всех, что ни есть, местностях. Жалко только, что чем дальше, тем реже выбираются они на горку, и многие из грядущих бед могли бы не произойти, если б эта супружеская чета почаще слушала и смотрела.
Ульмо – повелитель вод. Он одинок и меланхоличен, что не мешает ему время от времени наводить на остальных ужас в образе волны цунами. Но чаще он разговаривает с теми, кто живет в Средиземье, голосом, который воспринимается как звук струй. И эльфы говорят, что журчание ручья – это его голос, а гоблины добавляют, что когда «краны гудят», то тоже он виноват.
Ауле суть примерно то же самое, но по части грунта, полезных ископаемых и ремесел. Из всех валар у него самый большой зуб на Мелькора, ибо именно Ауле приходилось прибираться после каждого раунда битвы.
Яванна, его жена – богиня плодородия. Не исключено, что именно Ауле и Яванна вдохновили Веру Мухину на создание шедевра «Рабочий и колхозница».
Мандос и Ирмо – близнецы-братья. Кто для истории более ценен? Один забирает к себе души мертвых, а другой занимается снами и видениями. Их жены тоже, и та и другая, умеют успокаивать и избавлять от ран и усталости, но каждая на свой лад – ласковым лечением и ласковым умерщвлением соответственно. Поэтому при всем почтении к Мандосу и Вайре, Ирмо с Эсте как-то симпатичней.
Их сестра Ниенна, в основном, занята рыданиями и плачем. Еще когда ничего не произошло, и горевать было попросту не о чем, она уже скорбела заранее, и поэтому ее считают мудрой.
Краснорожий качок и каратист Тулкас – величайший в делах доблести. Он может обогнать любое существо, пользующееся ногами, что очень помогает в битвах при выполнении маневра «отход на заранее подготовленные позиции». Беседовать с ним на отвлеченные темы бесполезно, но как ударная сила он незаменим. Есть подозрение, что он немного не в себе, потому что эльфам известно, что Тулкас постоянно смеется – что в бою, что в мирное время.
Его супруга Несса любит танцевать, и она вечно танцует на вечнозеленых лужайках в вечном Валиноре. Ее любят олени, и ходят за ней всюду и постоянно. Но Несса может обогнать их, быстрая как стрела, с развевающимися по ветру волосами. Пока олени догоняют, она хоть немного может отдохнуть от их общества.
Ороме любит лошадей, деревья, собак и духовые оркестры. Кроме этого, про него мало что можно сказать – разве то, что он тоже вояка, наподобие Тулкаса, только мрачный.
Его жена Вана вечно юная. При ее приближении раскрываются цветы и поют все птицы. Цветы еще туда-сюда, но от постоянного птичьего базара она почти оглохла, и скоро оглохнет совсем.
Таковы имена валар и валиер, но вообще-то это все фигня, а настоящую их историю и красоту все равно никому не понять.
О майяр
То же самое, что и Валар, но труба пониже и дым пожиже.
О врагах
Главным из них надо считать Мелькора, которого в кратком курсе принято именовать Моргот, темный враг мира. Гадкий, злобный, темный, а также: хитрый, наглый коварный, при этом: гордый, жадный, упрямый, плюс к тому: сволочной, лживый, безжалостный, он тем не менее собрал неплохую команду. В ней были, среди всего прочего, майяр Саурон и отдельная рота братьев Барлогов – огненных бичей. Как и всякие бичи, Барлоги не интересовались политикой, и поэтому с одинаковой ленцой подчинялись и темным, и светлым силам.
ИСТОРИЯ СИЛЬМАРИЛЕЙ
О начале дней
Мудрые говорят, что первая битва произошла еще в те времена, года Земля только-только сформировалась из планетарной туманности. Мелькор почти победил, но тут Арда наполнилась звуками слабоумного смеха – это пришел Тулкас, единственной радостью в жизни которого были кулачные бои. «Нафиг, нафиг, – подумал Мелькор. – Этот идиот еще убьет ненароком. Покину-ка я лучше Арда, и буду вынашивать замыслы во внешнем мраке.»
Валар поняли, что Тулкас – полезная вещь, и оставили его у себя, уверяя, Мелькор – существо упрямое, и еще не раз даст повод посмеяться. А пока суть да дело, они убрали следы скандала, и принялись вновь за творчество. Перво-наперво были сооружены два фонарных столба, Ауле сделал два фонаря, Варда наполнила их керосином, а Манве поставил визу на акте приемки. Стало светло. Проросли баобабы, зашевелились звери, но птицы, к великой радости Ваны, еще не пели. По случаю завершения работы над фонарями, Манве решил устроить пир. Мелькор об этом знал, знал он также, что Манве за последние дни основательно заездил Ауле и Тулкаса, и решил, что его час пришел.
Пир удался лучше некуда. У Тулкаса еще хватило сил взять в жены Нессу, которая танцевала а зеленой траве, отогнать бродящих за ней оленей, и ……… (фрагмент опущен), после чего Тулкас уснул, усталый и довольный.
Тогда Мелькор начал строительство первого своего подземного бункера, и оттуда истекали зло и тлетворное влияние. Реки загрязнялись, зелень начала чахнуть и гнить, а в воздухе повисли облака удушливого дыма, словом, Мелькор уже тогда создал те условия жизни, к которым человечеству с таким трудом удалось прийти лишь теперь. По этому поводу он считал себя очень прогрессивным, и обижался, когда с ним не соглашались. Пока валар соображали, что к чему, Мелькор занимался мелким хулиганством – повалил фонарные столбы и разбил обе лампы. Вытекший керосин загорелся, и произошел пожар, после которого так и не удалось отмыть копоть и закрасить обгорелые пятна. Проснувшийся Тулкас с хохотом бросился в погоню, но на этот раз Мелькору удалось уйти – валар сами удержали своего недалекого друга, ибо земля тряслась под его шагами, и рушилось то немногое, что еще было цело. Ауле до смерти надоело приводить планету в порядок после каждой стычки, он сослался на неясность воли Илюватора, и от него отстали. Но жить где-то все же было надо, и оставив порядком взлохмаченное Средиземье Мелькору, Валар откочевали на запад, где и оборудовали свое новое жилище, страну Валинор. Во избежание новых казусов его обнесли горами и рвами, и хотя никто из эльфов не видел проведенной по их вершинам колючей проволоки, вполне возможно, что была и она. В этой защищенной стране валар хранили все, что уцелело, а также все, что делали заново. Благословенна и свежа была эта страна, как лужайка перед дачей миллионера. Когда работы были окончены, на холм взошли две дамы – Яванна и Ниенна. Одна сочиняла песню, а другая плакала рядом – не то, чтобы ее кто-то обидел, а так, по привычке. Потом Яванна запела, и никаких других звуков не слышно было в мире, кроме разве что всхлипов все той же Ниенны, и под звуки песни выросли два светящихся дерева, белое и желтое. Белое дерево давало свет, и это было еще терпимо, но от желтого шел еще к тому же и сильный жар, и без риска к нему могли подходить только валар, которым сменить обуглившееся тело на свежее так же просто, как нам поменять порванные носки на новые (до перестройки). Варда собирала росу и сок с деревьев, наполняла ими озера, и эти озера давали и воду, и свет и тепло. С точки зрения экологии это было значительно лучше, чем знаменитая Северная ТЭЦ, задуманная Мелькором еще тогда.
Стали они жить-поживать и добра наживать, не забывая, однако, что Мелькор не дремлет. Особенно
