3/Ульянов-Ленин, жена, 2 брата, прислугаПредс. Сов. Нар. Ком .5
5/Рыков, жена, дочь, присл. Николаевская, 2 детейПредс. ВСНХ 7
4/Каменев, жена, сын, присл. и сынПредс. М[осковского] C[овета] Р[абочих] и К[рестьянских] Д[епутатов]
Совершенно секретно
Особая папка
Находясь продолжительное время на Брянском фронте, мне не раз приходилось в дивизиях, армиях и в штабе фронта слышать резкие суждения о тов. Мехлисе, говорящие, что многие командиры и политработники с глубокой неприязнью относятся к тов. Мехлису, прибывшему на Брянский фронт в начале июля с. г. в качестве члена Военного Совета. Это неприязненное выражение можно определить более или менее точнее: его боятся, не любят, более того, ненавидят.
Происхождение этой неприязни вызвано, видимо, весьма крутыми расправами т. Мехлиса с командирами на юге, на Воронежском и Волховском фронтах, известия о которых распространились, по-видимому, в Армии и о которых здесь, на Брянском фронте, также знают.
«Конечно, — говорят о нем многие (например, генерал Антропов — нач. оперативного отдела штаба фронта, подполковник Шитов — зам. начальника разведки), — Мехлис человек большой, умный, с широким государственным кругозором. Но и с этими качествами все-таки было бы лучше, если бы он работал не в армии. В армии самые талантливые, большие люди даже тогда, когда Мехлис неправ, не решаются оспаривать его мнение, т. к. находятся под влиянием его бывшего положения и авторитета. Поэтому он подминает всех и вся, считает, что ему все можно».
В подтверждение этого приводят, помимо всего прочего, такой факт: недавно т. Мехлис приказал вызвать к себе на 8 ч. начальников всех управлений и служб тыла, но занялся другими делами и все тыловое начальство — генералы, полковники — ровно сутки лежали в лесу, ожидая начала совещания.
Люди здесь хорошо знают крутой нрав т. Мехлиса, его резкость, безапелляционность в отношении ко всем. Говорят о нем также, что он не пытается искать, завоевывать любовь своих подчиненных. По словам члена Военсовета 66-й арм. т. Кривулина, на Степном фронте люди были настолько запуганы его резкими телеграммами, телефонными звонками, выговорами, что не знали покоя ни днем, ни ночью, а когда он уехал со Степного фронта, все там с облегчением вздохнули.
Каждую смену в командном или политическом составе на Брянском фронте, наверное, не без оснований, приписывают новому члену Военсовета В первые дни приезда т. Мехлиса сюда был заменен зам. начальника штаба фронта полковник Ермаков. Ермаков пользовался большим уважением у людей, как умный и опытный, по-настоящему обаятельный командир, который умел организовывать порядок в штабе — охрану штаба, политработу среды командиров и т. д.
На место Ермакова был поставлен полковник Фисунов — бывш. секретарь т. Мехлиса. По мнению командиров, которое надо разделить, после замены Ермакова порядка в штабе ничуть не прибавилось, т. к. заботы Фисунова главным образом касаются Военторга.
Совершенно неожиданно и, по мнению всех, неосновательно, был также сменен начальник разведки фронта старый полковник Хлебов, один из деятельных участников двух операций фронта — касторнинской и орловской. В первые же дни приезда на Брянский фронт новый член Военсовета заявил ему: «Ваша работа меня не устраивает». Вскоре Хлебов был откомандирован в Москву и заменен полковником Масловым, приехавшим с Волховского фронта.
Ряд командиров и политработников в известной мере напуганы подобными фактами и потому не уверены в том, что они также не будут сменены. Например, редактор фронтовой газеты полковник Воловец, почти каждый день получающий резкие замечания т. Мехлиса по газете, боится ходить к нему и, как он признается, ожидает дня, когда т. Мехлис снимет его. Ошибкой газеты были несколько передовых и аншлагов в июле — «Устроим немцам под Орлом второй Сталинград». Но редакция печатала эти аншлаги и передовые половину месяца, исходя из указания Военсовета фронта.
Не стану перечислять другие известные факты. Вполне понимаю, что разбираться в них — не мое дело. Я написал это письмо после раздумья и колебаний, откровенно и прямо, желая одного: чтобы ЦК нашей партии, тов. Сталин знали бы это настроение командиров и политработников по отношению к генералу Мехлису.
Майор В. Коротеев член ВКП(б), корреспондент ЦО НКО «Красная звезда».
Глава 6. ЗАПИСКА БОЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА
26 февраля 1939 года все центральные газеты на видных местах поместили приветствие Надежде Константиновне Крупской следующего содержания:
«Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР в день Вашего семидесятилетия шлет Вам, старому большевику и другу Ленина, свой горячий привет.
Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР желают Вам здоровья и многих лет дальнейшей плодотворной работы для великого дела коммунизма, на пользу нашей партии и трудящихся Советского Союза».
В Кремль на имя юбиляра шел поток поздравительных телеграмм и писем, а она в это время находилась в Кремлевской больнице. В ночь на 27 февраля положение Надежды Константиновны резко ухудшилось, она почти не приходила в сознание. В 6 часов 15 минут утра 27 февраля Крупская скончалась.
28 февраля газеты вышли в свет в траурных черных рамках. ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров извещали страну о кончине Надежды Константиновны: «Смерть тов. Крупской, отдавшей всю свою жизнь делу коммунизма, является большой потерей для партии и трудящихся Союза ССР».
И хотя был объявлен диагноз болезни — тромб кишечника, в результате которого началось воспаление брюшины, по стране поползли слухи, ставившие под сомнение официальную версию смерти. Говорили, будто в день рождения Крупской принесли торт — от Сталина. Отведав его, она вдруг почувствовала себя очень плохо, временами теряла сознание от страшной боли. Вызвали доктора. Тот распорядился перевезти ее в Кремлевскую больницу, где она и скончалась от отравления.
В «Бюллетене оппозиции» на смерть Крупской откликнулся изгнанный из страны Троцкий: «Мы далеки от мысли винить Надежду Константиновну в том, что она не нашла в себе решимости открыто порвать с бонапартистской бюрократией. Более самостоятельные политические умы колебались, пробовали играть в прятки с историей — и погибли. Крупской было в высшей степени свойственно чувство личной ответственности. Личного мужества у нее было достаточно, но ей не хватало мужества мысли. Мы провожаем ее с глубокой скорбью, как верную подругу Ленина, как безупречную революционерку и как одну из самых трагичных фигур в истории».
Пыталась ли Надежда Константиновна порвать с «бонапартистской бюрократией»? Да, и неоднократно. Свидетельств тому немало. Тот же Троцкий приводит слова Крупской, сказанные ею в 1926 году: «Будь Ильич жив, он, наверное, уже сидел бы в тюрьме». Такова была реакция жены Ленина на узурпацию власти Сталиным. Несогласие со сталинскими методами коллективизации Крупская выразила и в своей речи на Бауманской районной партийной конференции летом 1930 года. Она, в частности, заявила, что коллективизация, проводимая Сталиным, не имеет ничего общего с ленинским кооперативным планом. Руководители ЦК не советовались ни с партией, ни с народом. Однако, как пишет историк Рой Медведев, против Крупской резко и грубо выступили Л. Каганович и А. Бубнов. Последний даже заявил: «Крупская — это не тот маяк, который приведет к добру нашу партию».
Многие исследователи отмечали трагизм личности Крупской в условиях зарождения и укрепления тоталитарного режима Сталина. Ей, жене и другу Ленина, особенно было тяжело — ведь под колеса чудовищной машины репрессий попадали прежде всего старейшие члены партии, долгие годы работавшие рядом с Владимиром Ильичем. Использовала ли Крупская свой авторитет в партии, чтобы уберечь от расправы хотя бы лично известных Ленину людей? Историки знают такие случаи, но положительный исход их крайне редок. Увы, предотвратить гибель многих лучших друзей Ленина и своих товарищей ей было не под силу. На ее протесты органы НКВД попросту не обращали внимания, оставляя их без ответа.
Можно представить себе отчаяние одинокой старой женщины, с мнением которой перестали считаться. Буквально со слезами на глазах умоляла она сохранить жизнь Емельянову, арестованному в 1935 году, тому самому питерскому рабочему, который прятал Владимира Ильича в шалаше у Разлива и которому Ленин в 1921 году просил оказывать полнейшее доверие и всяческое содействие, называя его лично известным еще с дооктябрьского времени, давая лестные характеристики старому партийному работнику и одному из виднейших деятелей питерского рабочего авангарда. Не помогло заступничество Надежды Константиновны. Емельянова подвергли аресту в послепенсионном возрасте. В общей сложности он пробыл в заключении и ссылке около 20 лет. Никого не тронули жалостливые просьбы и слезы убитой горем вдовы Ленина пощадить хотя бы семью Емельянова, его трех сыновей, которые ребятишками помогали прятать Владимира Ильича в Разливе. Всем была уготована одна печальная судьба.
Столь же неудачной оказалась попытка Крупской вступиться за И. Пятницкого, члена ЦК ВКП(б), арестованного НКВД якобы за принадлежность к царской охранке. Не помогло даже ее официальное выступление на июньском (1937 г.) Пленуме ЦК, где она заявила, что Пятницкий проверенный работник большевистского подполья, что по его вине не было ни одного провала, и обвинение в провокаторстве — нелепость, вздор. Протест, как и в большинстве
