– То-есть эти пластинки на груди, на руках способны выдержать лучевой удар?
– Нет конечно. Но они стали гораздо крепче.
– Спасибо и на том… – Дар был немного разочарован и в то же время его переполняла благодарность – чувство, которое положено было бы испытывать по отношению к живому существу, а не к счетчику, сделанному из камня. Пусть даже очень крепкого и умного камня. Он был благодарен. Это чувство было больше чем слово, которое его обозначает…
– Когда ты намерен отправиться на задание?
– Я больше не могу ждать, Карасс. Мне постоянно кажется что я уже опоздал. – Он тряхнул головой, поднимаясь с латнирного лежака. – Сейчас я иду в Царакклан. После – в путь.
– Отличное решение, хозяин. 'Какор' будет подготовлен к этому времени.
Дар повернулся, чтобы идти к цнбр.
– Погоди, последняя информация. – голос шарки был почти мрачен. – Я зарегистрировал недавно рывки времени.
– Будь еще осторожнее. Потому что поблизости могут оказаться реццы!
– Почему? – Дар невольно отшатнулся. – Они работают на этих станциях?
– Реццы никогда не работают. Но реццы – самое страшное. Никогда не знаешь чего от них ждать. Я сказал бы – беги. Но ты и так… уходишь.
– Кто же на этих станциях?
– Шарки, конечно.
– То-есть они не населены?
– Что имеет в виду корхогг-хозяин?
– Там находятся живые существа? Или только механизмы?
– Там находится шарки. Это обязательный минимум. И этого достаточно.
– Я имею в виду – живые, ходячие? Как тангры или реццы?
– Разве живые – только ходячие? – вопросом на вопрос ответил шарки. – Живые – значит индивидуально мыслящие и способные к развитию существа, обладающие личными уровнями свободы и ответственности. Шарки превосходно подходят под это определение!
– Постой, – Дар осознал, что внезапно оказался на шаткой почве ксенологии. Здесь легко можно было споткнуться о моральные или интеллектуальные разногласия между расами. А обижать шарки ему совсем не хотелось. – Возможно я ошибаюсь. Скажи, как удалось наделить камень такой разносторонней способностью мыслить?
– Ты разве не понял еще? – рассмеялся 'Карасс'. – Шарки – только форма. Туда заливается душа умирающего дэхра.
– Значит ты тоже когда-то был ходячим существом?
– Опять ты об этом… Да, если тебе угодно это знать.
– А теперь…
– А теперь я шарки. И мне это нравится.
– И как тебя туда… Я имею в виду, это было добровольно, или…
– Коронат специально отбирает дэхров для заполнения шарки, у них нет выбора. Нет даже выбора просто умереть. А со мной все было иначе. Это была болезнь, которая отнимала мою жизнь день за днем. Так что я даже был рад тогда… Кажется… Точно уже не помню
– Как тебя звали тогда? Я хочу запомнить тебя и твое имя.
– Зови меня 'Карасс'. Это будет самым правильным. Я горжусь своей жизнью 'Карасса'. Она куда дольше моей жизни дэхра. И куда полезнее!
– Хорошо, я запомню тебя, 'Карасс'. Скажи хоть – имя 'Карасс' что-то значит?
– Да. Это сокращенно от 'Карающий Рассвет'.
– Как странно! – удивился Дар, – ты небесная лодка, предназначенная для полетов между звездами. Разве в Ледяном Просторе бывают рассветы?
– Просто в космосе нет направлений четырех сторон. Но в любом месте где есть жизнь, эти направления появляются. В любом месте, где есть светило и движение планет вокруг…
– Вот как…
– Корхогг-хозяин должен помнить – реццы всегда нападают с запада. Никто не знает почему. А те кто с ними борется всегда оказываются на востоке. Мне это нравится. Восток – та сторона, откуда приходит рассвет.
– И откуда придет кара реццам! – неожиданно для себя рявкнул Дар, обретая сразу весь металл командной интонации тангра. Саудрак был бы доволен.
– Именно так. Хозяин – настоящий корхогг! Теперь я это могу слышать!
– Типа того, – пробормотал Дар, смущенный собственной вспышкой. И еще тем, что оказывается все это время разговаривал с живым существом как с бездушным механизмом…
– Так вот, – продолжал 'Карасс'. – Мой 'сторож времени' почувствовал два прыжка времени. Один из них был около двадцати пяти дней наза. Второй – восемь дней назад.
– Что такое 'прыжки времени'? – насторожился Дар. – У нас поменялось время?
– Нет. Это бывает когда нечто перемещается относительно текущего времени. Я предупреждаю корхогг-хозяина, потому что это один из признаков нападения реццов.
– Ты хочешь сказать… Вы умеете контролировать время?
– Мы – нет, только реццы. Но мы научились фиксировать, если нечто поблизости изменяет свое личное время.
– Нечто – ты имеешь в виду – существо?
– Существо, несколько существ, просто механизмы. Все равно.
– Мне это очень важно! Есть ли у реццов способ перемещаться в отдаленное прошлое или будущее?
– Что такое 'отдаленное'? Прыжки во времени – излюбленная манера боя реццов.
– Как это происходит?
– Никто не знает. Они хранят этот секрет пуще своих детей. Но действует ужасно. Только что ты летишь один в Ледяном Просторе, вдруг – бах! – и рядом с тобой чужая лодка! Но если они не выскакивают прямо рядом с тобой, то по 'прыжкам времени' можно определять, что они где-то рядом.
– Спасибо! Я постараюсь это учесть. Твой 'какор' может чувствовать эти 'прыжки в ремени'?
– Конечно нет. Он просто будет работать на тебя.
– Ладно. Двадцать пять дней и восемь дней? Хм. Запомню это.
– Удачи, корхогг!
– Меня зовут Дар.
– Удачи, Дар!
– Удачи, 'Карасс'!
И, озадаченный, он направился в сторону атата цнбр.
Глава 7 – Следак Короната
К селению хучей отряд корониров подошел на излете ночи, когда на небе уже легли росчерки дымчатых серых просветов. В низинах и на пыльных улицах еще прятался лохматый туман, но горные верхи уже открылись во всей своей угловатой красе холодного полумрака пасмурного утра.
Здесь начинались самые предгорья скалистого Хиркла, возвышенность, зажатая меж невысокими приступочными горами. Тут схоронилась подозрительная и дикая деревня скрывающихся хучей, чье название язык рецца не смог бы никогда выговорить.
Все подходы еще с вечера были перекрыты бело-голубой пехотой Короната. Однако даже это не гарантировало успех. Матерый Грибник способен легко сорвать охоту, стравив меж собой бойцов отряда. Но и это не единственная преграда. Сама грибница могла располагаться не в селе, а в горах. Или того хуже,
