совершенны. Просто Серенити теперь действительно убедилась, что он любит мясо. Ей стало грустно. Она поняла, какой ширины пропасть лежит между ними.
Внезапно Мэтт подмигнул ей и легонько потерся ногой об ее обнаженное колено. Желание, неожиданное и ненужное, теплой волной прокатилось по ее телу. Ну зачем он флиртует с ней? Настроение, и так неважное, испортилось окончательно.
Рейчел два раза откусила от своего гамбургера и полностью потеряла интерес к еде. Вскочив со стула, она подбежала к Мэтту и подергала его за рукав:
— Дядя Мэтт, пойдем кататься на горке!
— Конечно, дорогая. Сейчас. — Он подхватил девочку на руки и отправился с ней на детскую площадку около кафе. Свой недоеденный гамбургер Мэтт взял с собой.
— Мэтт так много рассказывал о вас. — Марианн тут же перегнулась через стол с желанием посплетничать о ближнем своем.
Серенити не нравилось теплое чувство, которое она начала испытывать к Марианн. Но женщина ничего не могла с собой поделать. Ей импонировали открытость и явно незлобный характер сестры Мэтта.
— Никогда не видела, чтобы мой брат так сходил с ума по женщине. В последний раз он влюблялся в старших классах школы, — начала Марианн.
Сердце Серенити дало сбой.
— Сходил сума?
— О, да. Перед своим исчезновением он все носился с вашей фотографией.
— Моей? — Серенити не смогла скрыть румянец удовольствия, появившийся на ее щеках. Так, значит, Мэтт испытывал к ней особые чувства еще до того, как они встретились. То, что после удара по голове он помнил одну ее, не могло не льстить самолюбию женщины.
— Да, вашей. Так где вы с Мэттом собираетесь жить? У него очень маленькая квартирка.
Серенити не знала, что сказать. Вероятно, Марианн не в курсе всех деталей их поспешной женитьбы. Ей не хотелось расстраивать эту добрую женщину, но и врать она не могла.
— Мы пока ничего не обсуждали.
— Еще будет время обсудить. Он вас так любит.
Ее сердце на мгновение замерло в груди. А если Марианн права? И он действительно любит ее, несмотря ни на что? Серенити заколебалась. Она не знала, насколько искренней может быть с сестрой Мэтта. Но решила рискнуть. Рассказать всю правду.
— У нас некоторые проблемы. Я… э-э… не решилась сообщить ему некоторые важные вещи о себе, когда мы встретились. А потом было уже поздно.
— Мэтт вспыльчив, Серенити, — Марианн вздохнула. — Все мы такие. Но тем не менее он хороший человек.
— Это большое облегчение.
Серенити сразу вспомнила Хэнка. Тот тоже обладал взрывоопасным характером. Но разница все-таки была. Мэтт никогда не распускал руки.
— Он не умеет злиться долго, — продолжала Марианн. — И сейчас, скорее всего, его гнев остыл.
— Нет. Он сказал, что не может доверять мне.
Марианн нахмурилась:
— Доверие — это очень важно. Нельзя постоянно находиться рядом с человеком и не доверять ему.
— Да. Любовь без доверия ни к чему хорошему не приводит.
После того как Марианн с Рейчел уехали, Мэтт отвез свою жену обратно в охраняемый дом. Он радовался, что сестра и Серенити так быстро нашли общий язык. Вдруг это поможет спасти его непрочный брак?
Еда — единственная вещь, которая его не радовала. Гамбургеры оказались слишком солеными и тяжело легли на желудок. В Лост-Крик после вегетарианских обедов, приготовленных руками Серенити, он чувствовал себя гораздо лучше.
Когда они вошли дверь, Мэтт вскинул на плечо огромную сумку, которую до этого бросил в прихожей, отправившись догонять Серенити. Поднявшись вслед за ней в спальню, он бросил сумку на кровать королевских размеров.
— Что ты делаешь? — спросила его Серенити.
— Распаковываюсь. — Он улыбнулся ей медленной ленивой улыбкой, надеясь, что она отреагирует на нее так же, как реагировала до их ссоры.
— Зачем?
Мэтт сосредоточенно проверял ладонью упругость кровати. Его сердце билось неровными толчками. Что, если она скажет «нет»?
— По-моему, это очевидно.
Серенити молча взяла его сумку и вышла с ней в холл. Ее путь лежал в соседнюю спальню. Там она поставила сумку на пол и повернулась к Мэтту, который как привязанный следовал за ней.
— Мы с тобой допустили множество ошибок. И я не собираюсь совершать еще одну. Ты будешь спать на другой кровати.
— Не думаю, что занятия любовью были ошибкой.
— Правда? А о чем ты думал, когда хлопнул дверью после нашей ссоры?
Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Зеленый взгляд был полон гнева.
— Это всего лишь ссора. С кем не бывает? Я люблю тебя, Серенити. И знаю, что ты тоже любишь меня… когда не обманываешь.
Он попытался взять ее за руку, но она отшатнулась:
— Я не обманщица и не преступница, что бы ты ни думал по этому поводу.
Он опустился на кровать, страстно желая, чтобы она села рядом.
— Не важно, что мы думаем. Главное, что мы чувствуем друг к другу.
— Важно и то и другое, — возразила она. — Ты достаточно ясно дал мне понять это. Ты не доверяешь мне?
Он не выдержал ее требовательного взгляда и отвернулся.
— Вот и ответ, — вздохнула Серенити. Ее плечи поникли. — Мэтт, я заслуживаю и любви и доверия. Если ты не можешь понять и простить того, что я сделала, тогда… Тогда все закончено.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Серенити влетела в свою спальню и повернула ключ в замке. Силы покинули ее. Прислонившись спиной к стене, она медленно сползла на пол и легла, свернувшись клубком. Рыдания рвались из ее груди.
Она знала, что поступила правильно. Ибо нет любви без доверия. Но почему же ей было так больно?
Когда-то, сбежав от Хэнка, она мечтала, что обретет покой и станет полноценной женщиной. Мечты сбылись. Ее душа исцелилась. А сама она встретила любовь. Несчастную любовь.
Когда-нибудь она, пообещала Серенити самой себе, забудет Мэтта. Будет вспоминать свой короткий брак с улыбкой.
Только вот станет ли она счастливой?
В предрассветной темноте следующего утра Мэтт стоял перед дверью спальни Серенити. Столь рано из постели его выгнала привычка медитировать вместе с женой.
И теперь он размышлял, стоит ли стучаться в закрытую дверь или поискать Серенити где-нибудь в доме. Даже здесь вряд ли она отказалась от ежедневных медитаций.
