химика-любителя». Но, газета газетой, а я считаю иначе.
Рассказ конструктора несколько недель назад переслала мне Регина Ф., начальник планово-экономического отдела фабрики «Антиквар», мы с нею познакомились около года назад. Она, разумеется, не в состоянии была подтвердить точность рассказа о прошлом ее друга (он никогда не посвящал ее в это), но подтвердила каждое слово, написанное Никласом о бывшем директоре фабрики. За несколько месяцев до кончины конструктора Э. А. Франкенфельд действительно таинственным образом исчез с фабрики и из города. Полиция эту загадку не смогла разгадать. Следствие продолжается, но увенчается ли оно успехом?
С исчезновением Э. А. рухнула и вся его система. Пришел новый директор, и несостоятельность Бирке стала ясна как день. Сейчас он служит продавцом в одном антикварном магазинчике. Гребуш тоже не работает больше в «Антикваре», так же как и инженер Ренк. Да и еще кой- кому предстоит скатиться по служебной лестнице. Драматичной представляется мне судьба Мани Клотц; после исчезнования Э. А. она испытала тяжелое нервное потрясение и находится сейчас на излечении в клинике.
— Я ничего не понимаю, — повторяет она каждому, кто приходит навестить ее. — Я ничего не понимаю.
Чем ей помочь? Воистину, историю, подобную рассказанной, обычной не назовешь.
Незнакомая планета оказалась дикой, голой и пустынной.
Вокруг космического корабля расстилалось море красновато-коричневого песка. Солнце, пылавшее почти над головой, жгло немилосердно, и его лучи переливались причудливым золотисто-зеленым светом. Не было видно ни рек, ни озер; лишь глубокие безводные рвы рассекали пустыню. Должно быть, с наступлением ночи их затопят дождевые потоки.
Но сейчас был день — самое время для работы. Однако дежурного космонавта не интересовало ничто, кроме рельефа отдаленных гор.
Какие-то странные, непонятные горы…
Биолог Эзар тоже разглядывал их со все возрастающей тревогой. Уж очень зыбкие, непривычные очертания у этой горной гряды, видневшейся на горизонте. Кое-где горы вздымались очень высоко, потом круто обрывались, а иногда переходили в ровные или чуть холмистые плато. Впрочем, те, кто бывал в галактике Монсер, говорили им, что там на многих планетах необычный ландшафт. Помрачнев, Эзар отошел от телеэкрана и спустился в кают-компанию. Как он и думал, там собрались почти все члены экипажа.
— Эх, смыться бы отсюда поскорее, — нервно покусывая ус, пробурчал себе под нос инженер-электрик Бартал.
— Куда там. С нашим-то двигателем, — сердито отмахнулся первый помощник капитана Норре.
— А в чем же все-таки загвоздка? — поинтересовался Эзар. — Даже не можем тронуться с места. Корабль, который запросто преодолевает пространства космоса, а чуть неполадки с двигателем — и мы беспомощны, как слепые котята. Почему так затянулся ремонт?
— Ты биолог и не поймешь сути, сколько тебе не толкуй. Это сложнейший технический вопрос, даже для специалиста, — с раздражением ответил Норре, задетый за живое. — Ты же знаешь — мы работаем не доклад ая рук уже три недели. И все еще придется повозиться с этим окаянным двигателем дней десять. Самое трудное позади.
Мы нашли, в чем тут собака зарыта, и теперь уже приступили к ремонту. Но когда соберем двигатель, придется производить проверку отдельных узлов, системы сцепления и регулировки, подачи сжатого воздуха, а потом сделать пробный запуск… Словом, ребята, скоро с этой пустынной планеты нам не улететь.
Эзар ничего не ответил. Он напряженно думал, насупив мохнатые брови и уставившись куда-то в одну точку. Норре давно знал Эзара и, до тонкости изучив его характер, прекрасно понимал, что в такие минуты биолога лучше не трогать. Пусть все хорошенько обмозгует, взвесит. А когда захочет отвести душу, сам подойдет и все расскажет.
Так оно и оказалось. Через два дня, сменившись с дежурства в двенадцать часов, Норре поднялся лифтом на третий этаж и, пошатываясь от усталости, подошел к своей кабине. Услышав его шаги, Эзар вышел навстречу. Яркий свет люминесцентных ламп подчеркивал глубокие морщины на его осунувшемся, рано постаревшем лице.
— Норре, у тебя есть время? Я хотел бы тебе кое-что показать.
Они молча прошли по коридору к кабине биолога. Стол его был завален фотографиями, рисунками, графиками, даже на стульях были разложены испещренные цифрами и пометками листки.
— Садись. Я должен сообщить тебе нечто важное… Очень важное для всех нас. — Тяжело вздохнув, Эзар вытащил пачку фотографий и протянул ее Норре. — На, посмотри внимательно!
— Ну горы как горы! Ты фотографировал из иллюминатора?
— Не только.
— А мы-то думали, ты изучаешь здешнюю флору.
— В первый же день я вышел из корабля в полной уверенности, что обнаружу весьма необычные формы. Но когда я увидел эти… горы… Словом, Норре, сердце почуяло неладное. Зыбкие какие-то контуры… Вот, сам взгляни на этот снимок, я сделал его в первый же день.
Норре внимательно рассмотрел фотографию.
— Не вижу ничего особенного. Правда, очертания гор не совсем обычны. Ну, что тебя удивляет? Ведь эта планета отдалена от нашей Галактики на столько световых лет! Разумеется, и горы выглядят здесь совсем иначе, чем у нас на Земле. Стоит, ли на это обращать особое внимание… Вспомни озера на Яшпе-15, которые потом оказались совсем не озерами, а…
— Еще бы не помнить! А теперь посмотри на второй снимок.
— На этот? — По привычке Норре досадливо махнул было рукой, но, взглянув на фотографию, вдруг замер, и рука неожиданно застыла в воздухе, словно остановленная какой- то таинственной силой. — Ведь это тот же самый рельеф… Или, впрочем… Нет, здесь, что-то не так!
Эзар откинулся на спинку стула, прикрыв на мгновение усталые глаза. В присутствии друга профессиональная выдержка изменила ему, и на лице Эзара отразилась такая тревога, что Норре стало не по себе. Затем биолог заговорил нарочито медленно и спокойно, особо выделяя отдельные слова.
— Внимательно рассмотри все эти снимки. На обратной стороне каждого из них проставлена дата, когда он сделан. На первый взгляд кажется, что это обычная фотосъемка местности — статичный, веками неизменный горный ландшафт. Однако это только на первый взгляд… На каждой фотографии зафиксированы какие-то изменения, но они столь незначительны, что сразу их и не заметишь. Определить это можно только при сравнении. Присмотрись хорошенько. Горы явно с каждым часом меняют свои очертания!
У Норре перехватило дыхание.
— Но если так… значит, это не горы?
Эзар молча кивнул.
— Вот это и волнует меня, Норре.
В тот же вечер экипаж обсуждал невероятное открытие биолога. С первых
