прежде в эту Весну. Так думало восхищенно Ейойя, оно было счастливо, трепеща внутри себя от глубокого соответствия, высасывая заслуженную жизнь до последней капли, определенной несминаемым тарифом… В маленькой капсуле жизни было больше чем требовалось для оплаты дороги, но согласно традиции, Ейойя не тронуло лишнего, высчитав скрупулезно до микроскопических долей расход на транспортировку. Некоторые маленькие существа остались нетронутыми, какое-то существо осталось жить с наполовину высосанным эликсиром. Жизнь слишком драгоценная субстанция чтобы можно было позволить себе ошибаться. Его дымчатое круглое тело после впитывания жизненного эликсира мгновенно выросло в размерах. Края шара сверкнули длинными голубыми искрами, полностью поглощая черную лодку маленьких существ. Шар стал стал дымчатым, сиренево-фиолетовым, ослепительным, внутри него окрылось нечто воронкообразное, затягивающее, черная лодка скользнула туда носом, потом вся без остатка, хотя была изначально больше чем шар Ейойи… Через короткое время ей суждено вынырнуть на другом конце космоса…
Равнодушные звезды заговорщически мигнули своими искристыми глазами, и отвернулись так, словно ничего не произошло.
Будто столь чудесное превращение было просто банальной обыденностью Вселенной….
Глава 8 – Сердце 'Змеи'
…Боковая решетчатая дверь вдруг с грохотом съехала и оттуда выпрыгнули три гонкларда – неожиданно и молча, как сама смерть. Стальной пол прогудел натужно и гулко. Наемники не были готовы по форме, скорее всего собирались расслабиться в Дыре. Видимо, шарки автоматом выбросил их навстречу, почувствовал проникновение в Сердце. Все трое без шлемов и регулярной внутренней брони. Однако одного взгляда на этих наемников хватило, чтобы взметнуть волну ужаса в груди дэхра.
Д-Цэн отпрянул, только успев крикнуть:
– Док-Атор!
Гонкларды подпрыгнули на месте и с еще большим грохотом приземлились, в полете выхватывая заплечные каддруламы и щелчками раскрывая их на половинную длину.
Безжалостные убийцы, обожающие пить кровь своих жертв – гонкларды вызывали бесконечный ужас всех рас Короната. Злоба и стремительность делали их самыми опасными врагами – после реццов. Они более чем на голову возвышались над танграми, перед которыми оказались, их искривленные рты улыбались гонклардской перевернутой улыбкой.
Почему они поднялись? Это же не стражи уровня и им предписано возлежать до окончания перехода?! Или это один из знаменитых 'сюрпризов', что реццы готовят на своем центральном уровне?
Гонкларды чуть присели, раскрыв свои когтистые пасти и издавая серию криков, известную в Коронате как 'песнь смерти'. Жуткий многовекторный вой заполнил коридор, он протыкал уши насквозь и временами сдвигался, меняя взаимопересекающиеся частоты. Дэхр замер, словно пронзенный, загипнотизированный этим ужаснейшим из звуков, почувствовал, как сжимаются его внутренности.
Все чего можно было теперь ожидать – отступления или даже панического бегства рабов.
Неужели они опоздали?
Все кончено?!
Но тут случилось небывалое.
Рыжекостные тангры Док-Атора, уже прошедшие мимо засады, оборотились, с искривленными, перекошенными в криках лицами. Их глаза переливисто засверкали красным в отсветах кристаллов кроги с потолка. Док-Атор, а следом остальные в ответ издали крики, громкость которых едва-ли можно было ожидать от рабов! Совершенно в других, более низких 'каменистых' частотах они перекрыли 'песнь смерти', заставив что-то болезненно чесаться а после свернуться в ушах дэхра. Его глаза удивленно расширились, когда он увидел реакцию отаругов Док-Атора. Почти без подготовки, без замаха, кадруламы в их руках сделали корокие жесткие движения, будто став живыми и самостоятельными. Гонкларды заученно ответили отточенными движениями защиты и мгновенного нового нападения. Это было красиво – и… совершенно бессмысленно. У них было больше рук, но каждый из них был сам по себе. А противостоящие им тангры действовали слитно, будто части одного тела. Ни один каддрулам тангров не бил в ту же точку. Одновременная атака в верхний и средний уровень, одновременная защита, новая атака – и опять грохот тангрового клича сотряс коридор. Трое гонклардов тяжко рухнули на звонкий металл пола со всеми четырью обрубленными руками каждый.
'Бойцы цнбр!' – гулко запульсировало в мозгу ошарашенного дэхра. – 'Рор-тангры цнбр!'….
– Д-Цэн! – расколол воздух скрежещущий крик Док-Атора. – Так можно нам добить их?!
'Да…' – силились крикнуть дрожащие губы – 'да'… Но холодный твердый ум не дал этого сделать.
– Свяжите им ноги, – услышал он собственный голос и удивился его бестрепетной интонации. – Они нам пригодятся очень скоро!
Некоторые тангры в негодовании топнули, это был слитный грохот железа и кости. Однако Док-Атор, прищурившись на дэхра, вдруг быстро наклонился к одному из поверженных гигантов, каддрулам хищно сверкнул в его руке. Д-Цэн удивленно отметил ту поразительную скорость, с какой тангры освоили новое оружие.
– Нет! – крикнул он, бросаясь ближе, – не убивай!
Но гонклард, ошеломленный болью и поражением, был все еще жив, голубая густая кровь медленными толчками выбивалась из тонких прорезей его костей. Торжествующий элитар тангров высоко поднял руку, в которой была зажата овальная, почти треугольная пластина в размер его кисти. Дэхр признал в ней костяной нарост, прикрывающий грудной копчик на теле гонкларда.
– А вот и латнир врага! – со смехом крикнул а'зард, – такой же маленький, как и его воинская доблесть!
Грохот тангрского хохота был ему ответом.
– В своем атате я смогу повесить сотни таких 'латниров' – воскликнул другой отаруг, блестя своими прозрачными клыками.
Они все снова расхохотались, молотя друг друга огромными клешнями по панцирям, презрительно пиная поверженных, истекающих синей кровью врагов.
Глядя на них, Д-Цэн вдруг почувствовал спокойствие и уверенность – уверенность, какая уже давно не посещала его…
– Нам сюда! – моголон юрко скользнул вперед, высокий рост вовсе не мешал этому длинному парню быть очень подвижным и гибким.
Они полубегом прошли какие-то большие помещения, почти полностью погруженные во мрак. Бежать было неудобно – кроме гремящих полов в этом коридоре было тесно. Кажется весь корабль гонклардов был сделан из дешевого железа, гремевшего как пустая консервная банка. Дар пребывал в 'зрении травы' и общая темнота окружения была ему безразлична. Где-то впереди, все еще 'на привязи' был тот необычный дэхр, которого он заставил отключить общую защиту. И где-то рядом с ним была 'ловушка', поймавшая странным образом Дара. Он чувствовал эту непонятную связь, будто нечто тянулось оттуда к его телу, какой-то нефизической его части, крепко держа ее. Это не было страшно или ужасно. Слишком много в последнее время пришлось пройти чудовищных сражений и страшных событий, чтобы у него сохранилась способность бояться или удивляться. Правильнее было бы сказать – его тянуло узнать, что это было, хотелось найти и исследовать эту вещь, что могла зацеплять его на таком уровне…
Они все еще бежали, причем самым громким был он, Дар. Меелгинн будто парил в воздухе, ну а разведчики-кх'отры были совершенно беззвучны.
Через некоторое время пришло ощущение, что стало холоднее. К этому моменту они проблежали через огромный ангар, уставленный однотипными судами, похожими на планцер, но меньшего размера – тангров так на пятнадцать каждый, если считать их транспортами. Рядом с ними были и другие, совсем
