, чтобы он снова… начал вредить мне?!
— Именно так, — с улыбкой подтвердил Матвей. — Чтобы он снова начал вредить вам, то есть — попытался отбить от вас очередного жениха.
Юлия окинула Матвея взглядом глубокого недоумения.
— Но… но ведь у меня нет никакого жениха! И рассчитывать на то, что в ближайшее время он появится, нелепо!
— Я знаю, — Матвей посмотрел на нее с невольным сочувствием. — После того, что случилось вчера, едва ли найдется смельчак, который отважится присвататься к вам.
— Тогда какой прок от вашего замечательного плана?
Матвей прошелся взад-вперед по лужайке, затем прочистил горло и повернулся к Юлии.
— Этим самым женихом, — с расстановкой проговорил он, — собираюсь стать я.
— Вы?! — потрясенно воскликнула Юлия. — Но…
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Матвей, — я не больше горю желанием стать вашим мужем, чем вы — моей женой. Однако согласитесь, дорогая моя, что на роль «подсадной утки» более подходящего кандидата вам не найти!
Юлия приглушенно ахнула и всплеснула руками.
— Так вы… хотите сыграть в этом деле роль «подсадной утки»?! — изумленно переспросила она. — Прикинуться моим женихом, чтобы неприятель забил тревогу и начал действовать? А мы будем держаться настороже и постараемся перехитрить его?
— Так точно, моя дорогая, — подтвердил Матвей. — Ну, теперь вы понимаете мой замысел?
— Да, понимаю. Вот только… я не понимаю, зачем вам это. — Она вперила в него подозрительный взгляд. — Ведь это не безобидная игра, а крайне рискованное дело. Признавайтесь, господин Елагин: какую цель вы преследуете, ввязываясь в него?
Последнюю фразу Юлия произнесла таким деловым тоном, что Матвей не сдержал улыбки. Ему вдруг подумалось, что он еще никогда не встречал женщины, в которой ангельская внешность могла бы уживаться с таким вздорным характером, а глубокая порядочность — с расчетливостью и некоторым цинизмом. Почему-то сегодня эта противоречивость особенно бросилась Матвею в глаза, возможно, из-за непривычного вида Юлии. Светло-розовое платье с пышными длинными рукавами и белым кружевным воротничком делало ее похожей на выпускницу благородного пансиона. Золотистые волосы не были, как обычно, уложены в сложную прическу, а свободно падали на спину, подхваченные на голове розовым шелковым шарфом. Внезапно Матвей ощутил такое сильное желание коснуться этих волос, что его рука невольно потянулась в сторону Юлии. Правда, он тут же опомнился и опустил руку.
— Вы не поверите, — сказал он, пожав плечами, — но я ввязываюсь в это дело лишь потому, что искренне хочу вам помочь.
— Ну-ну! — усмехнулась Юлия. — Слыхали мы такие сказки! Хорошо, поставим вопрос по-другому. На какую благодарность с моей стороны вы рассчитываете, если все закончится удачно?
Матвей напустил на лицо задумчивое выражение.
— Хм… даже не знаю, что бы такое мне у вас попросить… Может, пожизненное содержание? Хотя нет, это как-то слишком меркантильно… А как насчет ночи любви? — его губы растянулись в дразнящей улыбке.
— Я не понимаю, — сердито пробормотала Юлия, сбитая с толку меняющейся интонацией его голоса. — Вы шутите или говорите серьезно?
— Разумеется, серьезно! — с притворным негодованием воскликнул Матвей. — Какие тут могут быть шутки, если на чашу весов поставлена моя драгоценная жизнь? Или вы полагаете, что ваш недруг станет со мной деликатничать?
