Приложение№ 18: ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
«Когда я ехал на Украину, то Сталин предложил, чтобы меня, секретаря ЦК, избрали бы секретарем Киевского обкома партии и первым секретарем Киевского горкома партии. Невозможно сразу столько постов занимать, но он настаивал:
— Вы возьмите на себя это, а потом подбирайте людей.
Вторым секретарем Киевского горкома партии был Костенко. Я его мало знал, мы познакомились, когда я приехал на Украину. Но я доверял ему, считал, что он честный простой человек. Не знаю, был ли он из рабочих или из крестьян, но не вызывал у меня никаких сомнений. Вдруг на него пало подозрение, и его арестовывают. После ареста он сам дал очень большие показания о своих связях с врагами народа и прочее, прочее. Меня это смутило, я усомнился и сказал Успенскому:
— Хочу поговорить с арестованным Костенко.
Поехал в наркомат внутренних дел. Ко мне привели Костенко, и я его по тем вопросам, по которым он дал показания, расспросил. Он все подтвердил.
— Да, — говорит, — так это и было. Я все это делал. Я состоял в заговоре.
— Вы все сказали?
— Я все сказал. Обо всех людях, кого я знал. Я ничего не утаил.
Когда я уходил, то попросил Успенского:
— Товарищ Успенский, если вы осудите его и он будет приговорен к смертной казни как враг народа, и если он в последнем слове укажет на кого-либо еще из новых лиц, то я просил бы тогда его не уничтожать. Надо разобраться, чтобы он кого-то не оклеветал.
Прошло какое-то время, и мне Успенский присылает документ, что Костенко перед расстрелом сказал, что в заговоре с ним состоит еще Черепин, избранный уже после ареста Костенко вторым секретарем Киевского горкома партии. Я его очень уважал, это был простой такой полтавский крестьянин, умница. Я и уважал его, и верил, что он честный человек.
Я возмутился и говорю:
— Ну как же вы, товарищ Успенский, так сделали? Я же вас просил, что если он будет на кого-то еще показывать, дать возможность проверить его показания.
Не помню уже, как он мне объяснил…»
«В конце шестидесятых годов я в составе экспедиции проезжал через село Калиновку, родину Н. С. Хрущева. В продовольственном магазине мы о нем беседовали со старушками, которые помнили его еще в юные годы. Они нам честно сказали, что несколько лет назад, когда Н. С. Хрущев был при власти, они молчали, так как за такими разговорами следили и могли посадить. По их словам, Н. С. Хрущев и его сестра были незаконными детьми ромадановского помещика, фамилию которого я не запомнил. Мать Хрущева была у него экономкой. Этот помещик помогал своим детям, пробовал учить Н. С., но безрезультатно. Он его откупил от службы в царской армии. Известно же, что в 1914 году Н. С. Хрущеву было 20 лет, то есть он был призывного возраста, не был больным, а в это время проводилась всеобщая мобилизация».
«Однажды я приехал на заседание Политбюро. Мы сидели и подпирали плечами стенку с Ежовым. Сталин вошел в зал и сразу же направился к нам. Подошел, ткнул меня пальцем в плечо и спросил:
— Ваша фамилия?
— Товарищ Сталин, я всегда Хрущевым был.
— Нет, вы не Хрущев, — он всегда резко так говорил, — вы не Хрущев.
И назвал какую-то польскую фамилию.
— Что вы, товарищ Сталин, мать моя еще жива… Завод стоит, где я провел детство и работал… Моя родина Калиновка в Курской области… Проверить можно, кто я такой…
— Это говорит Ежов.
Ежов стал отрицать. Сталин сейчас же в свидетели позвал Маленкова. Он сослался, что Маленков ему рассказал о подозрениях Ежова, что Хрущев не Хрущев, а поляк. Тот тоже отрицать…»
Приложение № 19: ИЗ ЗАКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
Подлежит возврату во II часть ОС ЦК ВКП(б)
СТРОГО СЕКРЕТНО
№ П3705 30 мая 1937 г.
ЧЛЕНАМ И КАНДИДАТАМ ЦК ВКП
Тов. ХРУЩЕВУ
Ввиду поступивших в ЦК ВКП данных, изобличающих члена ЦК ВКП Якира и кандидата в члены ЦК ВКП Уборевича в участии в военно-фашистском правотроцкистском заговоре и шпионской деятельности в пользу Германии, Японии и Польши, Политбюро ЦК ВКП ставит на голосование членов ЦК и кандидатов в члены ЦК предложение об исключении их из рядов ВКП и о передаче их дела в Наркомвнудел.
СЕКРЕТАРЬ ЦК ВКП И. СТАЛИН
Совершенно секретно
Усенко Степан Иванович, 1909 года рождения, украинец, гр-ва СССР, член КП(б)У, секретарь ЦК ЛКСМУ.
Является руководящим участником контрреволюционной правотроцкистской организации.
Принадлежность Усенко к право-троцкистской организации устанавливается показаниями ее активных участников Кербеля С. Г. — быв. управляющего Укрлегснаба Наркомлегпрома УССР, Пипенко З. И. — быв. зав. отделом руководящих органов ЦК ЛКСМУ, Белого Б. П. — быв. ответственного секретаря Молотовского райсовета в Киеве, Кузнецова И. У. — быв. нач. группы кадров Наркомлегпрома УССР, Макаренко В. А. — быв. зам. редактора «Комсомолец Украины», Аврашко И. И. — быв. директора экспериментальных мастерских при Укрпромсовете.
«С сентября 1937 года со мной установил связь один из руководителей правотроцкистской террористической организации в комсомоле Усенко, возглавивший эту организацию после ареста Андреева, Клинкова и Сухова.
Во время установления связи я подробно информировал Усенко о деятельности правотроцкистской организации в Виннице и своих связях с Закаблукой, Кобелянским…
Тогда же Усенко мне рассказал о своей руководящей роли в право-троцкистском молодежном подполье и сообщил, что после частичного разгрома организации и ее руководства на Украине, он возглавляет организацию.
В дальнейшем Усенко предложил мне поддерживать с ним организационную связь и информировать его о работе организации в Виннице».
«Секретарем ЦК ЛКСМУ, после ареста Сухого, начал работать Усенко… В сентябре 1937 года Перевертайленко сообщил мне, что правотроцкистское подполье, сохранившееся в комсомоле Украины, возглавит Усенко…
Через несколько дней после этого разговора Перевертайленко вызвал меня в кабинет Усенко и я имел с последним довольно обстоятельный разговор о положении в правотроцкистской организации в комсомоле.
Усенко говорил о том, что, несмотря на разгром, положение не такое, чтобы опускать руки… Имеются все условия для того, чтобы расставить уцелевших участников организации и продолжать работу…
В этом разговоре со мной у Усенко все время сквозила исключительная злоба против партии, в связи с мероприятиями по разгрому антисоветского подполья.
