Альтернатива спасения европейского еврейства от гибели не гармонировала с его сионистской идеей «блистательной витрины», не вписывалась в нее.
«Ему и в голову не пришло, — сообщает автор «ПРЕДАТЕЛЬСТВА» Бен ХЕЧТ, что шесть миллионов, выехав в Палестину, могут спасти себя.»
Между тем, Гитлер в те годы уже открыто изложил и немцам, и всему миру свои планы поголовного истребления «неарийских» народов; и «Король сионизма» Хаим Вейцман, человек светский, далекий от религии, британец из России, то-есть британец в квадрате — не только по образованию, но и по усвоенному им духу превосходства над нищим восточно-европейским людом, позволил себе, в связи с этим, «утешить» обреченных им европейских евреев библейской тирадой:
«Они оживут, когда придет Мессия…»
С началом войны Хаим Вейцман ушел со всех своих сионистских постов, чтобы, как он заявил, заняться наукой…»
С образованием в 1948 году государства Израиль почетный пост Президента страны был предложен всемирно знаменитому Альберту Эйнштейну. Альберт Эйнштейн отказался от высокой чести. Тогда Бен Гурион обратился к Хаиму Вейцману.
«…Он, Хаим Вейцман, умер, посеяв иллюзию, что лично он, первый Президент Израиля, и был создателем еврейской страны…»
Шмуэль ТАМИР — подлинное имя Шмуэль КАЦНЕЛЬСОН, родился в Иерусалиме в 1922. Пятнадцатилетним мальчишкой был принят в подпольный «Иргун», воевавший с английскими колонизаторами. Стал взрывником. Окончил Иерусалимский Университет, юрист. Взят англичанами на работу в английской печати и на радио. Одновременно к двадцати трем годам стал руководителем секретной службы «Иргуна». Был выдан агентурой Бен Гуриона англичанам. По счастью, во время ареста у него не было с собой оружия: евреев с оружием англичане — по законам военного времени — расстреливали или вешали.
Адвокат ТАМИР — победитель иерусалимского процесса, поначалу висевшего на волоске. Во-первых, защищать посланника Бен Гуриона в Венгрии 1943–45 г.г. Рудольфа Кастнера, охранить его от «журналистской клеветы» явился главный Прокурор Израиля, заявивший, что процесс завершится за два дня. В крайнем случае, поскольку явился известный адвокат Тамир, за неделю… Во вторых, у адвоката Тамира, кроме газетной инвективы австрийского журналиста-«клеветника» Гринвольда, не было никаких документальных доказательств его правоты…
Рудольф Кастнер, проходивший по суду «свидетелем», по просьбе судьи, три дня повествовал, «как было дело». Что он не страшился встречаться даже с Адольфом Эйхманом и его людьми. Израильские газеты представляли Кастнера героем еврейского народа. Лживое бахвальство Рудольфа Кастнера и стало для Тамира исходным материалом защиты журналиста — «клеветника»…
Адвокат Тамир, прежде всего, представил суду двадцать свидетелей из города Kluj (города, где Кастнер жил). Эти свидетели спаслись, спрыгнув с «поездов смерти» или были отделены от остальных для работы.
Тамир — свидетелю по имени Шмуэль.
— Предлагал ли вам кто-либо оказать сопротивление депортации в Аушвиц?
— Напротив! Когда ушел первый поезд, все евреи были собраны в гетто, и Кохани (один из группы Кастнера) громко зачитал нам письмо, будто бы полученное от тех, кто уже был отправлен: «Наша семья в полном здравии, работает на хорошей работе…»
Тамир: — Что случилось с вашей семьей в Аушвице?
Шмуэль: — Немцы разделили нас. Я был отослан на работу в Варшаву, а мою мать, жену, дочь и шестилетнего внука сожгли…
Тамир — свидетелю Давиду Рознеру, владельцу мельницы в Kluj:
— Когда вы вернулись после войны, какое чувство испытывали горожане Kluj к доктору Кастнеру?
— Если бы он попался мне на глаза, я бы его убил!
Судья Хелеви: — Почему?
Свидетель Рознер: — Он обманул евреев, заставил поверить в добрые намерения немцев.
«Свидетель» Рудольф Кастнер пытается опорочить очевидцев.
— Ваша честь, — обращается он к судье. — …Свидетели не представляли здесь настоящих евреев Kluj. Среди них не было ни одного важного лица…
Кастнер едва ли не половину процесса вертится ужом:
Судья Хелеви:
— Доктор Кастнер, сказали ли вы кому-либо, что немцы готовятся депортировать венгерских евреев в Аушвиц?
Кастнер: — Я не имел четкого знания…
Судья: — Но вы сами говорили в апреле, что газовые камеры и крематорий в Аушвице готовы.
Кастнер: — Я не мог проверить всех слухов…
Судья: — Брандт (член городского комитета спасения-Г. С.) говорил всем и каждому, что в Аушвиц депортируют двенадцать тысяч евреев каждый день…
Кастнер: — Я не знаю на каком основании…
Судья: — На том основании, что Эйхман говорил ему об этом на совещании, после которого вы встретились с Брандтом…
Кастнер: — Но Эйхман сказал, что он будет ждать две недели ответа Бранда (ждать деньги для выкупа евреев — Г. С.), прежде чем в Аушвице начнут что-то предпринимать…
Судья: — Затем началось истребление, и вы знали это хорошо… Почему евреи Kluj не узнали об этом?..
В ответ — молчание…
Адвокат Тамир — Кастнеру:
— Не могли бы вы, Рудольф Кастнер, как председатель комитета спасения Еврейского Агентства, вспомнить о каком-либо из ваших ассистентов, который пытался предупредить евреев Венгрии?
— Я не помню…
Генеральный прокурор Израиля Хаим Гонен, старавшийся выгородить Кастнера, посланца Бен Гуриона.(Вскакивая на ноги):
— Это настоящая пытка для свидетеля!
Допрос Тамиром Рудольфа Кастнера:
— Доктор Кастнер, я спрашиваю вас, правильно ли, что в то время как 20 тысяч евреев из Kluj были уже отправлены в газовые камеры, ваш Комитет по спасению был занят составлением списка на 338 евреев, которые могут быть спасены?
Кастнер: — Правильно!
Тамир: — Я спрашиваю вас, вы и ваш комитет по спасению в Кluj никогда не советовали евреям сопротивляться? С оружием или без него…
Кастнер: — Я никогда не слышал об этом.
Тамир: — И вы знали о массовой депортации в то время венгерских евреев в Освенцим?
Кастнер: — Я знал…
Адвокат Тамир — к судье Хелеви:
— Ваша честь, позвольте мне прочесть письменные показания Рудольфа Кастнера международному трибуналу в Нюрнберге… (Читает документ, помеченный, как вещественное доказательство, номером 22):
