– О деятельности Татарского комитета, пожалуйста, дайте более подробную информацию в письменном виде, – попросил фон Хентин. – Перешлем ее в Берлин, в МИД, оттуда в германское посольство в Турции.
– Как ведут себя другие национальные общины? – спросил генерал фон Салмут, командир 30?го корпуса.
– В Крыму проживают многие национальности, наиболее крупные – общины русских, украинцев и немцев, которые поселились в Крыму еще двести лет назад, а также, греков, караимов, армян и других. Немцев, к сожалению, почти поголовно насильственно вывезли из Крыма еще в августе в глубь России. Русские и украинцы, обиженные Советами, активно сотрудничают с немецкими властями, особенно в городах и крупных поселках, служат в управах и полиции.
Генерал Манштейн поблагодарил начальника гражданского управления Альфреда Фрауенфельда за интересное сообщение и представил следующего докладчика.
– А сейчас, господа, перенесемся из настоящего в далекое прошлое. Свое сообщение сделает известный ученый, профессор, доктор наук по археологии полковник Адольф Баумельбург.
Адольф Баумельбург тоже был невысокого роста, плотный телом, с огромной, как львиная грива, копной седых волос, широколицый, загорелый и в крупных очках.
– Мы перенесемся не только в прошлое, господа, из далекого прошлого в солнечное будущее! – голос археолога звучал громко, раскатисто, уверенно. – А вначале хочу сказать вам, чтобы вы знали и сказали каждому солдату вермахта главную истину: мы пришли в Крым не как завоеватели, а как законные наследники этих земель, земель наших далеких предков, воинственных германских племен готтов! Мужественные готты пришли сюда, в Крым, с берегов Балтики, еще тысячу лет тому назад, принесли германскую культуру, обосновались, построили города и непреступные укрепления!
Пока он рассказывал, солдаты развесили на стене две карты, на которых в ярких красках были изображены прошлое и будущее Крыма. Полковник взял указку и подошел к первой карте.
– Взгляните, господа, на эти фортификационные укрепления, на контур и расположения! Это чистый образец германской фортификации! Наша экспедиция обследовала руины Феодоро, столицы греческого княжества, которое было разгромлено войсками турецкого султана Махмеда в 1475 году. Везде, как свидетельствуют сохранившиеся фундаменты, образцы и следы трудолюбивых готов, и я смею утверждать, что Алушта – это город готов Алустон, а Инкерман – это Каламита, Гурзуф именовался Гурзувитай. Все они построены нашими предками! Вполне естественно, господа офицеры, Крым на вечные времена присоединяется непосредственно к Великой Германии!
Баумельбург подошел ко второй карте.
– Взгляните на новые названия, господа офицеры! Крым превращается в имперскую область Готтенланл, Страну Готтов. Главный город области Симферополь переименован в Готтсбург, Город Готтов, а Севастополь получит название Теодорихсхафен, как гавань Теодориха, короля готтов, жившего здесь в пятом веке. В Крыму появятся благоустроенные современные города и красивые богатые поселки. Разрабатывается проект автомобильной магистрали от Гамбурга к южному берегу Крыма, и любой из вас в будущем за два дня преодолеет этот путь! У Крыма блестящая перспектива! Гитлер на совещании в ставке еще 19 июля 1941 года, в самом начале Восточной кампании, заглядывая в будущее, заявил следующее. Вот его пророческие слова: «Крым должен быть освобожден от всех чужаков и заселен исключительно немцами!» Генрих Гиммлер на секретном совещании начальников СС и полиции сказал, что «война не имела бы смысла, если бы после победы Крым не был бы в течение двадцати лет полностью колонизирован немцами, и притом только по расовому принципу, по принципу крови». И вы, господа офицеры, приближаете это будущее! Вы исполняете историческую миссию!
– Можно вопрос? – спросил фон Хентин. – А куда денется местное население?
– Этим вопросом, согласно «Плану Отс», занимается бригаденфюрер СС и начальник полиции Таврии фон Альвенслебе, – ответил Баумельбург и жестом руки указал на бригаденфюрера, сидевшего рядом с командующим армией.
– Мое сообщение будет кратким, как военная сводка, – начал фон Альвенслебе.
Он был выше среднего роста, упитан, черный мундир сидел на нем плотно, в обтяжку. Светлые волосы, чуть вытянутое лицо, холодный взгляд серых глаз говорил о самоуверенности и надменности.
– Через двадцать – тридцать лет никакого местного населения здесь не будет! В этом я вас заверяю! Турция крутит носом и не желает вступать в войну на стороне Германии, и, как сказал Гиммлер, нам пора прекратить заигрывать и смотреть на крымских татар как на связующее звено в германо-турецких отношениях. Повторяю: Крым будет очищен от местного населения раз и навсегда!.. После нашей победы, в чем я не сомневаюсь, превратим Крым в райский уголок для чистых арийцев! А на первых порах всех этих унтерменшен, людей низшей расы, мы прежде всего распределим на две категории по состоянию их здоровья и возраста. Одну, меньшую категорию, но молодых, крепких и выносливых, оставим в Крыму трудиться на тяжелых сельскохозяйственных работах, на животноводческих фермах и в садах. Наиболее статных и красивых крымских татар допустим в качестве прислуги обслуживать немецких колонистов и отдыхающих на курортах. А вторую, большую категорию, вывезем в Германию. Но мы не повторим ошибки советской власти, которая под видом коллективизации вывезла из Крыма почти двадцать тысяч татар за Урал, мы не создадим в будущем проблемы нашим внукам и правнукам, когда татары вздумают вернуться. Мы – мужчин и женщин – под видом прививок от болезни, подвергнем стерилизации, чтобы не плодились, как кролики и тараканы! А со временем вывезем всех в европейские культурные города, где созданы специальные лагеря, такие, как Дахау, Освенцим, Бухенвальд и другие, где найдут применение их рабочим рукам, но, главное, откуда есть только один выход, – бригаденфюрер показал пальцем вверх, – в небо вместе с дымом через трубу крематория! А Крым будет только немецким!
Сталина Каранель вышла на Исторический бульвар.
У нее было несколько часов свободного времени, и ей захотелось походить по улицам родного города. Она почти всю зиму пробыла в Балаклаве, в Генуэзской крепости, на передовом рубеже, со своим зенитным пулеметом, вместе с моряками и пограничниками полка Рубцова, которые не отступили ни на шаг, выдержав и отразив два отчаянно-яростных штурма гитлеровцев. Вчера в полку был торжественный день. На площади, мощенной камнем, внутри старинной крепости выстроились бойцы полка, не занятые на передовой и специально вызванные из окопов. Генерал-майор Новиков вместе с бригадным комиссаром Хацкевичем, в присутствии командира полка и его комиссара, вручал ордена и медали бойцам, отличившимся в боях. Среди награжденных был Костя Чернышов, ему вручили орден Красной Звезды, а Сталине Каранель медаль «За отвагу», ей присвоили звание старший сержант и специально доставленный новенький комплект форменной одежды. Некоторым из награжденных, в том числе и старшему сержанту Каранель, вручили увольнительные на поездку в Севастополь.
Сталина узнавала и не узнавала улицы, особенно в центре Севастополя. Город заливало весеннее солнце, было почти по-летнему тепло. Сквозь развалины домов и между уцелевшими зданиями ослепительно искрилась голубизна бухты, призывно кричали чайки, беспечно рисуя на синем небе бесконечные зигзаги. А в ее душе накапливалась горечь обиды и тоска от потерь, гнев от совершенной нелепости, жестокости и подлости врага, бомбившего жилые кварталы. Как прекрасны были эти улицы с буйной зеленью и белыми домами с красными черепичными крышами прошлой весной! Развалин много, пугающе много. Уныло стоят почерневшие многоэтажные каменные коробки, мрачно торчат, опаленные огнем, полуразрушенные стены с пустыми проемами окон. Особенно сильно пострадали улицы, которые обращены к морю, самые красивые.
В Матросском саду Сталина обошла зенитную установку, улыбнулась знакомой скульптуре физкультурницы с веслом, которая стояла все также на одной ноге, а вместо второй – металлический стержень, и направилась к аллее знатных людей Севастополя. Хотелось увидеть портрет Алеши Громова. Увидеть его улыбку. Мысленно поговорить с ним. Но его портрета уже не было. Вместо старых довоенных портретов на аллее появились новые, крупные фотографии лучших героических защитников Севастополя – пехотинцев, моряков, артиллеристов, летчиков, разведчиков… Сталина грустно вздохнула и не спеша пошла к выходу.
Возле Матросского сада, на углу улицы, еще недавно стояло старинное здание из белого камня с большими окнами и вывеской «Аптека». Возле него она июньской ночью, после веселого весеннего бала, счастливая и радостная, вместе с Алешей встретила первые минуты войны. Услышала тревожные и
