После каждого ответа Халецкий нажимал клавишу, и машина отвечала ровным стрекотанием. Женщина явно успокаивалась.
— А как она работает, эта машина? — спросила я у Стаса.
— У-у, машина жутко хитрая! И памятливая, главное. Значит, берутся на заметку наши «клиенты», и на специальной микропленочке фиксируются все мыслимые данные о них: возраст, адрес, словесный портрет, особые приметы…
— И особые склонности? — улыбнулась я.
— Вот именно: в первую очередь надо знать — что жулик совершает и каким способом…
— А почему в первую очередь?
— Потому что большинство преступников — люди без воображения, — серьезно ответил Стас. — Удался ему один прием, и он начинает им пользоваться от души…
— Так, ну а дальше?
— А дальше машина начинает с немыслимой скоростью отбирать те карточки, в которых находятся данные, указанные свидетелями, — их для краткости называют «поисковыми признаками». Пошли, сейчас сама увидишь…
А Халецкий тем временем методично спрашивал потерпевшую:
— Веснушки? Бельмо? Зубы все? А металлические? Может, кривые? Или желтые? Оспины?
Женщина отрицательно качала головой.
— Сутулость? Родинки?…
— Есть! — возбужденно закричала женщина. — Есть родинка, под глазом… — И, задумавшись, неуверенно добавила: — Не помню только под каким… Большая, с копейку…
Халецкий нажал еще одну клавишу, и снова:
— Рубцы на лице или на руках? Ожоги? Ямка на подбородке?…
— Нет… нет… нет…
— Говорит с акцентом? Заикается? Картавит? Жестикулирует?…
Тихонов спросил следователя из отделения:
— А те потерпевшие сколько отобрали?
— Первая — триста семьдесят карточек, — сказал Мищенко. — От второй толку мало, она до сих пор в себя еще не пришла… поисковых признаков не дает практически… А старичок молодец: после него из трехсот семидесяти только сто две осталось… Памятливый…
Халецкий повернулся к следователю:
— А про родинку он вспомнил?
— Нет.
Удовлетворенно хмыкнув, он вставил в приемный элеватор толстенную пачку целлулоидовых микрофишек, нажал тумблер, и машина с ровным, тихим гудением начала невероятно быстро сортировать их: в ящичек налево падали неподходящие, направо, время от времени, — «соответствующие поисковым признакам».
— А прозевать кого-нибудь машина не может? — с сомнением спросила я.
— То-то и оно, что не может! — довольно воскликнул Халецкий. — Сто процентов точного отбора! Как говорили греки: мудр, кто знает не многое, а нужное.
Машина остановилась: прошло всего несколько секунд — и толстая пачка карточек разобрана. Халецкий вынул из правого ящика микрофишки.
— Семь! — просчитал он, вставил их в кассету, а затем попросил потерпевшую: — Теперь смотрите внимательно на экран…
Огромный экран осветился, и на нем появилось лицо молодого мужчины с родинкой под глазом. Женщина завороженно смотрела на экран, прошептала запекшимися губами: «Нет…» Проплыло еще одно лицо, потом еще, еще — у всех худощавые длинные, «лошадиные» физиономии, все чем-то одновременно похожи, и отличаются друг от друга, у каждого — родинка под глазом, правым или левым…
Я думала о том, что все происходящее сейчас похоже на мрачное техническое чародейство, уголовный электронный спиритизм: откуда-то из чрева жизни, из самых дальних, темных закоулков извлекалось на свет, как из океанских глубин, данные обитатели — плоские, холоднокровные, злые, очень чужие.
Они смотрели на нас из овальной рамки экрана, словно заглядывали в иллюминатор батискафа, на котором мы спустились к ним, и на их неподвижных черно-белых бесцветных лицах стыла опасность.
Мне было страшно: интеллигентный, мягкий Халецкий на своей хитрой машине создавал из мглы неизвестности кадавра.
Вдруг женщина схватилась за сердце, закрыла снова глаза, выдохнула хрип-вздох:
— Постойте… погодите!
Халецкий стал фиксировать изображение и поворотом верньера вдруг увеличил его во весь экран. Женщина, вся съежившись, смотрела с ненавистью и испугом на преступника, не в силах выговорить ни слова, кивала головой.
Лицо на экране — резкое, серо-белое, с маленькими острыми глазками, вытянутое, как козье вымя.
Халецкий нажал какой-то рычажок и начал манипулировать с аппаратом, а инспектор Колотыгин долго-долго смотрел на изображение и произнес неожиданно:
— Наш… Сашка Фомин… С моей территории… — Голос его прозвучал хрипло, недовольно.
Халецкий тем временем выудил пинцетом из недр аппарата большой, еще влажный фотоснимок, на котором, кроме портрета преступника, был виден текст, отпечатанный на машинке. Прочитал вслух:
— «Фомин Александр Васильевич, кличка Бес, пятьдесят второго года рождения… Взят на учет детской комнатой сорокового отделения милиции… Судим за грабеж…»
— Он самый… — горько сказал инспектор. — Безотцовщина. Сперва у ребят в школе чего можно таскал… Потом сорвал ондатровую шапку. А теперь ишь до чего докатился…
Из динамика селекторной связи раздался резкий голос Севергина:
— Внимание, опергруппа! В девятнадцатом квартале Химки-Ховрина, улица Дыбенко, дом двенадцать, на строительстве дома обнаружен в песке ржавый артиллерийский снаряд калибра ориентировочно сто двадцать два миллиметра. На выезд!..
…Ответственному оперативному дежурному подполковнику Севергину
Рапорт
Сегодня в 14 часов 30 мин. гражданин ФРГ Ганс Иоахим Дитль, стюард авиакомпании «Люфтганза», находясь в нетрезвом виде, разбил в вестибюле гостиницы «Интурист» стеклянную вывеску «Ресторан» размером 40 на 60 см. Кричал на обслуживающий персонал, вел себя вызывающе и выражался отдельными русскими непристойными словами.
18. Станислав Тихонов
Дождь угомонился. Мелкая водяная пыль еще оседала на стеклах, но небо просветлело, плотный его панцирь над головой растрескался в блекло-голубые выцветшие полосы, а далеко на западе, где-то за Филями, над Кунцевом, из-под чугунного бельма туч вынырнул воспаленный лаз солнца.
Я сидел сзади, в углу машины, курил сигарету, глазел в окно и думал о Рите, о себе, о Кате, благо она доверительно мне сообщила сейчас по радио, что в этом году в здравницах Кисловодска отдохнули и вылечились четверть миллиона трудящихся, что содорегенерационная установка на Амурском целлюлозном комбинате выдала первую продукцию, пообещала впредь все промышленные стоки бакинского завода «Нефтегаз» очищать мощной установкой, вступившей сегодня в строй, а также заверила, что больше Алма-Ате не грозят селевые потоки с гор благодаря созданной направленным взрывом грандиозной
