разговоров.
— Хорошо, — вздохнул Матвей. — Передай Самборскому, что через двадцать минут я буду в его распоряжении. И попроси горничную поскорей принести мне теплой воды и кофе!
Ровно через двадцать минут Матвей входил в гостиную, где его с нетерпением дожидались Николай, Самборский и Виолетта. Поздоровавшись с Самборским, Матвей тотчас спросил Виолетту про Тумановых. Оказалось, что они вернулись с маскарада только в шестом часу и еще спят, видимо, ничего не зная о ночном происшествии.
— Может, мне их разбудить? — предложила Виолетта.
— Нет, это ник чему, — возразил Матвей. И, повернувшись к Самборскому, с улыбкой спросил: — Андрей Евгеньевич, вы, кажется, хотели со мной о чем-то поговорить?
— Да, мой юный друг, — загадочно произнес тот. — Я хочу поделиться с вами… кое-какими соображениями насчет вчерашних событий.
— Так вы уже знаете?
— Я рассказала Андрею Евгеньевичу про то, как на вас напали бандиты, — пояснила Виолетта, недружелюбно сверкнув на Самборского глазами. — Потому что он все равно бы узнал об этом от Юлии.
— Ясно, — улыбнулся Матвей. — Ну что ж, в таком случае давайте спустимся в парк, — предложил он Самборскому. — А то от духоты у меня мозги плохо работают.
Выйдя на свежий воздух, они закурили сигары и углубились в одну из тенистых аллей. Какое-то время Самборский молчал, что-то сосредоточенно обдумывая про себя. Потом посмотрел на Матвея и с расстановкой спросил:
— Итак, господин Елагин, как я понял из рассказа Виолетты Егоровны, вчера вечером, по возвращении от Нарышкиных, вас пытались убить?
— Совершенно верно, — кивнул Матвей.
— И кого вы подозреваете?
— Никого.
Самборский понимающе кивнул:
— Да, конечно. Если бы вы кого-то подозревали, то не сидели бы сейчас в бездействии. Ну, а насчет истории с испорченным маскарадным костюмом?
Матвей тяжко вздохнул и пожал плечами.
— До происшествия на дороге я был твердо уверен, что это дело рук княжны Горчаковой и графини Шихматовой. А теперь, честно говоря, не знаю, что и думать.
— Знаете, а я ведь тоже был вчера у Нарышкиных, — сказал после небольшой паузы Самборский. — Только приехал я к самому маскараду, потому что днем у меня были в городе дела. Вошел в зал, осматриваюсь — что за чертовщина! Ни Юленьки, ни Виолетты, ни вас нигде нет! А потом Туманова рассказала, что костюм княжны кто-то испортил и вы все уехали. Естественно, я очень расстроился за Юленьку и сегодня с утра пораньше поспешил сюда. И тут вдруг узнаю такое, от чего у меня в буквальном смысле волосы встают дыбом!
— Да уж, нечего сказать, — криво усмехнулся Матвей, — вечерок у нас вчера выдался жаркий.
— Я, конечно, поначалу был повергнут в шок, — взволнованно продолжал Самборский. — Да и шутка ли сказать: попытка убийства! Говоря откровенно, я никогда не верил в «таинственного злодея», думал, что тут ряд несчастных совпадений. А тут — все доказательства налицо! Вышел я на веранду, курю, пытаюсь осмыслить все эти ужасы, и вдруг мне, как снег на голову, падает мысль. Вот ею, собственно, мне и не терпелось с вами поделиться. — Андрей Евгеньевич многозначительно посмотрел на Матвея.
— И что же это за мысль, сударь?
Самборский глубоко затянулся табачным дымом, а затем медленно выпустил его из легких:
— Я думаю, уж не замешан ли здесь ваш двоюродный брат.
Лицо Матвея на мгновение окаменело:
— Вы полагаете, наемных убийц мог подослать ко мне Антон?
— А разве у него нет причин желать вашей смерти? — задал встречный вопрос Андрей Евгеньевич. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — После того как княгиня Туманова рассказала мне про испорченный костюм, я начал внимательно наблюдать за княжной Горчаковой: мне было совсем нетрудно узнать ее под маской, так как после каждого танца она возвращалась к своей маменьке. И я нашел ее поведение весьма странным. Эта девица весь вечер вертела головой во все стороны, будто кого-то высматривала, а к некоторым дамам подходила так близко, что на нее недовольно косились. И только сегодня я понял, кого она так настойчиво пыталась отыскать в толпе масок: нашу Юленьку! То есть, она не знала, что та уехала домой, и была удивлена, как ей удалось так хорошо замаскироваться.
— А графиня Шихматова? — спросил Матвей.
Самборский виновато развел руками.
— А вот за этой особой я, к сожалению, не проследил, о чем теперь жалею. Потому что, — он понизил голос до заговорщицкого шепота, — она вполне могла испортить платье нашей дорогой Юленьки… по наущению своего любовника Антона Елагина!
Матвей, который в это время сосредоточенно глядел себе под ноги, порывисто обернулся к собеседнику.
— Разрази меня гром, — пробормотал он. — Так они, оказывается, состоят в связи?
— А вы до сих пор не знали? — удивился Андрей Евгеньевич. — Впрочем, здесь нет ничего странного, учитывая, что вы все последнее время были заняты одной Юленькой. Да, они любовники — могу вам поручиться. Уж не знаю, зачем графиня связалась с этим ничтожным человеком, возможно, в надежде вызвать вашу ревность. В Москве такие вещи сложно скрыть, это вам, знаете ли, не Петербург.
— И вы полагаете, что Антон мог попросить ее испортить костюм Юлии, чтобы та была вынуждена уехать домой… естественно, в сопровождении меня и своей кузины. А так как ехать в одном экипаже с мужчинами незамужним дамам не полагается…
— …то у наемных убийц была прекрасная возможность прикончить вас, не причинив вреда княжне Прозоровской и ее кузине, — докончил за него Самборский.
— Да, действительно, — согласился Матвей. — Но с чего вы стали подозревать Антона? Это Юлия рассказала вам…
— Про векселя? — глаза Самборского лукаво блеснули из-под густых бровей. — Нет, она мне ничего не рассказывала. Да и когда бы она успела, если вы купили их только два дня назад? Все гораздо проще. Белявский, который продал вам векселя Антона, разболтал об этом на вечере в Английском клубе, и, надо полагать, как это обычно бывает в таких случаях, слухи мгновенно дошли до Антона.
— И он поспешил устранить меня, пока я не подал векселя ко взысканию, — с мрачной усмешкой докончил Матвей. — Черт побери, вот уж никогда не думал, что он способен на такой отчаянный и дерзкий поступок!
— Вероятно, он решился на это под влиянием момента, — предположил Самборский. — Знаете, как это бывает у некоторых? Узнал дурные новости, напился с горя, да и почувствовал себя шекспировским персонажем! А сейчас, когда дело провалилось, небось забился в нору и трясется от страха, что его разоблачат, — Андрей Евгеньевич недобро улыбнулся. — А знаете что, мой друг? — внезапно предложил он. — Давайте-ка мы с вами прямо сейчас поедем в Москву и тряхнем хорошенько этого голубчика! Не думаю, что у него хватит сил противостоять двум таким решительным людям.
— Да, — согласился Матвей после короткого раздумья. — Едемте, Андрей Евгеньевич, прямо сейчас! Сначала я загляну к госпоже Шихматовой, а затем вместе с вами — к Антону.
Оказавшись в особняке Горчаковых на Пречистенке, Матвей тотчас велел горничной доложить о нем графине Шихматовой.
— Но ведь их сиятельство, должно быть, еще спят, — растерянно отозвалась девушка.
— Так пойди и разбуди их сиятельство, — безоговорочным тоном приказал Матвей, вкладывая в руку служанки серебряную монету. — Не сомневайся: когда графиня услышит мое имя, от ее сонливости не останется и следа. Да, и еще! — он окинул горничную внушительно-строгим взглядом. — Передай графине от моего имени, чтобы она поторопилась, если не хочет схлопотать неприятностей. Поняла?