пересекутся.
После этих слов она повернулась к Матвею спиной и быстро направилась в сторону дома. Но внезапно Матвей догнал ее и преградил ей дорогу:
— Прошу прощения, мадемуазель, но я не собираюсь отсюда уезжать. — Он сделал небольшую паузу, а затем с расстановкой пояснил: — Перед тем как отправиться на ваши поиски, я имел разговор с вашей тетушкой. Она одобрила мой замысел и предложила мне немного погостить здесь.
— Но… но ведь это мой дом! — сердито воскликнула Юлия.
— Ну и что? — Матвей невозмутимо пожал плечами. — Вы ведь еще несовершеннолетняя и должны подчиняться решениям опекуна.
Не найдя, что возразить на такое нахальное заявление, Юлия застыла на месте, растерянно хлопая глазами. Подождав несколько секунд, Матвей отвернулся от нее и неспешно двинулся к дому. Он уже почти дошел до садового крыльца, когда Юлия догнала его.
— Ну, вот что, господин ловкач, — заявила она ультимативным тоном. — Или вы немедленно уезжаете отсюда, или я сейчас иду к тетушке и рассказываю ей, как вы пытались меня совратить.
— Что сделать? — удивленно переспросил Матвей.
— Совратить! — гневно повторила Юлия.
Матвей посмотрел на нее притворно обеспокоенным взглядом.
— Дорогая моя, — мягко проговорил он, — я думаю, что вам нужно пойти к себе и немного отдохнуть. Иначе, боюсь, ваша тетушка решит, что вы немного повредились умом после вчерашних событий.
— Мерзавец! — прошипела Юлия, яростно топнув ногой. — Ну, погоди, я еще с тобой рассчитаюсь! — с этими словами она торопливо взбежала на крыльцо и исчезла в доме, с грохотом захлопнув за собой дверь.
«Да, приятель, ну и заварил же ты кашу, — иронично поздравил себя Матвей. — Приехал спасать девушку от злодея, а сам…» Обреченно махнув рукой, он поплелся в гостиную.
Вскоре после того как Матвей отправился на поиски Юлии, Виолетта с Николаем тоже решили прогуляться. Только пошли они не в сторону озера, а по одной из аллей в верхней части парка, чтобы ненароком не столкнуться с друзьями и не помешать их разговору. Гадая, чем может закончиться объяснение Матвея с Юлией, молодые люди незаметно дошли до круглой площадки, от которой несколько аллеей лучами расходились в разные стороны. В центре площадки высилась мраморная статуя нимфы с крохотным фонтанчиком, а вокруг был разбит живописный цветник из садовых фиалок.
— Цветы, название которых звучит так же, как и ваше имя, — с улыбкой сказал Николай, обернувшись к своей спутнице. — Кстати, а как получилось, что вам дали такое необычное имя — Виолетта? Ведь его, кажется, нет в православных святцах?
— Да, верно, — кивнула она. — Это католическое имя, а не православное. И получила я его при крещении в католическом костеле.
Лицо Николая изумленно вытянулось:
— Как? Выходит, вы католичка?!
— Да нет же, — рассмеялась Виолетта. — Я такая же православная, как и вы. Но когда я родилась, мои родители увлеклись католицизмом. Вы, может быть, не знаете, но в начале века это было модно в аристократических кругах. Потом эта мода прошла, мои родители одумались и перекрестили меня по православному обряду. Я получила простое русское имя — Варвара, которое и значится в моих документах. Но к этому времени меня уже привыкли звать Виолой, да и я сама тоже привыкла. Только когда хожу к причастию, называю себя Варварой.
— Понятно, — с улыбкой протянул Николай. — Значит, на самом деле вы Варвара Егоровна Бухвостова.
— Вам это кажется смешным?
— Нет, — серьезно ответил он. — Мне ничто не кажется в вас смешным. Скорее, напротив.
— Напротив?
Николай смутился:
— Я хотел сказать, что вы с каждой минутой кажетесь мне все более интересной и привлекательной женщиной. И я… я не понимаю, как мое первоначальное мнение о вас могло быть таким… не слишком лестным.
— О, в этом виновата я сама! — с раскаяньем воскликнула Виолетта. — Потому что при нашей первой встрече я вела себя просто ужасно.
— А попросила вас об этом Юлия, — лукаво заметил Николай, — которой хотелось отпугнуть от себя моего друга. И она попросила вас ей подыграть, чтобы я пришел в ужас и сказал Матвею, что в этом доме собрались не женщины, а какие-то злобные, сумасшедшие ведьмы, от которых любой здравомыслящий мужчина должен держаться подальше.
На пару секунд Виолетта опешила, а затем беспечно встряхнула головой и задорно рассмеялась:
— Так, значит, вы обо всем догадались? И когда же, позвольте узнать?
— Ну, что касается Матвея, то он довольно быстро раскусил игру вашей кузины. А вчера вечером и я получил возможность убедиться, что вы вовсе не такая, какой показались мне на первый взгляд.
— Вы хотите сказать, что я вовсе не такое чудовище, каким показалось вам вначале?
— Да… То есть, что вы вовсе никакое не чудовище, а напротив, очень милая, обаятельная и умная женщина.
Щеки Виолетты окрасились легким румянцем:
— Ради Бога, Николай, перестаньте осыпать меня комплиментами. Во-первых, вы еще слишком мало меня знаете, чтобы делать обо мне какие-то выводы, а во-вторых… — она на мгновение потупила глаза, — во-вторых, я к этому не привыкла и меня это очень смущает.
— Не привыкли? — удивился Николай. — Но… как же так? Я, конечно, еще не могу знать, умны вы или не слишком, добры или сварливы, но зато я не слепой и отлично вижу, что вы красивы. А если женщина красива, знатна и богата, вокруг нее неизбежно будут увиваться поклонники.
Из груди Виолетты вырвался тяжкий вздох:
— Да, вероятно, так и происходит… если женщина живет в большом городе и ведет светский образ жизни. А я почти все шесть лет замужества безвыездно просидела в деревне и ни с кем не общалась, кроме наших ближайших соседей.
— Неужели ваш муж был таким злобным тираном?
— Он был ужасным ревнивцем и законченным эгоистом, а то, что я день ото дня все больше чахну с тоски, ему было все равно, — с горечью произнесла Виолетта. — И… вы можете думать обо мне, что хотите, но я вам все равно признаюсь. — Она вдруг расправила плечи и посмотрела на Николая с отчаянным вызовом. — Я так ненавидела своего мужа, что, когда он внезапно умер, была на седьмом небе от счастья. И даже не стала заказывать траурных платьев, вот! Чему… чему вы смеетесь? — в замешательстве пробормотала она, заметив, что Николай давится от смеха.
Перестав смеяться, Николай покачал головой и с улыбкой посмотрел на нее:
— Милая Виолетта, вы, в самом деле, удивительное создание! Да неужели вы думаете, что другие молодые женщины, имеющие старых ворчливых мужей, не мечтают поскорей овдоветь? Или что они бывают сильно огорчены своим вдовством? Если это так, то вы просто наивный ребенок, не знающий ни жизни, ни людей!
— То есть вы хотите сказать, что совсем не осуждаете меня?
— Конечно же, нет! За что тут осуждать? За то, что вы страстно мечтали выпутаться из западни, в которую вас запихнули бессердечные родители? Нет, дорогая моя, я вас не осуждаю, а прекрасно понимаю и полностью оправдываю.
— Спасибо, — тихо промолвила Виолетта. — Вы… вы очень добрый и чуткий человек, как мне и показалось вначале.
Николай вдруг подошел к ней поближе и пристально, взволнованно посмотрел в глаза.
— Так, значит, я тоже вам симпатичен? — тихо спросил он и, получив утвердительный кивок, с внезапной решимостью прибавил: — В таком случае, как вы смотрите на то, чтобы мы стали друзьями и постарались получше узнать друг друга?
